Братья Стругацкие - Ант Скаландис

Единственная моя встреча с БНом была в октябре 1990-го. И тогда мне был подарен уникальный экземпляр шуточной купюры «Два Стругацких», напечатанной фэнами к 65-летию АНа. Почему уникальный? Да потому что братья точно знали, что они расписались вдвоём только на этой единственной банкноте. Существует ещё несколько таких казначейских билетов, подписанных ими по одиночке.

Важным аспектом наших общих интересов был видеомагнитофон. Эту роскошь АН приобрёл ещё в те времена, когда многие и слыхом не слыхивали о подобных игрушках. Я — несколько позже, но всё-таки (глядя на него) довольно рано — в 89-м. Тогда ещё продолжали ходить в гости специально на видак. АН любил смотреть всякие серьёзные фильмы, но даже больше — фантастику, и я составлял ему компанию. Потом научился в одном месте доставать пустые кассеты, а в другом — мне на них записывали фильмы. Когда появился свой аппарат, мы уже могли обходиться без посторонней помощи для копирования того, что понравилось.

А потом случилась вот какая история. Кто-то вычислил меня, как владельца завидной техники…

Поздний вечер. Звонок в дверь. Открываю. И получаю удар в висок. Очнулся — лежу на полу. На мне сидит здоровенный парень и прижимает к горлу огромный, почему-то очень грязный кинжал (понятно, что я увидел это позже, но лезвие, перепачканное неведомо чем, как-то особенно запомнилось), а кто-то шарит по ящикам и собирает вещи в большой мешок. Я лежу и думаю: «Сейчас всё заберут и горло перережут». Обидно было главным образом из-за двух вещей: из-за Америки (а я уже ждал разрешения на выезд) и… из-за Стругацкого (кто же теперь будет мясо ему покупать?). Тут они вроде как закончили. И вдруг заметили на стуле ещё видеокассеты. Я взмолился: «Это не мои! Это Аркадия Стругацкого! Оставьте, пожалуйста!» И — можете себе представить? — они не взяли! Вот такие благородные доны попались! Но унесли всё. что сочли ценным: видак, кассеты, триста пятьдесят рублей денег и, что особенно обидно, все мои магнитофонные записи КСП, то бишь бардов, собранные за многие годы.

Но главное — жив. Вспомнил, что обещал быть у АНа, и пошёл. Через силу. А он только глянул на меня и сразу налил ируканского — рассказывай, мол, что случилось. Я рассказал. Он долил стакан до полного. Потом вышел на пару минут, возвращается и даёт мне целую пачку денег. Там была ровно тысяча рублей — ещё не малые по тем временам деньги, некоторые за год зарабатывали около того. Я, конечно, отказываться стал, а он сурово так припечатал: «Не возьмешь — больше не приходи».

Ну, что ещё было?

В мой день рождения он сделал однажды очень странную надпись на книге «Понедельник начинается в субботу» (сборник, включающий в себя ещё «Парня» и «Жука» и вышедший в издательстве «Мектеп», Фрунзе, в 1987году тиражом в 310 000 экземпляров. — А.С.):

«В твой день рождения

(да будет день этот благословен)

Через амбассадорские помойки — вперёд,

К Новому свету.

Встретимся в Иерусалиме

в 2090 году

Lэхаэm! (то есть лехаим — дежурный еврейский тост, в переводе „за жизнь.“ — А.С.)

От каких бы то ни было объяснений АН отказался. Разгадаем ли мы когда-нибудь эту загадку?

Ещё одно яркое впечатление: смотрели «Трудно быть богом» на премьере в Доме кино. Возил нас туда Юра Черняков. И фильм АНу понравился, вот это я точно помню, и он спросил, как мне, а я честно ответил, что слишком люблю эту книгу, и мне никакой фильм, снятый по ней, понравиться не мог. И ещё, АНа тогда совершенно потряс этот квадро-звук системы «долби-сёрраунд». Кстати, позже я смотрел его в каком-то обычном кинотеатре, уже дублированный и без этого звука, и фильм показался мне просто угробленным.

Кажется, именно тогда, уже после банкета по случаю зарубежной премьеры, решено было выпить и напитка зарубежного. Правда, не немецкого шнапса, а английского джина. Помимо коньячных «лонгдринков», АН ещё очень любил джин-тоник, после Брайтона, наверно, а эту экзотику можно было купить только в «валютке». И вот иногда он выдавал мне какие-то доллары или марки — но исключительно на джин и тоник, не на еду.

Запомнилась шутка. Из действующей церковки напротив его дома в страшную рань по утрам доносился колокольный звон.

— Аркадий Натанович, не мешают вам православные спать по выходным?

— Я — птичка ранняя, — улыбнулся он, — а колокол всяко лучше, чем гимн СССР по радио.

И вот 29 декабря 1990-го. Я зашёл к нему прощаться. Умолял сфотографироваться на память, «поляроид» с собой принёс, чтобы сразу показать, что получится, — ни в какую! В прихожей сначала Елена Ильинична обняла и поцеловала. Потом АН обнял и поцеловал. Но слов не запомнил я никаких. Вышел за дверь. Постоял немного и сфотографировал её. Номер у квартиры был выдающийся — 273. «„Абсолютный нуль“, — любил говорить АН, когда объяснял адрес».

А вот что записал об этом дне сам АН:

«Заходил попрощаться Стас Агрэ. Сегодня вечером уезжает с мамой и братом в Шереметьево, завтра в 1.30 (дня) вылетает в Чикаго. Принес посуду, стул. Попрощались. Что ж, вероятно, больше не увидимся на этом свете. Хороший был друг».

А это уже из «Бессильных мира сего»:

«Его зовут Стэн Аркадьевич Агрэ. Имя, казалось бы, необычное, но только для нашего нынешнего деидеологизированного безвременья. На самом деле Стэн — это „СТалин-ЭНгельс“. У него, между прочим, был когда-то ещё и старший брат, которого звали Марлен: Маркс плюс Ленин. А вот откуда взялась у него, совершенно русского человека, такая экзотическая фамилия, мне выяснить пока не удалось. Знающие люди объясняют, что „агрэ“ на санскрите значит „первый“ или даже „наивысший“, по-грузински это — „вот“ („Вот какой рассеянный…“), а на иврите „агра“ (ударение на последнем слоге) означает „налоги“».

Разумеется, наткнувшись на имя Агрэ в дневнике АНа, я сразу стал выяснять у БНа, какая тут связь, и получил ответ, что это добрый приятель АНа, уже много лет живущий в США. По образованию фармацевт, чем сейчас занимается, БН не знает, но поддерживает с ним постоянную связь как с литагентом АБС по киноделам в США. И как-то в очередном письме Стэн в шутку предложил, что за немалые заслуги перед АБС пора бы уж в их книгах увековечить его имя. Ну а БН решил всерьёз так и сделать.

Настоящий Агрэ — чистокровный еврей, и соответственно, этимология его фамилии интересна только с этой стороны, но следует заметить, что это не БН, а сам Станислав развлекался, выискивая переводы своей фамилии с других языков. Ну а Сталина с Энгельсом всё-таки БН выдумал, в реальной жизни — славянское имя Станислав американцы просто переделали в Стэна и даже в Стэнли.