Синтез - Токацин

— И ты обустраиваешься? Дверь, одеяло… А где ночник?

— Обойдусь этим, — слегка усмехнулся Гедимин, поворачивая на шарнире фонарь, закреплённый над массивным куском фриловой плиты. Его свет падал на обманчиво сложное устройство, расставленное на плите; большая часть этой модели не несла никакой функции, но выглядела внушительно. Сармат надавил пальцем на бок тяжёлого вала, и устройство затрещало; на дальнем краю плиты вспыхнули вертикально установленные лампы.

— Турбина? — Лилит опустилась на корточки, разглядывая модель. — Забавно.

Гедимин кивнул и толкнул вал ещё раз. Лампы загорелись ярче.

— Очень много возни с преобразованием энергии, — он посмотрел на тонкие трубки, символизирующие подвод горячего пара. — Если бы она передавалась от реактора напрямую…

— Это если бабахнет, — хмыкнула сарматка, лёгким толчком разгоняя «турбину». — Прямо не получится. Значит, ты продолжаешь свои… дела?

Ремонтник пожал плечами и отодвинулся, уступая Лилит место на матрасе.

— Было бы хорошо вернуться к работе. Но не уверен, что у меня получится.

Вечер был жарким, ветра не было, и воздух за ночь почти не остыл. Было раннее утро, но прохлады не чувствовалось; влажность возрастала с каждой минутой, и кожу сарматов покрывала испарина. Охранники-люди, замурованные в экзоскелеты, прятались в тени и на солнце выходили неохотно. Гедимин слышал из-за прибрежных кустов плеск, слишком громкий и неритмичный для купальщика-сармата, — кто-то из «макак» пытался охладиться.

— Приятное тепло, — вздохнул ремонтник-венерианец. Иджес недовольно покосился на него, отступая в тень госпиталя.

— Гедимин, ты пойдёшь на соревнования? Я вот думаю, идти или не идти. Ничего интересного уже не покажут, но всё-таки…

— Будто мне есть чем заняться, — слегка сузил глаза ремонтник. — Пойду.

— Тогда я пойду тоже, — решил Иджес. — Будем сидеть в одном ряду. Где тебя искать?

К охранникам, безуспешно пытающимся влезть в тень глайдера, подошёл ещё один «броненосец» и что-то сказал. «Макаки» вышли на солнце, повертелись, что-то высматривая, и направились к платформе «Волчьей речки». Гедимин удивлённо мигнул.

— Чего надо? — недовольно посмотрел на них Торкват. Охранник включил фонарь-считыватель, махнул им поверх группы сарматов и развернулся к Гедимину.

— Альфа один-одиннадцать-сорок три? Идёшь с нами.

— Зачем? — спросил Гедимин. Ему хотелось взобраться на крышу госпиталя и, пока «макаки» орут и стреляют в воздух, нырнуть на дно мусорного оврага и добраться до полузасыпанного туннеля. Он мысленно перебрал свои действия за последние полмесяца, — ничего, за что его стоило бы расстрелять или бросить в карцер, не вспомнилось.

— Не пойдёшь — потащим, — буркнул охранник, смерив его тяжёлым взглядом.

— Эй! Это мой ремонтник, — вмешался Торкват, отодвинув с дороги глазеющих сарматов. — Нас ждут на руднике.

— Обойдётесь урезанным составом, — отмахнулся от него второй «броненосец», хватая Гедимина за плечо и подталкивая к переулку. — Пошёл!

Мимо ремонтного ангара они прошли, не замедляя шаг; так же быстро миновали фрилосинтезирующий комбинат, и Гедимин удивлённо мигнул. «Не в карцер,» — отметил он про себя. «Тогда куда?»

Массивные створки ворот «секретного» завода, отмеченные знаком радиационной опасности, медленно разъехались в стороны — не полностью, только на два метра, и охранникам пришлось проходить в них боком. Ворота немедленно закрылись. Гедимин едва успел оглядеться, когда его снова взяли за плечо и подтолкнули к тропинке между зданием завода и высоким ограждением. Куда она ведёт, он знал; не прошло и минуты, как все трое оказались в передвижной лаборатории, за тяжёлой крышкой люка с красно-зелёным значком.

Вдоль стены с прорезями люков протянулся узкий длинный коридор. Там сармата уже ждали. У двери, ведущей во внутренние помещения, стоял Хольгер.

— Гедимин! — он крепко обнял сармата. Тот изумлённо мигнул.

— Меня привели охранники, — сказал он, высвободившись из объятий. — Ты что, так сильно соскучился?

Хольгер смущённо хмыкнул и резким взмахом ладони приказал «броненосцам» уходить. Они неуверенно отступили назад, к люку. Ещё один сармат — Гедимин заметил его только сейчас, хотя его красный комбинезон с белыми полосами на груди был очень хорошо виден на фоне светло-серых стен — шагнул к ним и повторил жест Хольгера.

