Весь Роберт Шекли в двух томах. Том 1. Рассказы и повести - Роберт Шекли

Алмуроа кивнул.

Ирик помахал хвостом над головой.

— И обвиняете другого в том, что он варвар?

— Да.

— Именно.

Возникла пауза, учёные расстроенно переглянулись.

— Предупреждаю, — нарушил молчание Алмуроа. — Скоро сюда нахлынет орда. Если ваш флот не объединится с нашим, мы не сможем помочь.

— Запомните, — грустно произнёс Ирик, — примкнув к варварам, вы подпишете себе приговор. Вы поможете им выдавить нас отсюда, а потом Слирет Пэк оккупирует Землю.

— Значит, так, — решительно произнёс Дженкинс. — Думаю, оба вы понимаете, в каком трудном положении мы оказались. Вы явились, чтобы нам помочь. Вы представляете разные цивилизации. Мы должны принять помощь только одного из вас. И у нас нет права на ошибку. Но как её избежать? Не могли бы вы предоставить какие-нибудь доказательства?

— Доказательства? — прорычал Алмуроа. — Да вы посмотрите на него!

Ирик печально улыбнулся, и его антенны сошлись в непонятном жесте.

— Я лишь надеюсь, что вы признаете очевидное, — вымолвил он.

— Итак, — сказал Дженкинс после того, как они проводили Ирика в его комнату, — среди нас есть антропологи, социологи, биологи и психологи. Наверняка мы сумеем разработать тесты, которые выявят, кто из пришельцев варвар, а кто — нет.

— Совершенно верно, — согласился Томлинсон. — Ведь один из них вырос в миролюбивом демократическом обществе с независимой культурой и экономикой. А другой — из тех, чей опыт ограничен войной. Мы проведём подробное собеседование и выясним, кто есть кто.

— Вряд ли варвар хорошо знает историю своего мира, — предположил Карнье. — Такие вещи ему просто не интересны.

Хендрикс кивнул, хоть и не чувствовал уверенности. Он лишь надеялся, что именно так всё и будет — легко и просто.

— Нам нужно поторопиться, — сказал Дженкинс. — Скоро два пополуночи. В нашем распоряжении завтрашний день и половина следующего. Потом ООН должна получить чёткий ответ. Предлагаю разделиться на две группы и приступить к опросам. А я позвоню в ООН.

Усталой походкой он направился к двери.

Удобно устроившись на пухлом диване, Ирик смотрел в окно на огни города.

— Расскажите, пожалуйста, — начал Хендрикс, — как управляется цивилизация Орджд? На основе принципа разделения власти?

— Безусловно, — без заминки ответил Ирик. — Цивилизация существует в форме свободной конфедерации. Нас объединяет взаимовыгодная торговля и схожая культура.

— Да, конечно, — кисло согласился Хендрикс. Об этом он мог бы догадаться и сам. — Но я имел в виду подробное описание всех звеньев власти.

— Понятно, — сказал Ирик. — Признаться, я не очень-то сведущ в подобных вопросах. Я вырос на приграничной планете и рано вступил в армию.

Томлинсон делал пометки ровным убористым почерком.

— Расскажите, пожалуйста, об основных философских течениях, существующих в вашем мире.

— Это как? — спросил Ирик.

— Во что верит ваш народ? — подсказал Хендрикс.

— Ага, дайте-ка соображу, — сказал Ирик, нервно постукивая хвостом по дивану. — Мы твёрдо верим в то, что относиться к другим нужно так, как ты хотел бы, чтобы другие относились к тебе. Вот наша основная идея.

И он битых четверть часа разжёвывал золотое правило нравственности.[6]

— Спасибо, я понял, — перебил его Томлинсон. — Пожалуйста, будьте конкретней. Я подразумевал нечто иное. У вас должно быть в ходу некоторое количество высокоструктурированных теорий, объясняющих происхождение Вселенной, существование высшего разума, сущность жизни и тому подобное…

— Да, всё это у нас есть, — подтвердил Ирик. — Но дело в том, что я посвятил себя армии. — Он нервно рассмеялся. — А так, да, все только и делают, что рассуждают о Вселенной и других философских вещах, но меня-то учили командовать и сражаться с варварами. А это требует полной самоотдачи. Ведь мы живём в состоянии войны.

— Странно, что для миссии выбрали именно вас, — заметил Хендрикс.

— Выбор логичен. Это не культурная миссия. Скорее, это вопрос жизни и смерти. Ничего странного, что был послан солдат.

Беседа заняла ещё три часа. Ирик не ответил ни на один вопрос: ни об экономике цивилизации Орджд, ни о философских течениях, ни по психологии, ни по законодательству… Всё это у них есть, повторял он, причём в изобилии, и всех всё устраивает. Но лично ему просто некогда было разузнать об этом побольше.

Томлинсон и Хендрикс пошли посмотреть, как идут дела у другой группы. Они обнаружили в пустой комнате одного Карнье, пишущего комментарии к собственным заметкам.

— Как всё прошло? — спросил Томлинсон.

— Ужасно, — признался Карнье, снимая очки и устало потирая глаза. — Знания у Алмуроа весьма поверхностные. Конечно, его история об экспедиции к центру галактики, во время которой он родился и вырос, вполне может быть правдой. Тогда объяснимо, почему в его знаниях такие пробелы. По возвращении из экспедиции он сразу же записался в армию. А что рассказал Ирик?

Томлинсон передал суть беседы.

— Ничего хорошего, — констатировал Карнье. Водрузив на нос очки, он зевнул и поскрёб щёку. — Надо бы побриться.

— Обе истории могут быть правдой, — сказал Хендрикс. — Мы же не требуем от земного сержанта развёрнутых ответов по экзистенциализму или древнегреческой драматургии.

— Дело запутывается всё больше, — заключил Томлинсон, тяжело опускаясь в кресло.

Хендрикс закурил и вспомнил, что не спал уже сорок пять часов.

Вошёл Дженкинс, на ходу срывая обёртку с плитки шоколада.

— ООН снаряжает оба флота, — сообщил он. — Послезавтра от нас ждут чёткий ответ. Точнее, уже завтра. Кто-нибудь хочет шоколад?

— Нет, спасибо, — сказал Томлинсон. — Может, они приедут сюда и сами оценят ситуацию?

— Это наша работа. Если не сможем мы, я не знаю, кто сможет.