Сокол. Трилогия - Андрей Посняков

Молодой фараон задумался, молча вглядываясь в реку, точнее, в огромное озеро разлива. Вот так вот, оказывается! Надежде побыстрее покинуть стены Хат-Уарита, похоже, не суждено оправдаться.

С другой стороны – как бы он тогда взял с собою жену? Сказать Паисему, что она очень хорошая лучница – это была чистая правда, – не слишком ли все это выглядело бы подозрительно? Впрочем, что зря гадать? Намечалась бы вылазка, тогда бы и нужно было думать, а так… пустые мудрствования. Однако способ все равно нужно искать, не сидеть же здесь до тех пор, пока спадет вода! Да, еще тревожил флот Кефтиу. Выполнит ли правитель острова свое обещание в отсутствие фараона?! Наверное, там решили, что высокие гости погибли, сгинули в морской пучине! Значит, надо… нет, не плыть туда снова. Послать письмо! Выбрать надежный корабль, кормщика… Но для этого надо быть среди своих, а не здесь, на стенах вражьей столицы! Выбраться, поскорее выбраться. Только вот как?

Искать знакомств. Осторожно, но быстро. С теми, кто пользуется подземной рекой, кто бы они ни были – купцы или, скажем, контрабандисты. Да! Вот еще! Можно напроситься на охрану подземных караванов, завести об этом разговор с Паисемом… нет, лучше с Пиатохи, который тот еще жук… такой может оказаться полезным.

Отстояв смену, Максим с Хаиром и всеми прочими отправился на продуктовый склад – странной овальной формы амбар – получать положенный паек: зерно, овощи, рыбу. Давали мало, что и понятно – осада.

– Даже пива не наварили, – поклонившись толстому кладовщику, притворно вздохнул Макс. – А так хочется!

– А сладкого как мед вина тебе не хочется? – Пиатохи издевательски засмеялся. – Вы только посмотрите на него, парни!

– Хочется и вина, – не обращая внимания на смех, на полном серьезе отозвался «шардан Джедеф». – И веселья – тоже хочется!

– У тебя ж для веселья жена есть!

– Жена женой… а веселые девки – это совсем другое. – Максим улыбнулся как можно шире и, понизив голос, спросил: – Если б ты, уважаемый Пиатохи, не отказался пойти со мной в… в какое-нибудь веселое место…

Кладовщик заморгал глазами и, шепнув: «Подожди!» – быстро отоварил оставшихся:

– Ну, все! Больше нету. Точнее – вам пока не положено. Имейте в виду, продукты вам на три дня, сожрете сразу – потом будете голодать.

Разогнав наконец всех, повернулся к Максиму:

– Что ты там говорил про веселье, шардан?

– Я говорил о том, что хочу угостить тебя вином, уважаемый Пиатохи. В знак особой к тебе признательности и уважения!

– Хм, вот как? – Пиатохи недоверчиво посмотрел на собеседника. – Меня многие хотят угостить… А у тебя есть на что?

– Вот! – Подняв правую руку, молодой человек с гордостью показал сверкнувший на солнце браслет. – Чистое серебро. Здесь не меньше трех дебенов!

– Что ж, на вино, пожалуй, хватит, – хитро прищурился толстяк. – А вот на веселых девок – вряд ли.

Макс ухмыльнулся:

– У меня есть и другой браслет. Точно такой же.

Падкий на халявное угощение кладовщик колебался недолго. Просто запер дверь склада на засов и, махнув рукой, сказал:

– Пошли! Да… твой братец. Он где сейчас?

– На стенах, уважаемый господин. Мы с ним в разное время служим.

– Все правильно, не стоит ставить вместе родственников и друзей – это уже не служба. Так вот, – Пиатохи оглянулся, – пусть твой брат утром, как сменится, заглянет ко мне в амбар. Может, чего и найдется лишнего?

– Воистину доброта твоя беспредельна, великодушнейший Пиатохи, да пусть будет вечным дом твоего Ка!

Толстяк громко расхохотался:

– А вот мы сегодня посмотрим на твою доброту! М-да… что, так и пойдешь с копьем?

– Ой! – тут только и спохватился Макс. – Сейчас занесу домой…

– Нет. Давай лучше ко мне на склад.

– А…

– Заберешь его вечером.

– Как скажешь, мудрейший Пиатохи, как скажешь.

То ли это была обычная корчма, то ли постоялый двор – скорее последнее, – но народу набилось много. По египетскому обычаю, здесь тоже не делали больших столов – посетители садились на циновки там, где хотели, – небольшими группами, парами, поодиночке. Кто-то сидел в прохладной полутемной зале, а большинство же – на улице, вернее сказать, во дворе – под тенистыми сикоморами и пальмами. Шустрые служанки – горбоносые и чернявые – разносили гостям вино, пиво и яства: сушеные и вымоченные в вине фиги и финики, пахучий козий сыр, хрустящие хлебцы и жаренную на вертеле рыбу – жирных, сочных нильских лобанов.

– Что угодно уважаемым господам? – подбежав, осведомилась служанка-разносчица. Да, и вправду, она могла бы быть и покрасивее…

– Угодно место, – ухмыльнулся толстяк. – А также вино и пиво… ну и что там еще у вас есть.

– Для вас – все что угодно. Чем будете расплачиваться, господа?

– Серебром! – Макс показал браслет. – Здесь три дебена: вполне достаточно, чтобы купить такую, как ты!

– Воистину боги послали вас к нам, господа! – разносчица заулыбалась. – И вы о том не пожалеете, клянусь всеми богами Дельты!

– Полно клясться! Неси скорее вино.

– Вам какое? Есть «мех» из Имета, «хами» из Сина, из Абеша кое-что есть…

– Неси «хами», – немного подумав, махнул рукой кладовщик. – И хлебцы, и фиги, и рыбу. Да, и не забудь про пиво, дева!

Служанка убежала, а собутыльники с удобством расположились на циновках, расстеленных прямо под сикоморой. Шагах в двадцати, почти рядом, наигрывали на арфах и цитре музыкантши – юные девы с гибкими коричневыми телами и изможденными лицами старух. Видать, нелегко им удавалось хоть что-нибудь заработать, да и что они могли сейчас здесь заработать, разве что только прокорм? Ну, и то – не мало, в осажденном-то городе.

Вино и все прочее принесли довольно быстро – ну еще бы, за серебро-то! – и не служанка-разносчица, а вальяжный господин в пестрой и длинной набедренной повязке с желтой переливчатой бахромой. Сам хозяин заведения? Вряд ли. Все шинки в городе принадлежали царю. Значит, скорее управляющий, так сказать – метрдотель.

– Рад видеть у нас таких важных гостей. – Самолично расставив яства, управляющий поклонился. – Как ваши Ка?

– Слава богам, – улыбнулся Пиатохи. – А как твоя семья, Ихтар?

– И тут – богам слава! Кушайте… Что-нибудь еще захотите – только махните рукой.

Метрдотель испарился, видать, побежал обслуживать других важных гостей – простые люди, похоже, сюда и не ходили, что и понятно – не те времена. Однако что же касается здешних посетителей, то те вовсе не производили впечатления изнуренных длительной осадой, скорее даже наоборот. На мускулистых руках золотом горели браслеты, богатые ожерелья тянули вниз вполне упитанные шеи, пояса многих были расшиты пестрыми нитками, украшены златом и серебром.