Сталин - Дмитрий Волкогонов

Часто в действиях Сталина видели только конечный результат. А он был победным. И это давало благожелательно настроенным зарубежным авторам основание в превосходных степенях оценивать полководческое искусство советского Верховного. В своей интересной книге "Моя Россия" Питер Устинов пишет: "Вероятно, никакой другой человек, кроме Сталина, не смог бы сделать то же самое в войне, с такой степенью беспощадности, гибкости или целеустремленности, какой требовало успешное ведение войны в таких нечеловеческих масштабах"852. Не могу согласиться с главным: "никакой другой человек..." Если это касается "степени беспощадности" - да, это, возможно, так. Но что касается "гибкости и целеустремленности" - Россия никогда не была бедна на таланты. Они рождались, несмотря на то что их уничтожали.

...Сталин, перебирая в сознании десятки проведенных операций, все же выделил две из них, особо близкие сердцу, - Сталинградскую и Берлинскую. После первой он вновь почувствовал себя не только политическим вождем, но и полководцем. Вторая венчала чудовищную по напряжению и ожесточенности четырехлетнюю битву. Это был триумф, сразу списавший, как ему казалось, все просчеты, ошибки, оправдавший бесчисленные жертвы.

Было много побед после поражений. Но Сталинград - город, носящий его имя, стал решающим поворотом в ходе не только Отечественной, но и всей второй мировой войны.

Сталинградское озарение________________________________

О Сталинградской битве написаны десятки книг. Я совсем не намерен заново рисовать картину этой выдающейся операции второй мировой войны. Она хорошо известна. Передо мной стоит более скромная задача: показать роль Верховного Главнокомандующего в этой переломной схватке.

Я уже говорил, что Сталин все время держал основные силы в центре советско-германского фронта. Памятуя о неверной оценке в определении направления главного удара противника перед войной и испытав самые тревожные минуты в своей жизни, когда немецкие войска приблизились к Москве фактически на расстояние полета снаряда дальнобойного орудия, Сталин сосредоточил основные стратегические резервы на Западном направлении. Однако, когда во второй половине июня 1942 года противник, сконцентрировав крупные силы, начал наступление на Юго-Западном и Южном направлениях, выяснилось, что резервы нужны именно здесь. К началу июля оборона наших войск на стыке Брянского и Юго-Западного фронтов оказалась прорванной на большую глубину. В результате мощного удара и маневров наступающих группировок немецких войск 21-я и 40-я советские армии оказались в окружении.

Сталин срочно направил на юг Василевского. Но сообщения от него шли крайне неутешительные. В течение следующей недели немецкие войска расширили прорыв до 300 километров. Ударная группировка за несколько дней продвинулась на 150 170 километров, охватывая с севера основные силы Юго-Западного фронта. К этому времени последовал новый удар немцев в направлении Кантемировки. Сталин, рассматривая во время очередного доклада карту с грозной обстановкой, отчетливо видел призрак второго (как в 1941 г.) катастрофического окружения Юго-Западного фронта. Но теперь он уже кое-чему научился и, сориентировавшись в конкретных военно-стратегических вопросах, фактически не противился предложению об отводе войск 28, 38-й и 9-й армий Юго-Западного фронта, как и 37-й армии Южного фронта. Ставка дала указание срочно готовить Сталинградский оборонительный рубеж.

Сталин имел возможность оценить свою непредусмотрительность. Еще в мае, после харьковской катастрофы, Василевский предлагал усилить стратегические резервы на Юго-Западном и Южном направлениях. Сталин не согласился. Он боялся за Москву. Теперь пришлось срочно перебрасывать огромные массы войск в условиях острого стратегического кризиса. Обстановка усугублялась тем, что отход многих соединений проходил беспорядочно. Немало дивизий и частей по нескольку дней не имели связи с вышестоящими штабами. Знойная пыль сопровождала нестройные группы тысяч отступавших бойцов. В воздухе вновь хозяйничали "юнкерсы" и "мессершмитты". Порой создавалось впечатление хаоса, полной неразберихи и повторения самых худших ситуаций 1941 года. В военных архивах сохранился целый ряд грозных телеграмм Сталина командующим фронтами: привести в порядок отступающие соединения, стоять насмерть, не отходить без приказа с указанных рубежей. Вот некоторые из них:

"Сталинград

Василевскому, Еременко, Маленкову

Противник прорвал ваш фронт небольшими силами. У вас имеется достаточно возможностей, чтобы уничтожить прорвавшегося противника. Соберите авиацию обоих фронтов и навалитесь на прорвавшегося противника. Мобилизуйте бронепоезда и пустите их по круговой железной дороге Сталинграда. Пользуйтесь дымами, чтобы запутать врага. Деритесь с прорвавшимся противником не только днем, но и ночью. Используйте вовсю артиллерийские и эресовские силы.

