И аз воздам - Ирина Чернова

Крайден вернулся уже поздно и совершенно не удивился, застав меня в столовой со стаканом, содержимое которого вызвало гораздо бОльшее удивление.

— Я ждал тебя в приемной, — уселся он напротив без вопросов и негодований по поводу того, что я ушла какими-то другими путями.

— Орвилл… они отказали мне. Отказали, понимаешь? Они сказали, что не хотят тратить на меня свою силу, что они занятые люди, а я пришла к ним удовлетворить свои капризы и не должна прыгать по Реальностям, как белка. Они были недовольны, что ты когда-то заставил их делиться этой силой и забрал меня сюда. Один был возмущен, что лежал потом три дня, другой не мог во-время пообедать… Я для них никто, пустое место, вот ради короля они старались, но и то были очень возмущены бесконтрольным, как они выразились, использованием их силы. Неужели эти люди поддерживали когда-то тебя и к ним ты пришел в Совет? Они что, самые сильные маги там? На суде было человек двадцать, а тут сидело всего четверо… разве они полномочны принимать решения за весь Совет? Я думала, что они будут совещаться, как лучше выполнить пожелание его величества Райделла, который изволил отблагодарить меня после суда, а они то и дело препирались друг с другом, обвиняя в каких-то прегрешениях! И это магический Совет… Орвилл, я ничего не понимаю, я что, просила у них что-то запредельное? Это так трудно — отправить меня домой? Они упирали на то, что я попала в Лионию добровольно… что в этом предосудительного? Может быть, в Совете есть другие маги, к которым стоит обратиться и они быстрее помогут мне? Есть Грегор… он же сейчас состоит в Совете, могу же я с ним поговорить, что он скажет? Не может быть, чтобы он вообще ничего не знал о том, что делается внутри Совета и не захотел помочь! Я не обвиняю тебя ни в чем, не воспринимай мои слова как упреки в свой адрес, что бы там ни было, я все все равно благодарна тебе за все, что ты для меня сделал… ты и Лиенвир, не думай, что я этого не понимаю! Без вас обоих я бы уже давно была инвалидом, а у меня дома это хуже смерти…

Если бы я не бродила по Делькору после заседания Совета, то наверняка сразу же кинулась бы в слезы или, еще того хуже, началась бы неконтролируемая истерика от всего происходящего, но привычная ходьба дала возможность во-время придти в себя и начать трезво рассуждать, оценивая сложившуюся ситуацию. Неизвестно еще, смогла бы я говорить с Крайденом членораздельно, выйдя через приемную, скорее всего сорвалась бы и начала обвинять его во всем произошедшем, накручивая себя еще больше. Это сейчас мне понятно, что к решению Совета он не имел никакого отношения, поскольку слышала от него не раз соответствующие отзывы об этой инстанции, но в настоящее время я хоть немного пришла в себя и могу говорить, не срываясь на пустые обвинения… скажи я ему что-нибудь подобное, наверняка взорвется и я потеряю единственного союзника в Лионии, на которого пока еще могу тут опереться. Что там говорили еще эти чинуши, о деньгах? А ведь у меня даже вопросов не возникало, на какие эквиваленты я живу в том же Арсворте, не говоря уже о вещах… ткнули меня в здешнюю обыденность, как глупого щенка, показав, что товарно-денежные отношения существуют везде, хоть в нашем мире, хоть в чужом…

На слезы, к которым женщины прибегают чаще всего, как к средству давления, я не сорвалась, хотя и подступали они порой ну очень близко. Орвилл выслушал все молча, причем это молчание было поначалу оборонительным… ну точно, ждал наскоков и обвинений в свой адрес… я еще раз похвалила себя, что смогла сдержаться. Выслушал, а потом, ни слова не говоря подошел ко мне и просто обнял, гладя по спине и горячо дыша в висок. Пару раз повсхлипывав от обиды, я уткнулась ему в грудь и даже как-то стало легче, несмотря на повисшее в столовой молчание. Только вот оно было уже не безнадежным, а близким и теплым…

— Это уже было, — я вытерла нос об его рубашку и посмотрела на мокрое пятно, — у ахдов, тогда была такая же безысходная ситуация, помнишь?

— Из любой ситуации можно найти выход, даже если поначалу тебе кажется, что его нет, — потерся он щекой об волосы, — может быть, надо поискать этот выход не там, где ты пытаешься это сделать?

— А где мне его искать? Даже если тебя съели, — я вспомнила прикольную картинку из интернета и тихо фыркнула от накатившего воспоминания, — у тебя все равно есть два выхода? Каким мне надо воспользоваться?

Как всегда бывало в таких случаях, Крайден ненадолго задумался… наверняка рисует себе в голове то, что должно появляться на экране монитора, я-то ее и так видела, а вот что ему воображение подскажет? Судя по реакции, подсказало правильно, потому что рассмеялся он безо всякого напряжения.

— Получается, что и тот и другой выход одинаково… неприятны? Тогда остается один способ — потерпеть, чтобы потом смыть с себя все… последствия? Шутки вашего мира ставят меня поначалу в тупик, так они бывают грубы и бесцеремонны, но потом, когда я представляю себе их и пытаюсь понять, над чем вы так потешаетесь, мне тоже становится весело. Но для этого надо подумать, чтобы понять их смысл.

— Да, они порой действительно предельно грубы и излишне откровенны, но они помогают улыбнуться в трудную минуту. Мне очень жаль, что я не умею рисовать, иначе бы я уже постаралась не один раз изобразить тебе кое-какие наши выражения. Правда, при этом надо знать еще нашу флору и фауну… то есть растения и животных, но вдруг и у вас есть что-то похожее?

— Возможно и есть, если ты сможешь объяснить, кого имеешь в виду. Про геликсов я уже знаю, — мы одновременно рассмеялись, вспомнив подземелье, в котором я чуть не умерла от страха. — Ну вот, смеешься, значит, еще не все потеряно для… — Орвилл неожиданно осекся, прислушиваясь к ночной тишине дома. — Уже поздно, а в столовой неудобно говорить, все-таки для этого существует гостиная. Пойдем отсюда!

Ну да, пойдем… пошел именно он, подхватив меня на руки, но возмущаться или говорить что-либо по этому поводу я и не подумала, несмотря ни на что. Может быть, со стороны мое поведение и смотрелось откровенной глупостью, а на самом деле надо потребовать объяснений? Да, мне было до сих пор непонятно, почему он сказал, чтобы о нас здесь никто не знал, была непонятна сама смена его настроений, когда он становился буквально другим человеком, но сейчас было не время для подобных вопросов, которые я все равно ему задам, когда… когда для этого сложится подходящая ситуация, хоть внутри у меня просто все зудит, до чего хочется спросить обо всем!

В доме было темно и тихо, поскрипывали половицы под ногами Орвилла, скрипнули ступени на лестнице и совершенно тихо вели себя толстые доски на втором этаже, прикрытые широкой плотной дорожкой. Здесь не было слышно ни единого шага, только разгоняли ночную тьму несколько круглых шариков вдоль темных деревянных панелей, закрывающих стены.