Великая княгиня Елисавета Феодоровна и император Николай II. Документы и материалы, 1884–1909 гг. - Ковальская Елена

Все мы так сильно жалеем ее, сделали все что могли, чтобы облегчить боль встречи. Она должна была ехать за гробом с матерью и сестрами, — «Нет, я хочу ехать с кем-нибудь из вас!» — поехала с Викторией в первом экипаже — Виктория была очень удручена ее горем. Ах, еще много всего, но слишком долго и трудно писать. Зимой, когда боль утихнет, я расскажу тебе все. Эрни был ангельски добр — подал ей руку, когда она выходила из вагона, и все похороны не отпускал ее от себя. Он хотел, чтобы все увидели, что перед ними несчастные мать и отец, а не разведенные супруги. Можешь себе представить, чего ему это стоило, но Господь помог ему. Я даже не думала, что на этой земле найдется мужчина столь бескорыстной натуры — он совершенно не думал о себе, старясь защитить ее, а ты представить себе не можешь, какие муки он испытывал перед этой встречей. Здесь ее все ненавидят — вся страна ее ненавидит, и вдвойне теперь из-за К<ирилла>[1787]. Считают, что она опорочила имя, и хотели, чтобы Эрни лишил ее своего имени, но он ответил: я оставил ей это имя, и оно останется за ней, и ничто не может его запятнать, даже если она выбрала неверный путь в жизни. Сейчас вся его забота сосредоточилась на няне Уилсон — она была, как сказала сама Даки, второй матерью для малышки, ни на один день не расставалась с ней.

Совсем недавно один художник написал портрет деточки — это был сюрприз для Эрни — портрет получился как живой, сейчас он отдал его Эрни. Тот был растроган до слез и сказал: «Он теперь всегда будет со мной». Но когда он увидел, что для няни будет большим утешением, если портрет останется в детской, он оставил его ей — смотреть на него день-ночь, и сам только иногда заходит в детскую, смотрит на портрет и плачет. Бедный, бедный! Вы с Сандро имеете детей, и поймете, какой это луч солнца, и как много они значат, так что только представьте бедного, несчастного мальчика — совершенно одинокого, в опустевшем доме, рядом ни одной родной души, ради которой стоило бы жить! Каждое доброе слово утешения так дорого для него, и все эти письма и телеграммы с соболезнованиями, которые он получает, доставляют ему утешение в его безграничном горе. Сердце разрывается смотреть в его несчастные лаза, и этот печальный, печальный голос — который всего месяц назад, как мне казалось, немного повеселел после всех его прежних горестей.

До свидания, дорогая, благослови тебя Бог. Я рассказала Эрни и Сергею про твои милые телеграммы, они оба сердечно тебя целуют. Мой бедный <муж> тоже очень несчастен — он сказал: «С est trop de malheur» («это несчастье выше сил» — фр.). Бедная Мари, как ее жаль, она любит малышку как родное дитя — и теперь еще все эти прочие тревоги.

От нас наилучшие пожелания и приветы Сандро.

Ваша любящая тетя

Элла.

(ГА РФ. Ф. 662. Оп. 1. Д. 252. Л. 1–4 об. — на англ. яз.)

Дневник вел. кн. Сергея Александровича

11 ноября. Дармштадт… Жена хочет еще остаться — скучно. Я же должен ехать в субботу…

12 ноября. Дармштадт. 5° т. — рождение бедного Ernie — поднесли ему подарки за кофе… Жена решает остаться еще!!. Выписываю Степанова сюда…

15 ноября. Между Дармштадтом и Скерневицей. После кофе долго болтал с женой и Ernie. ВЦ 12 ч. проводили меня на чугунку. Скучно ехать без жены!.. Писал жене почтеовые> карточки…

(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1.Д. 39. Л. 160,162.)

Гессенский великий герцог Эрнст, вел. кн. Елисавета Феодоровна — Николаю II

16/29 ноября. Дармштадт — Скерневицы

Благодарим за дорогую телеграмму. Оба сердечно целуем тебя за добрые слова.

Эрни, Элла.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1427. Л. 282. — на англ. яз.)

Сергей Александрович заехал в Секрневицы, чтобы «все сообщить»[1788] царской чете. 18 ноября он приехал в Москву. Елисавета Феодоровна вернулась через неделю.

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — вел. кн. Сергею Александровичу

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

23 ноября. Дармштадт — Москва

Спасибо за новости. Счастлива скорой встрече. Эрни получил от нее очень добрый ответ, глубоко тронут советом, как использовать драгоценности. Уезжаю сейчас со спокойным сердцем, так как больше нет тревог, слава Богу.

Элла.

(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1.Д. 98. Л. 152. — на англ. яз.)

Дневник вел. кн. Сергея Александровича

25 ноября.… около 4 ч. на встречу к жене — радость свидания — много народу — дамы… долго болтали en deux с женой…

(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 39. Л. 167.)

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — Гессенскому вел. герц. Эрнсту

26 ноября/ 9 декабря

…Я знаю, что твоя настоящая христианская вера и спокойствие дают тебе силы, которые никакие слова сочувствия дать не могут. Но все же я хотела бы быть в том доме, где и ты, чтобы помочь тебе немного в каждодневных заботах… Я была помилована от тех ужасных моральных переживаний, которые вошли, увы, в твою жизнь. Несмотря на это, основа в наших характерах — сходная. Но ты стоишь на высшей ступени лестницы на небо, а я все еще ниже тебя. Я так сильно стараюсь подняться вверх, но, кажется, всегда скольжу вниз опять… Твоя маленькая молится о тебе. Ее земные горести закончились, и она витает вокруг своего дорогого Папы, его хранитель, Ангел теперь…

(Миллер Л. Святая мученица Российская великая княгиня Елизавета Феодоровна. М., 2007. С. 111.)

На именины Николая II Елисавета Феодоровна едет в Петербург одна, так как Сергей Александрович должен быть в Скерневицах, на юбилее Тобольского полка.

Вел. кн. Сергей Александрович — Николаю II

4 декабря. Москва — Царское Село

Выезжаю сегодня в Скерневицы на юбилей, а жена вечером к Вам; стоят сильные морозы, крепко обнимаем.

Сергей.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1.Д. 1427. Л. 302.)

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — вел. кн. Сергею Александровичу

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

4 декабря. Москва — Орша

Сидим вокруг лампы перед отъездом. Желаем хорошего пути. Сердечно обнимаем Тут Беби.

Элла.

(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 98. Л. 167. — на англ. яз.)

Дневник А. Н. Куропаткина

6 декабря. Праздновали тезоименитство государя. Парадный завтрак. Сидел между великими княгинями: Елизаветою Федоровною и Ксениею Александровною. Очень скоро стали говорить о политике…

Елизавета Федоровна очень правильно определила настроение Москвы: войны не хотят, цели войны не понимают, одушевления не будет. Когда я говорил, что Мукден тоже Москва для Китая, и что надо не трогать Мукдена, великая княгиня выразилась: «И совсем напрасно мы туда забрались. Все и всех тревожит, что там делают, и еще более тревожатся за будущее. Надо вернуться к нашим делам». Когда я выразил радость слышать такие мысли от представительницы матушки-Москвы, великая княгиня с живостью ответила: «Нет, нет, я политикой не занимаюсь. Я обезьяна, заучиваю все, что говорят кругом, и это вам и передала».

(Дневник А. Н. Куропаткина // Красный архив. Т. 2.М., 1922. С. 92.)

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — вел. кн. Сергею Александровичу

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

6 декабря. <Именины Николая II>. Царское Село — Скерневицы

… Ники доволен акварелью.

Элла.

(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 98. Л. 174. — на англ. яз.)

Николай II — вел. кн. Сергею Александровичу

6 декабря. Царское Село — Скерневицы

Искренно благодарен за поздравление, тронут прелестной картиной, переданной милой Эллой, надеюсь, все пройдет хорошо, парад был великолепный, крепко обнимаем.