Лопатин во второй раз подводит Сталинградский фронт своей неумелостью и нераспорядительностью. Установите над ним надежный контроль и организуйте за спиной армии Лопатина второй эшелон.

Самое главное - не поддаваться панике, не бояться нахального врага и сохранить уверенность в нашем успехе.

И. Сталин

23 августа 1942 г. 16 ч. 35 мин.

Продиктовано тов. Сталиным по телефону. Боков"853.

Сталин вновь почувствовал себя в Царицыне. Тогда он тоже особые надежды возлагал на бронепоезда, также призывал "навалиться", "драться не только днем, но и ночью", использовать "вовсю" артиллерию. Ситуация явно выходила из-под контроля Верховного. Десятки его телеграмм - это не стратегические или оперативные указания, решения, а обращение к сознанию, воле и чувствам людей, обращение к долгу с угрозой применения репрессий.

После войны Сталин вспоминал: август 1941-го и август 1942-го были для него страшно тяжелыми. А ведь раньше он так любил август: Сочи, Ливадия, Мухалатка... Магнолии, цикады, ласковый шепот моря, волшебство южной ночи... Как давно все это было! Все отодвинулось куда-то в эфемерную даль невозвратного... Кто знает, о чем мог еще думать диктатор, привыкший олицетворять собой волю миллионов? Диктаторы в глубине души одиноки, как бы много людей их ни окружало. Они всегда боятся даже приоткрыть створки своей души. Люди сразу увидят их абсолютную моральную уязвимость: груз власти придавил в них все человеческое.

Начальник Генштаба Василевский в эти июльские и августовские дни 1942 года шел к Сталину, как на заклание. Верховный не скрывал своего раздражения: нередко принимал импульсивные решения, иногда по одному и тому же вопросу направлял одну за другой телеграммы аналогичного содержания. Вновь началась чехарда со сменой и перемещениями командующих. Часто требовал соединить себя то с одним штабом, то с другим. Но его приказы и требования однообразны: стоять насмерть! Обычно в разговорах Сталин был не в состоянии дать дельный оперативный совет или принять решение. А войска все отступали... Тогда Сталин после очередного доклада Василевского, нервно походив вдоль стола с картой, вдруг неожиданно заговорил не об оперативных вопросах:

- Приказ Ставки No 270 от 16 августа 1941 года в войсках забыли. Забыли! Особенно в штабах! Подготовьте новый приказ войскам с основной идеей: "Отступление без приказа - преступление, которое будет караться по всей строгости военного времени..."

- К какому времени доложить Вам приказ?

- Сегодня, же... Как только документ будет готов - заходите...

Вечером 28 июля 1942 года Сталин, радикально отредактировав предложенный текст, подписал знаменитый приказ Народного Комиссара Обороны Союза ССР No 227. Долгое время после войны он был тщательно спрятан в военных архивах. Теперь приказ доступен и опубликован в различных изданиях. Я не буду воспроизводить его полностью, а лишь приведу те положения, которые отражают непосредственное творчество Верховного, его формулировки и личную редакцию.

"Враг бросает на фронт все новые силы и, не считаясь с большими для него потерями, лезет вперед, рвется в глубь Советского Союза, захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и села, насилует, грабит и убивает советское население... Часть войск Южного фронта, идя за паникерами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьезного сопротивления и без приказа Москвы, покрыв свои знамена позором...

Некоторые неумные люди на фронте утешают себя разговорами о том, что мы можем и дальше отступать на восток, так как у нас много территории, много земли, много населения, и что хлеба у нас всегда будет в избытке, этим они хотят оправдать свое позорное поведение на фронтах. Но такие разговоры являются насквозь фальшивыми и лживыми, выгодными лишь нашим врагам.

После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало намного меньше территории. Стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тони металла в год. У нас нет уже теперь преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше - значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину...