Чтец эмоций. Трилогия (СИ) - Степанов Николай Викторович

– Обычно это делают подчиненные, – ответил лысый.

– А вдруг самому придется с кем‑то схлестнуться?

– Сделаю очень прочные щиты, – Курц буквально по капле выдавал данные о себе, надеясь, что Цюрек не захочет докапываться до подробностей.

– И все? – глава Конторы уставился на подчиненного.

– А из них потом неплохого воина. Минут на пять‑десять такого хватает.

– Оборонная магия, шестой ранг? – продолжал докапываться Цюрек.

– Седьмой, – уточнил начальник безопасности. – В случае особой надобности могу сотворить двоих.

Такая специализация считалась довольно редкой и действенной. Из оборонщиков получались лучшие телохранители, поскольку каждый из сотворенных воинов сам по себе считался непреодолимым барьером для большинства заклятий.

– Любопытно. И почему ты их не использовал, когда охотился на Нила?

– Они годны лишь для защиты, потому при захвате от меня толку никакого, – вздохнул лысый. – А остальные заклятия у меня не выше четвертого ранга.

– Плохо, Курц, очень плохо! Вернемся к вчерашнему дню: тридцать волшебников не смогли спеленать ученика третьего курса. Позор на твою лысину и всю нашу Контору.

Глава безопасности чувствовал себя уже гораздо лучше, но окончательно голова не прояснилась до сих пор, да и травмы от ударов каменного человека давали о себе знать. И тут Цюрек со своим допросом. И ведь не пожалуешься на здоровье, запросто могут последних остатков лишить.

– Этот ученик таит в себе слишком много загадок, высочайший. Когда его притащили в подвал, он выглядел не живее отбивной. Я опасался, что даже стабилизирующее снадобье не удержит в нем жизнь до прихода целителя. А Нил не только сам исцелился, но и трех мужиков в клочья порвал. Подобное за гранью моего понимания.

Случай оказался действительно из ряда вон, но Цюрек был разозлен огромным ворохом оплошностей, что свалились на него в последнее время.

– Ежели дед у этого паренька является неслабым целителем, то и внуку могло перепасть. Почему ты это не учел?

– У Нила нет целительских чар. Я помню его еще с Турнира: чтобы исцелить зеленоглазку, пришлось привлекать волшебника со стороны…

– Устал я от твоих оправданий, Курц, – перебил подчиненного Цюрек. – Вместо того, чтобы доложить об успешных результатах, ты постоянно пытаешься оправдать свои неудачи. А ведь я возлагал на тебя большие надежды. Что уж говорить, если ты даже не сумел взять под контроль школу и убедить университетских примкнуть к нам.

– Я составил отчет… – начал было безопасник.

– Молчать, пока я не спрошу! – не сдержался Цюрек. – Ты ничего не организовал. Мы потеряли часть города, не привлекли на свою сторону ни одного бойца из кланов, даже Зунга с Дюором упустили, а у них дела идут куда лучше нашего.

Во многих поражениях конторских вины Курца не было, но назначенный виноватым даже не пытался оспаривать слова высочайшего.

– И что мы имеем сейчас? – продолжил Цюрек. – Ни одного мало‑мальски значимого успеха, скоро даже самые верные соратники начнут разбегаться. И что тогда? Вся многолетняя подготовка пойдет прахом. Да ты представить себе не можешь, сколько по милости таких, как ты, я потерял денег. Вот что мне сейчас предпринять?

Безопасник понимал, что этот вопрос ответа не требует, и обреченно молчал. Пауза затянулась.

– Найди мне хоть один убедительный повод не отправлять тебя к падшему? – наконец прервал молчание Цюрек, очень внимательно наблюдая за реакцией собеседника.

И тут Курц почувствовал магические эманации – кто‑то, присутствующий в комнате, уже сплел убийственное заклинание. Если его сейчас напитать энергией, то… Впрочем, безопасник еще раньше осознал безнадежность своего положения. Если босс на самом деле решил его убить, то даже владение оборонной магией не поможет. Курц посчитал бесполезным и дальше оставаться соглашателем, сейчас требовались совсем другие шаги.

– Таких причин много, высочайший. И первая из них – моя вынужденная преданность вам и нашему общему делу, – уверенно заявил Курц.

