Жизнь и Месть Чёрной Королевы (СИ) - Головач
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это меня и беспокоит, — я скрестила руки на груди.
— Не беспокойся. Сейчас революция, потом полгода-год будет перестройка. Клод не будет лезть на человеческие жертвы, чтобы вновь вонзить когти в меня, — произнёс Себастьян, глядя на меня.
— И всё же… Стоит быть осторожней, — ответила негромко я.
— Безопасность тебе обеспечена Себастьяном, мной, моей сестрой и Азбилем с Зирой и Доросом, — произнёс вдруг Зигирилл. — За Общаком следят уже другие люди, которым мы платим. Так что времени на подготовку у нас много.
— Я знаю, Зиг, — сказала я, посмотрев на ангела. — Просто привыкла к тому, чтобы…
— Чтобы мы все были в безопасности и избежали смерти… Мы знаем, Регина. Знаем и помним, — ответила спокойно Зираэлла.
— В таком случае вы понимаете, что ответственность за это несу и я сама, — я глубоко выдохнула, поднимаясь из-за стола с серьёзным взглядом.
— Мы все несём ответственность, — сказал вдруг Себастьян, встав позади меня и опустив руку на моё плечо. — Все без исключения.
— Это так, — согласился Азбиль, а затем слегка ухмыльнулся, указывая кивком в мою сторону: — Просто кое-кто явно перенимает на свои плечи слишком многое. Привычка, приобретённая за два последних года.
— Я вовсе не… — хотела, было, сразу же возразить я, но почувствовала, как Михаэлис чуть сжал моё плечо.
— Хватит спорить… Пожалуйста, — он умоляюще посмотрел мне в глаза.
— Ладно, — прошептала со вздохом я, отведя в сторону глаза. — Сейчас и в самом деле не самое подходящее для споров время.
— Именно. А теперь давайте успокоимся. Если нужно, продолжим продумывать план.
— Что же, хорошо.
Ещё пару часов мы всей нашей командой обдумывали и обсуждали план по перенесению аномальной зоны и наших действий против Клода.
Честно сказать, было даже такое ощущение, словно Себастьян и не погибал вовсе, и всё было как раньше.
Каждый из нас предлагал свои идеи и мысли, и каждую из них мы, как следует, обдумывали и обговаривали.
Пожалуй, следовало признать, что всё и в самом деле стало как прежде… Разве что я стала другой.
Я была уже не той импульсивной и резкой девчонкой, готовой рваться во все тяжкие ради победы. Вовсе нет.
Эти два года привили мне больше мудрости, терпения и даже в каком-то смысле необходимой дисциплины. И эти самые изменения во мне пробудили в Михаэлисе удивление и буквально приковали его взгляд ко мне, даже когда мы закончили обсуждение, и многие разошлись по комнатам, чтобы ещё немного отдохнуть.
Очень скоро после всех этих разговоров я всё же вышла на балкон, чтобы подышать воздухом, и демон проследовал за мной.
Он безотрывно прожигал меня своим взглядом, полным любопытства и… Некого восхищения, при этом словно заново изучая и пытаясь что-то во мне разглядеть.
— Что? Почему ты на меня так смотришь, Себастьян? — я слегка усмехнулась, выгнув бровь и облокотившись о перила балкона.
— Не могу перестать любоваться тобой. Ты действительно стала Чёрной Королевой, душа моя. Ты моя царица, властная и тактичная, хитрая и опасная. В тебе мало жалости к врагам, — стоило мужчине подойти ко мне, как его голос обжёг моё ухо: — Это завораживает.
— Только ли завораживает… — на едва ли слышном выдохе прикрыла глаза.
— Я бессовестно солгу, если скажу, что закалённая испытаниями душа моей госпожи совсем не манит меня и не пробуждает во мне голод, — тихий и коварный смех моего любимого демона заставил меня невольно вздрогнуть.
— Узнаю прежнего Себастьяна Михаэлиса, — тем не менее, ухмылка всё же коснулась моих губ.
— И знаешь… — брюнет склонился к моей шее и хитро провёл кончиком языка по ней. — Я бы очень хотел снова поиграться с твоей душой… Пощекотать её своим языком.
— А не побоишься потерять контроль? — в моём голосе послышался наглый смешок, а я сама слегка сжала руками перила.
— Ты можешь меня в этот момент раздеть и заставить потом ласкать то, что спрятано под твоими трусиками.
— Хитрый засранец.
— Я знаю, и тебя это заводит тоже, милая моя… Ты же соскучилась по мне.
— Очень сильно соскучилась…
Я с улыбкой вздохнула, почувствовав, как руки Михаэлиса неторопливо обвили мою талию, прижимая меня спиной к его крепкой груди.
— И я соскучился по тебе… — прошептал он, жадно зарывшись лицом в мои волосы и вдыхая их аромат.
— Ты не представляешь, как сильно мне тебя не хватало эти два треклятых года… — едва ли слышным полушёпотом произнесла я, снова прикрыв глаза. — Иногда мне казалось, что я и вовсе схожу с ума…
— Выскажись мне, душа моя… Выплесни все эмоции.
— Вместе с тобой в тот вечер умерла и часть меня самой, Себастьян… Я чувствовала в сердце пустоту, которую невозможно было ничем заполнить… От неё невозможно было избавиться, как и от той боли, что я чувствовала ровно до того момента, пока не вернула тебя…
С моих губ сорвалась грустная усмешка:
— Эти два года я пыталась избавиться от мучавших меня чувств всеми способами, какие были мне известны… Ни уход с головой в работу, ни алкоголь или еда не помогали…
Я вздохнула, когда ощутила, как родные мужские руки сжали мою талию ещё чуть сильней:
— Только убийства пешек Алисы собственными руками приносили мне хоть какое-то облегчение… Но лишь на время… Себастьян, я…
— Говори… Говори, милая…
— Чёрт возьми… Я готова была… Я хотела купаться в этом кровавом безумии, которое сама же и устраивала… Лишь бы хотя бы не мгновение успокоить свою боль… Лишь бы заставить эту дрянь заплатить…
— Иногда гнев удовлетворяет боль… Заглушает её. Но тогда придётся постоянно убивать и становиться безумным…
— И я бы с лёгкостью пошла по этому пути, не будь рядом со мной остальных, и не имей я цели…
— Теперь я с тобой, моя королева. Вымещай на мне всё, и я стерплю.
Слегка грустная улыбка заиграла на моих устах:
— Хочешь сам лично удостовериться и увидеть, в какое безумие я впадаю во время боёв?
— Да. Даже если это изранит меня.
— Боюсь, это зрелище способно отпугнуть даже тебя…
— О, я не такой неженка, как ты думаешь, душа моя.
— Хорошо, исправлюсь. Если не отпугнуть, то удивить точно.
Себастьян поцеловал нежно моё плечо и вздохнул с улыбкой:
— Упрямая… Упрямая моя королева. Всё стараешься меня переубедить.
— Я всегда буду стараться это сделать, милый мой, — я также улыбнулась ему в ответ. — Всегда.
— Ты не переубедишь меня ни-ко-гда, — Михаэлис тихо засмеялся и поцеловал тыльную сторону моей ладони.
— Так уж и никогда? — с
