Содержательное единство 2001-2006 - Сергей Кургинян

19.10.2006 : Игра с огнем

Часть первая. Грузинский эксцесс и его макрополитический смысл

Что я называю грузинским эксцессом? Множественные реакции на арест российских офицеров грузинскими правоохранительными органами. Эти множественные реакции оказались очевидным образом "асимметричны" по отношению к поводу, который их породил. Почему я говорю об асимметричности? Зачем использую это сложное слово, если гораздо легче сказать о несоразмерности?

Но в том-то и дело, что в данном вопросе простота может быть хуже воровства. Если считать захват российских офицеров не рутиной, а особым событием, то этот захват является вызовом российскому государству. И государство имеет полное право ответить на вызов. Масштаб ответа определяется, исходя из стратегической целесообразности. Ответ может быть формально несоразмерен вызову, но одновременно адекватен ему. Ибо направлен на решение той стратегической задачи, актуализацию которой породил вызов.

Соразмерен ли вызов, именуемый в истории "выстрелом в Сараево", мировой войне, унесшей десятки миллионов жизней? Конечно, несоразмерен. Но, в каком-то смысле, адекватен. Потому что выстрел в Сараево взорвал всю систему накопившихся на тот момент европейских и общемировых противоречий. Потому что этот выстрел породил определенную цепную реакцию. Причем по строго определенному закону. Потому, наконец, что вцепившиеся друг другу в горло европейские державы не могли так вцепиться без недопустимого, с их точки зрения, ущерба достижению их стратегических целей.

Достижению каких стратегических целей России нанес ущерб арест четырех российских офицеров? Если этот арест мешает достижению наших серьезных целей, то российская реакция может быть сколь угодно масштабной. Но в любом случае, она должна предполагать нечто для того, чтобы называться симметричной и адекватной. Что же именно? На самом деле, только одно – устранение препятствий, поставленных данным вызовом на пути достижения наших целей. Препятствий, поставленных напрямую. Или же косвенно вытекающих из возникшего вызова.

Если этого нет, реакцию надо называть асимметричной. Именно асимметричной, а не несоразмерной. Тут есть нюанс. И этот нюанс весьма существен.

Но прежде, чем перейти к обсуждению нюансов, хотелось бы сказать пару слов о том контексте, в который эти нюансы вписаны.

Если говорить о мировой политике, творимой в пределах так называемого СНГ, то придется признать, что главное происходит сейчас вовсе не в Грузии. Что сегодняшняя ось глобального напряжения – это, как ни странно, Средняя Азия. А главный узел этого напряжения – Казахстан. При этом там все происходит тихо.

Что же именно происходит? Идет смертельная борьба за энергетический ресурс. В регионе разворачивается крупномасштабное китайское наступление. Я имею в виду укрепление китайских позиций во всем, что касается политического и экономического влияния. И в этом реальный смысл того, что именуется ШОС (Шанхайская организация сотрудничества).

Пойдут ли потоки энергосырья на Восток или на Запад? От этого зависит судьба глобальной власти. Если потоки пойдут на Восток, китайский рост станет реально неудержимым. Если на Запад – у Великого Дракона возникнут очень серьезные проблемы. Так что схватка идет смертельная. И, повторяю, тихая. Любая подлинно смертельная схватка любит эту особую тишину.

Эта тишина находится в резком контрасте с публичной скандальностью грузинского сюжета. На деле сюжеты прочно связаны. Потому что если совокупный энергоресурс развернется на Восток и Юго-Восток, то Грузия (да и весь Кавказ в целом) теряют роль ключевой карты в "великой энергетической войне".

Однако, во-первых, эта роль пока еще не потеряна. Хотя и сильно проблематизирована, о чем, в частности, говорят последние американские решения по Грузии, решения ООН и многое другое.

Во-вторых, "великая энергетическая война", конечно же, имеет огромное значение. Но этой войной никак не будут исчерпаны фундаментальные конфликты XXI века. Кроме того, все войны XXI века (энергетические, в том числе) будут носить, так сказать, "атипичный" характер. В них может использоваться самое разное оружие. В том числе, и такое, которое придаст кавказской теме совершенно новую (и очень жгучую для нас) "военную значимость".

И, в-третьих… мы, конечно, можем полностью погрузиться в глобальные игры, но… как бы это поделикатнее выразиться… Мы, увы, не СССР… И в этом смысле являемся не столько субъектом этих игр, сколько объектом. А, точнее, даже полем, на котором эти игры разыгрываются.