— Это был наиболее быстрый способ привести вас сюда, Гедимин Кет, — сказал сармат, пристально глядя на ремонтника. Тот уже вспомнил и значок с изображением хищной птицы, и короткий разговор в один из рождественских дней, и теперь смотрел на представителя Ведомства развития выжидающе.

— Опасаться вам нечего, — продолжил тот, убедившись, что охранники вышли, а люк закрылся. — Моё имя Масанг Юнь, и я представляю здесь Ведомство развития Канадских территорий. Вижу, вы уже вспомнили нашу последнюю встречу. Тогда вы ускользнули от моего внимания — увы, я недооценил вас. Но инженер Хольгер исправил эту ошибку. По его словам, вы — лучший механик Ураниум-Сити и обладатель незаурядных навыков.

Гедимин молча смотрел на Масанга, стараясь не щуриться. В сармате из Ведомства было что-то настораживающее.

— С этого дня — и до тех пор, пока в этом есть необходимость — вы работаете здесь, — Масанг указал на одну из внутренних дверей. Она была сделана из двух пластин рилкара, которые слегка заходили друг за друга; тонкая скирлиновая прокладка немного смягчала их лязг, когда створки расходились в стороны. Масанг жестом пригласил Хольгера и Гедимина в спрятанный за дверью зал. Сармат вошёл и еле слышно хмыкнул, увидев купола защитного поля. Они не были прикреплены к генераторам — свободно лежали на полу, прикрывая узлы технологической линии, растянутой от стены к стене. В зале было тихо. Звуки издавала только вентиляция. Агрегат был остановлен, и Гедимин невольно стал высматривать признаки повреждений.

— Это синтезатор сольвента, — пояснил Масанг, кивнув на вмурованные в пол таблички-указатели. — Хольгер объяснит его устройство подробно. Моя задача — дать вам разъяснения более общего характера. Губернатор Оркус распорядился удвоить производство сольвента, не привлекая к этому внимание «Вирма». Требуется перенастройка и доработка оборудования. Хольгер и его бригада — хорошие химики, но эта задача, как они утверждают, по силам только вам. Вы когда-нибудь занимались подобным?

Гедимин обвёл взглядом зал, настороженно покосился на Масанга, затем на Хольгера, — очевидно, никто из них не шутил.

— Нет. Но я возьмусь, — сказал он.

— Очень хорошо. За пределами лаборатории о вашей работе знать не должны, — Масанг пристально посмотрел на него и слегка сощурился. — Никто. Это личное распоряжение губернатора Оркуса.

— Зачем ему сольвент? — спросил Гедимин, прикидывая про себя, что можно сделать с наличным оборудованием. На ум приходили разные варианты, но чёткая модель не складывалась. «Надо покрутить в руках,» — подумал он. «И при этом не раствориться…»

— Для нужд Канадских территорий, — ровным голосом ответил Масанг. Гедимин смотрел ему в глаза, но не заметил ни малейшего изменения в цвете радужки или в положении век.

— Распишитесь, — сармат из Ведомства протянул ремонтнику смарт. На экране был небольшой текст, под ним — квадрат для отпечатка пальца. «В рабочее время находиться в лаборатории… выполнять распоряжения инженера… не разглашать полученную информацию в течение двадцати лет,» — Гедимин, дочитав, прижал к квадрату большой палец. Масанг отключил смарт и поднял руку в очень знакомом жесте, при виде которого охранники-«макаки» хватались за станнеры.

— Tza atesqa! — Масанг выжидающе смотрел на сарматов.

— Zaa ateske, — отозвался Хольгер после недолгой заминки. Гедимин промолчал.

Люк закрылся; ремонтник услышал тихий треск внутри стены, и на пульте охраны зажглись красные лампочки. «Дверь закрыта на таймер. Такого я ещё не видел,» — отметил он про себя и повернулся к Хольгеру. Инженер выглядел смущённым и озадаченным.

— Пойдём, Гедимин, — сказал он, выждав пару секунд. — Я познакомлю тебя с бригадой. Пока установка не запущена, можешь требовать от них любой помощи. Её остановили на две недели — официально для устранения неисправностей. Она в твоём распоряжении. И всё остальное тоже.

Гедимин кивнул, задумчиво щурясь на защитное поле.

— Есть инструкции и чертежи? — спросил он. — И сколько у нас времени? Две недели?

— Масанг вернётся через месяц, — отозвался Хольгер, едва заметно морщась. — Если не успеем за половину срока, можно будет остановить работу ещё раз. Это оборудование не очень надёжно, макаки ничего не заподозрят.