– Что значит – «вынужденная»? – несколько опешил глава Конторы даже не столько от слов, сколько от изменившегося тона собеседника.

– Мне невыгодно поражение Конторы, высочайший, ибо в этом случае я окажусь в еще большем дерьме, чем любой другой ваш сподвижник. Это первая причина. Вторая. Лишить в критический момент наши силы оперативного руководства, пусть в моем лице – и не самого лучшего, это провальная идея. Перехватить бразды правления в один миг не получится, потребуется время. А повстанцы явно что‑то затеяли, не зря же Нил пытался отыскать способ тайного проникновения в центр города. И третье. У меня отработаны надежные контакты в магической школе. Мне сказали, что один из завербованных уже нашел способ тайного проникновения на территорию.

– Найти‑то он нашел, но почему этим путем никто не воспользовался? Почему мне лично приходится заниматься рутинной работой? Почему ты допустил, чтобы тебя на целый день вывели из строя?

Слова лысого заставили Цюрек слегка задуматься, и он несколько умерил пыл. Впрочем, исключать безопасника из числа главных виноватых он не спешил, но жестом приказал своим телохранителем не трогать собеседника. Пока.

– Увы, недооценил одного ученика, он мальчишка ведь еще, но кто ж знал… – Курц не сказал боссу, что на самом деле готовился к встрече с Кугалом, которого ожидал увидеть в подготовленной ловушке вместе с Нилом.

После стука в дверь к ним заглянул секретарь и вопросительно посмотрел на Цюрека. Тот кивнул, и в кабинет ввели человека с мешком на голове.

– Между прочим, мои усилия по школе сразу дали результат! – самодовольно сообщил глава Конторы.

Секретарь стянул мешок с головы пленника, и Курц увидел знакомое лицо:

– Шоаг?! – опешил безопасник.

Второму помощнику ректора вытащили кляп изо рта.

– Господа, – начал пленник с обидой в голосе, – зачем понадобилось это театральное похищение? Мы же вроде обо всем договорились.

– Что значит – «договорились»? – рявкнул Цюрек. – И вообще, пасть раскрывать тебе никто не дозволял!

Пленник сразу понял, что спорить сейчас себе дороже, а потому замолчал. Безопасник также не спешил отвечать, опасаясь сильнее разозлить начальника, а тот, выждав несколько секунд, начал допрашивать доставленного:

– А теперь говори, кто таков?

– Мое имя Шоаг. Работаю вторым помощником ректора. Школу знаю, как свои пять пальцев. Недавно имел беседу с вашими людьми, ждал указаний…

– Хватит! – глава Конторы перевел взгляд с пленника на своего подчиненного. – Курц, ты знаешь этого человека?

– Да, он – один из моих агентов в школе, – объяснил безопасник.

– Почему я об этом узнаю только сейчас?! – тоном, не предвещающим ничего хорошего, спросил босс.

– Высочайший, полагаю, Шоагу пока не стоит присутствовать при нашем разговоре, – предложил лысый.

Цюрек кивнул, и секретарь тут же вывел похищенного из кабинета.

– Я жду ответа, Курц! – напомнил о себе высочайший, стоило двери захлопнуться.

– В моем отчете полностью перечислены имена агентов. Шоаг – самый ценный из них. Он действительно работает вторым помощником ректора. Знает всех преподавателей. По моей указке начал вербовку учеников…

– Отчеты, бумажки, письма… Ты представляешь, сколько их скапливается за день? Трудно, что ли, зайти и лично доложить? Теперь получается, что я зря заплатил «хищникам»?! Они выдернули именно того человека, который был нужен нам на своем месте? Докладывай, кто там у тебя еще?

– Недавно завербована пятикурсница. Та самая, что помешала нам разобраться с однокашниками некоего Серза, паренек давно работает на нас.

– Ее вроде похитить собирались? – начал припоминать Цюрек.

– Тогда я еще ничего не знал, а исполнители, вместо того, чтобы перекупить ученицу, решили увести ее силой.

– Те исполнители, между прочим, не один год работали в школе. Уж наверняка лучше знали своих учеников.

– Я изучал их данные, – не согласился лысый. – Если бы они действительно знали учеников, мы бы сейчас не имели столько сложностей с привлечением школы на свою сторону.