Сквозь тернии - Александр Юрин

— Человеку свойственно стремление к знаниям, к обретению информации. Так устроено наше сознание. Никуда от этого не деться. Я не помню, как катапультировался. Хоть убей! Но я на все сто уверен, что никогда и ни за что в жизни не потянул бы за этот чёртов рычаг! Никогда и ни за что. Это было что-то ещё…

В кабину протиснулся серьёзный Александр Сергеевич. Он деликатно откашлялся и поставил на панель перед Авериным старенький радиоприемник «Рекорд».

— Взял с собой на память. Помнится, ещё на службе слушали по нему «Голос Америки» после отбоя, — Александр Сергеевич сентиментально улыбнулся, припоминая былое. — Славные были времена…

— Куда уж там, — улыбнулся в ответ Аверин. — Работает?

— Сейчас и проверим, — Александр Сергеевич засуетился, перебирая в руках провода со штекерами. — Женечка, позволишь?

— Да-да, конечно, садитесь! — Женя ретировалась на место штурмана.

Александр Сергеевич плюхнулся в кресло второго пилота, достал из кармана крестовую отвёртку и принялся отвинчивать шурупы панели.

— Малыш, мне потребуется твоя помощь. Сможешь «прозвонить» шлейф?

— Конечно. Наберите «ай-пи» шлюза.

— Чего-чего набрать? — встревожился Александр Сергеевич, недобро косясь на подмигивающие светодиоды.

— Малыш, у тебя есть доступ к аналоговым разъёмам? — пришёл на выручку Аверин.

Александр Сергеевич благодарно кивнул.

— Аналоговые разъёмы. Проверяю… Нет. «Прозвонка» невозможна.

— Ладно, разберёмся сами, — дал заключение Аверин, отбрасывая прочь крышку пульта. — По-моему, вот этот.

— Да-да, оно самое, — обрадовался Александр Сергеевич. — Минуточку… К сожалению, удалось наладить только УКВ. Коротковолновый диапазон — недоступен.

— Что это значит? — встревожено спросила Женя.

— Связи с Землёй не будет.

— Но спускаемый модуль нас услышит, как и мы его, — Александр Сергеевич вылез из-под пульта красный, точно переваренный рак. — Пробуй, Ярослав.

Аверин щёлкнул переключателем.

Женя вскрикнула от неожиданности.

Кабина наполнилась прежней мракобесией открытого космоса.

— Чёрт! А нельзя убавить громкость? — проскулила Женя.

— Лучше ничего не трогать, — заметил Аверин. — Работает и ладно, — он размял пальцы и нажал кнопку передачи.

Всё стихло.

— Спускаемый модуль. Говорит «сто десятый». Как слышите меня? Приём…

Вновь визг и дикие пляски.

Женя зажала уши ладонями.

Аверин нахмурился. Повторил:

— Спускаемый модуль… Говорит «сто десятый». Как слышите меня? Приём…

— Лишь бы у них всё работало, — сказал вполголоса Александр Сергеевич, чуть заметно нервничая.

— Спускаемый модуль… На связи «сто десятый». Как слышите меня? Приём… — Аверин глянул на приборы. — Если слышите, но не можете ответить, подайте хоть какой-нибудь сигнал. Наш курс — двести семьдесят и три. Скорость — шестьдесят километров в секунду. Пройдём над вами через сорок девять минут пятнадцать секунд. Время тринадцать часов двадцать две минуты шестнадцать секунд.

Александр Сергеевич запустил на наручных часах секундомер. Сказал самому себе:

— Лишь бы услышали. Лишь бы…

Внезапно помехи исчезли, и в идеальной тишине кабины прозвучал сбивчивый голос Титова:

— «Сто десятый»… Я спускаемый модуль. Я нашёл их гнездо! Оно под водой. Район Коннемарского хаоса. Глубина — девяносто тысяч!

— Какое ещё гнездо? — не понял Аверин.

— Почему он сказал: я нашёл? — прошептала испуганная Женя.

Александр Сергеевич скользнул к передатчику.

— Почему вы сказали: я нашёл?

С минуту все сидели в тишине. Потом всё же пришёл ответ:

— Рыжов ушёл к Ним. Они позвали его…

ПОВЕРХНОСТЬ.

Последний толчок оказался самым мощным. Со стен спускаемого модуля полетели даже закреплённые вещи: стационарные блоки, огнетушители, элементы обшивки. Титов клацнул зубами, да так, что на языке сразу же обозначился привкус эмали. Свет погас, а над сигнальным табло взвился рой красных светлячков.

«Нет, не может быть! — пронеслось в голове. — Только не сейчас, когда осталось совершить всего один крохотный шажок!»

Из люка в полу командного отсека показалась голова Рыжова. В глазах — безумие, бритая голова — рассечена чуть выше лба, с подбородка тонкой струйкой стекает что-то густое и тёмное.

Титов отстегнул ремни безопасности, привстал с кресла.

Вновь тряхнуло. Однако эта, последняя, «луна» оказалась несравнимой с теми, что они уже пережили. А пережили — кромешный ад. Казалось, внутренности Европы сотрясает сухой кашель. Кашель рвущейся наружу проказы. Ещё чуть-чуть и та бы прорвалась, но организм выдержал. Надолго ли…

Титов ухватился стёсанными в кровь пальцами за крышку пульта. Попытался собраться с мыслями.

— Ты в норме? — спросил он у озирающегося по сторонам Рыжова. — Посмотри на меня!

Взгляд Рыжова принялся неуклюже перебираться с места на место, от люка к стене, от пульта к креслу. Потом замер у ног Титова и, с неимоверным трудом, вскарабкался вверх по телу до уровня груди.

— У нас вертикаль сбита, — прохрипел Рыжов, опираясь руками о края люка.

— Да чёрт с ней! — крикнул Титов. — Ты меня понимаешь?! Как сам?

Рыжов тряхнул головой, словно в попытке избавиться от ненужных вопросов командира, но на вопрос так и не ответил.

— Взлететь не сможем.

Титов отмахнулся.

— Не до взлётов сейчас! — Он помог Рыжову подняться в отсек. — Ты точно в норме?

Рыжов непутёво кивнул.

— У тебя сотрясение, — заключил Титов, заглядывая в зрачки Рыжова.

— И что дальше? Пропишешь постельный режим? Бред. Выбираться надо.

Титов отрицательно мотнул головой.

— Нет. Пока нельзя. Нужно дождаться сигнала с «Валькирии».

Рыжов безумно улыбнулся. Кое-как добрался до кресла, опираясь на плечо Титова.

— А ты вообще уверен, что с дроном ничего не случилось? Толчки могли повредить канал, а с ним и оптоволокно. Даже если бот продолжает функционировать, он заперт подо льдом до скончания времён.

Титов напряжённо сопел.

— Нет. Сперва нужно всё проверить. Ошибки должны быть исключены.

— Да что проверять-то?! Ещё повезло, что мы не провалились целиком, — Рыжов мрачно улыбнулся.

— Что с радио?

— А хрен его знает… Все «автоматы» оплавились. Ещё эта радиация…

Титов потёр подбородок.

— Сможешь активировать дециметровый передатчик?

— Он снаружи.

— Я сам смогу?

Рыжов задумался.

— Нет.

— Тогда нужно чинить внутреннее оборудование, — Титов с досады грохнул кулаком по пульту; пара сигнальных ламп погасла.