Жизнь и Месть Чёрной Королевы (СИ) - Головач

Я невольно вздохнула:

— Хотя не буду отрицать, первые несколько месяцев после твоей гибели мы с Азбилем часто… «Спорили» из-за моего состояния.

— Его можно понять. Он пытался тебя поддержать, пусть и весьма резкими высказываниями.

— И сейчас я это понимаю и не злюсь на него. Но тогда… Тогда мне хотелось, чтобы все оставили меня в покое, как бы грубо это ни звучало.

Я отвела взгляд в сторону и негромко сказала:

— Всё это время я даже с родными так и не виделась ни разу… Только созванивалась по телефону.

— А вот это ты зря, милая. Стоит им увидеть тебя, и у них возникнут суровые вопросы ко всем нам.

— Я не могла появиться на пороге у мамы или бабушки в том состоянии, в каком была тогда. И полностью переменившаяся тоже не могла…

— Хм… Пожалуй, на днях нужно будет нанести им всем визит вместе.

— Да, нужно. Как, впрочем, и сообщить кое-что.

Мой взгляд упал на кольцо на безымянном пальце, а губы тронула лёгкая, но тёплая улыбка.

— Хах, думаю, твои мама и бабушка упадут в обморок от счастья. Как и остальные. Они так устали, что даже не почувствовали наш контракт.

— Зато когда проснуться, сразу же увидят, — смешок сорвался с моих уст, когда я провела кончиками пальцев по левой стороне шеи, где и располагалась теперь пентаграмма. — Теперь придётся скрывать её под волосами или воротниками водолазок.

— Скажешь, что это татуировка, — Себастьян улыбнулся мне в ответ. — Не забывай, что в вашем двадцать первом веке разные бывают тату, даже пентаграммы разных уровней и сложностей.

— Мне казалось, ты говорил, что никто не должен видеть метку контракта.

— Так было в девятнадцатом и двадцатом веках. Но не сейчас, когда метку можно замаскировать подо что угодно.

С хитрой ухмылкой демон показал свою левую руку, на тыльной стороне ладони теперь красовалась точно такая же пентаграмма:

— И даже демонам не так уж обязательно их скрывать от чужих глаз.

— Что ж, я поняла.

— Нет, конечно, я мог бы поместить пентаграмму на твоей киске. Но тогда бы во время выплеска энергии у тебя бы случались бесконечные оргазмы или боли, всё зависит от силы.

— Вот этого мне и не хватало. Спасибо, но меня вполне устраивает и шея.

Я чуть хитро и ехидно усмехнулась:

— Если вспомнить о твоих редких, но всё же «контактах» с моей душой через метку, которыми ты увлёкся с нашей поездки в Москву, то шея более чем подходит.

— М-м-м-м… Понятно, потому что даже через шею ты испытала столько пиков наслаждения, что кровать постоянно была мокрой.

— Э-э-э-эй… — послышался вялый голосок Зираэллы, что проснулась первой. — Ну, вы там кончайте уже опять про секс говорить. Завидно, блин.

— Прости-и-и-и-и… — несколько виновато протянула я.

— Вы что там вкусное готовите? Запах аж досюда доходит, — тут уже и Дорос потянулся, слабо свесив ноги с дивана. — Ы-ы-ы-ы! За два года так отоспаться.

— М-м-м-м-м… За-а-а-а-автра-а-а-а-ак, — протянул сонно Грелль, который затем свалился со столика, неудачно потянувшись.

— Ты так стонешь, как будто два столетия не ел вкусной пищи, — я прыснула в кулак. — Сатклифф, смотри, на радостях не переверни ещё и стул.

— Не пе-ре-вер-ну! — пробурчал всё также сонно красноволосый жнец. — И вообще, я столько сил потратил, что мой желудок к позвоночнику прилип. Так что да. За один ритуал я потратил двести лет сытости и… — когда он выпрямился, сразу же заметил на моём пальце кольцо. Волосы его стали дыбом, а глаза стали похожи линзы очков стиляг годов шестидесятых: — ЧТО-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О?!

— Так, вот только не надо начинать свою триаду, Грелль, — я вздохнула с обречённой улыбкой. — Спокойнее…

— Да как тут не начинать триаду, когда я вижу обручальное кольцо?!

— Гре-е-е-елль…

— Стоп, чего?! — Дорос споткнулся при попытке подбежать к нам, чтобы всё расспросить и шмякнулся лбом о стол — ЕБ! МОЮ!..

— Нашу общую уж тогда Мать, — Себастьян слегка ухмыльнулся.

— Это, конечно, знаменательное событие, но, пожалуйста, поспокойней с реакциями, — слегка засмеялась я, поправив чуть-чуть сползшее с тела одеяло.

— Да как тут спокойно реагировать-то? — отозвался рыжеволосый демон, поднимаясь. — Я лично от вас этого ждал лет пять, блин.

— Так долго? Что же сам нас не свёл тогда, лентяй хренов?

— А вас хрен сведёшь. Оба упрямые твердолобы.

— Особенно в самом начале, — хитро хихикнула я, глядя в глаза демону. — Мы ведь первое время друг другу тупо глотки рвать хотели.

— Учитывая, какой у тебя был характер… — столь же хитро улыбнулся Михаэлис.

— Он у меня и сейчас не подарок, — отозвалась я со смешком в голосе.

— Однако, помнится мне, ты всё же стала проявлять нежность и ласку, когда мы с вами повстречались на Мальдивах, — Зира вошла в кухню в сопровождении Азбиля.

— Хах, да нашу Регину буквально током ревности пробило, стоило вам с Греллем тогда появиться едва ли не на пороге её гостиничного домика и прервать их с Себастьяном потрахушки на крыльце, — ухмыльнулся несколько нахально Аз.

— Кхм… Об этом можно было и не напоминать, — с усмешкой на губах я слегка прокашлялась.

— Что-о-о-о-о-о-о-о-о-о?! Они на пороге делали это? — шокировано отозвался Грелль.

— Да-а-а-а-а-а, — протянул со смехом Дорос, присев за стол. — И твои вопли тогда их и прервали.

— Не-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е…

Не успел докричать Грелль своё разочарование, как ему в голову попал ботинок Азбиля, который сонно грубо пробурчал:

— Да завали ты уже! Мало того, что волосами своими меня облепил, так ещё и орёшь, как сучка течная.

— О-о-о-о-о-ох, ну, что за крики с утреца? Что-то случилось? — с сонной мордашкой зевнула Анателла, которая осторожно выбралась из объятий брата, дабы не будить его.

— Что-что. Себастьян наконец-то окольцевал нашу Регишу, — радостно хмыкнул Дорос, обняв брата за плечо, не смотря на то, что мой любимый недовольно хмыкнул и пару кусочков нарезал криво. — Прости-прости.

— Окольце… — как только до Ани дошёл смысл слов греческого демона, она сразу же бросилась меня обнимать с радостными писками: — Реги-и-и-и-иш, это же здорово! Поздравляю!

— Тише, Ани, тише, — я тепло засмеялась, обнимая её в ответ и едва ли успевая поправлять на себе одеяло. — Ты же так меня обнажишь.

— Пресвятые Божьи Яйца… — Зигрилл, который уже минуту нас слушал, выдавил наконец-то свою коронную реплику. — Теперь мне ещё на дьявольской свадьбе напиваться и с Доросом е…

— Какая шикарная рифма, — я нагло и ехидно усмехнулась, хитро играя бровями. — И какое сквернословие.

— Да простит меня Отец, но я за два года таких слов от вас