Возможно, XXI век потребует от нас возвращения к глобальной субъектности. Но будем откровенны – это далеко не бесплатное удовольствие. А для нынешней России – почти непосильный груз. Если Россия и возьмет его вновь на свои плечи, то это будет уже совсем другая Россия. Полностью ответственная, так сказать, за советское наследство.

Пока всего этого нет и в помине. А что есть? Есть пресловутые национальные интересы. И это, между прочим, совсем немало. С позиций же этих интересов грузинский эксцесс значит намного больше, чем некоторые глобальные маневры и судороги.

Часть вторая. Тактика и стратегия

Приструнить зарвавшихся грузинских русофобов – это благородная цель. Но, увы, сугубо тактическая.

Стратегическая цель может и должна быть связана с другим. С присутствием России на определенной территории. С масштабом этого присутствия и его качеством.

Под этим углом зрения постараемся посмотреть на интересующие нас события в Грузии. А для этого, в свою очередь, необходимо правильно подойти к оценке события как такового. Любого события вообще.

Что такое "событие"? Это нечто самодостаточное? Или знак чего-то гораздо большего? Например, пресловутых происков "мировой закулисы"? Мне кажется, что оба эти подхода уже себя полностью дискредитировали. Рассматривать, например, события в Грузии как исполнение господином Саакашвили задания, полученного от господина Буша, – значит существенно мистифицировать произошедшее. Но столь же нелепо рассматривать эти события как свидетельство прямолинейности неких тбилисских высоких администраторов, отреагировавших на "происки российских военных".

Что же тогда на самом деле произошло?

И что выявилось в результате произошедшего?

Начнем с последнего. Вхождение Грузии в НАТО, конечно, проблематично. У американцев есть сейчас чем еще заниматься. И они не могут не понимать, что их поспешные действия повлекут за собой издержки, несопоставимые с приобретениями. Не то чтобы Россия начнет войну с Грузией и поддержавшими ее силами НАТО. Не в этом дело. И не в том, что поддержка Грузии со стороны США каким-то кошмарным образом трансформирует российско-американские (в последнее время, как все мы понимаем, далеко не безоблачные) отношения.

Просто принятие Грузии в НАТО потребует от США практически невыполнимых вещей. Чего-то наподобие показательного перехода Грузии от нищеты к процветанию, от хаоса внутренних противоборств – к реальной стабильности. Количество денег, которое нужно на это затратить, превышает реальные возможности перенапряженного американского бюджета.

А помимо денег, понадобится еще и политическая воля, система прямых административных американских воздействий на амбициозную грузинскую элиту. Если этих воздействий (они же – массовые "посадки") не осуществлять, то грузинская элита, взятая как данность, спокойно, обаятельно и весело разворует не только скромные американские дары. Весь американский бюджет туда вложите – и все будет разворовано. А страна останется такой же нищей и нестабильной.

Значит, нужна другая грузинская элита. Ее еще попробуй сооруди… А с этой что прикажете делать? Да и вообще – не в американских правилах переутруждать свой бюджет, создавая очаги процветания на каких-то "банановых" территориях.

Если же принять Грузию в НАТО, войти в Грузию, а ее процветанием и стабильностью не заниматься самым серьезным образом, то результат будет сугубо отрицательным. Пришедшие на такую территорию войска будут поглощены расширяющейся воронкой грузинской нестабильности.

Недаром даже вопрос о НАТО на Украине – и то является открытым. А после нового витка украинской нестабильности – не просто открытым, а уже почти закрытым. Хотя, конечно, американцы будут рваться на Украину гораздо больше, чем в Грузию – потому, что они не могут позволить немцам разместиться на Украине, так сказать, со всеми удобствами.

Что же, повторяю, произошло? И кто они, эти фигуранты, про которых можно сказать: "По делам их узнаете вы их"? И в чем дела-то? Мы что, приостановили вывод своих войск из Грузии? Мы, наоборот, ускоряем вывод оставшихся скудных клочков нашей военной силы.

Представьте себе, что Грузию приняли бы в НАТО за считанные дни, и через месяц туда были бы введены войска. Мы реально (не в галлюцинативных ультрапатриотических снах) никакой войны в этом случае не могли и не должны бы были затеять. Это, как говорится, ежу понятно.