Юридическая психология. Социальная юриспруденция. 2 том - Екатерина Самойлова

«Казус» 5

Вторая половина ХХ-го века характеризовалась появлением и стремительным распространением в разных формах, так называемых «теорий» выживания в чрезвычайных (экстремальных) ситуациях. Книжные магазины и развалы наполнились книжками, от не дорогих, и неброских, до роскошных, с баснословными ценами. Формы обучения выживанию также разнообразны. В ряде ВУЗов России появились предметы, типа: «Поведение человека или группы людей в экстремальных условиях», или «Выживание в чрезвычайных ситуациях». В США и ряде Европейских стран, возникли различные институты выживания. Возникли и за чрезвычайно короткое время обрели огромную популярность экстремальные виды «спорта». Появились телешоу, вроде российского «Последнего героя», который, если «выживет любой ценой», то получит награду в три миллиона рублей. Выживет, не благодаря своей физической и моральной силе, а, исключительно благодаря хитрости, ловкости холодного, расчета, коварства, лукавства, предательств, обмана и прочих «достоинств». Очевидно, что «Последний герой», должен обладать «достоинствами», ничего общего не имеющими с такими качествами личности, как совесть, честь, отвага, жертва. В этой коллективной борьбе за выживание, такие вещи, как «один за всех и все за одного», «сам погибай, а товарища выручай» и т.п., изначально нелепы. А, телезрителям этого шоу, которые являются потребителями не только теле продукта «острова желаний, острова возможностей J-7», но и реальных продуктов питания этой глобальной фирмы, таким изощренным способом рекламирующей свой товар, не стоит большого труда понять, откуда эти три миллиона? Экзотический остров, где «герои» выживают, скользя по «трупам» своих «товарищей». Или, как поется в песне, сопровождающей все серии теле шоу «Последний герой»: «Не свой, не чужой – последний герой!» Это – открытая претензия на новую мораль. И, возможно, – новую идеологию, которую пытаются привить нам хозяева острова «J-7». Вакханалия, устроенная по поводу вручения «Последнему герою» в дворце «Олимпийский», отобранных у доверчивых налогоплательщиков и потребителей рекламной продукции, денег, очень напоминает вакханалию, по поводу просмотра фильма «Асса». Только не плясали на портрете главы Государства и не сжигали флаг Отчизны. В «Ассе» «Последний герой» – хилый «мальчик-банананчик». На банановом острове «J-7», «Последний герой» подрос, окреп, и уже имеет свою жизненную позицию. «Библией» саентологии и дианетики являются книги Л. Рон Хаббарда «Наука выживания» и «Дианетика или динамика жизни» (1951). Саентология, провозглашенная Новой Церковью (сатаны!) в 1954 году в Лос Анжелесе, давно превратилась в международную секту. Существуют многочисленные «фонды», «институты», «кафедры», «школы», «лагеря», сайты в Интернете, последователей Хаббарда. Саентологи утверждают через Парламенты, в том числе и через Государственную Думу России свое законное существование. (См.: «Церковь саентологии Москвы». «Что такое саентология?»). Материалы подготовлены для слушаний, проводимых комитетом по делам общественных объединений и религиозных организаций Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации: «Проблемы свободы совести и прав человека в России». Первая церковь саентологии в России возникла в Москве, и была зарегистрирована 25 января 1994 года. В настоящее время в России существует свыше 300 «церквей» саентологов. В странах бывшего СССР их более 1000. Многие государственные деятели разных стран, в том числе и России, проходили обучение в США или Англии в институтах саентологии или на кафедрах при таких всемирно известных ВУЗах, как Гарвардский университет, Сорбонна, Оксфордский университет, МГУ им. М. В. Ломоносова (на разных кафедрах) и в других учебных заведениях. Создается впечатление, что выживание любой ценой стало смыслом жизни человека в конце второго тысячелетия. До саентологии, такой же массовой «религией» обывателя, была, и сейчас остается, «наука добиться успеха», и также – «любой ценой». Столпом этой «церкви» является «учение» Карнеги. Однако, «откровения» новых мессий, будь-то Хаббард, Карнеги, Мун, или вождь АУМ Синрикё, лживы, ибо не открывают никаких «новых» истин. Остается неясным, какое отношение все это имеет к демократическим ценностям и свободе совести? У желающих выжить, во что бы то ни стало, есть «оппоненты», не менее убежденные в обратном. То есть, что жизнь ничего не стоит! То, что имя им – легион, стало понятно также во второй половине ХХ-го века. Имеются в виду юноши и девушки, даже подростки, готовые в любую минуту опоясаться динамитом и взорвать себя, там, где им скажут! Подвиги девятнадцатилетнего Александра Матвеевича Матросова, который закрыл своим телом амбразуру фашистского пулеметного дзота, и двухсот его последователей, вместе с подвигами последователей советского летчика, 33-летнего капитана Николая Францевича Гастелло, даже вместе со всеми японскими пилотами – камикадзе, составляют ничтожно малое число, по сравнению с «подвигами» современных камикадзе. Советских и японских камикадзе Второй мировой войны, вместе взятых было не больше одной тысячи человек; а только за 1999 год в разных странах погибло около двух тысяч камикадзе. В настоящее время, согласно трудно проверяемым источникам, в мире, в спец. лагерях, разбросанных по всему Земному шару, насчитывается более 100000 камикадзе, готовых выполнить приказ в любую минуту. Но, как и везде, здесь противоположности также сходятся. Насколько нам известно, ни в одном пособии по выживанию, точно также, ни в одном пособии по подготовки камикадзе, нет и слова об этике. Ни перед желающими выжить любой ценой, ни перед камикадзе, не стоит вопрос: морально ли это? В первом случае жизнь человека нивелируется до физического существования. Во втором случае – также. Только в первом случае физическое существование возводится в абсолют. А, во втором случае, низводится до ничто. И саентологи и камикадзе не имеют никакой идеологии. Религиозная оболочка в обоих случаях очень призрачна и условна. Одинаково большой ошибкой является, считать саентологов – «религиозными фанатами утробной жизни» (а все сектанты – религиозные фанаты, это, a priori), как и камикадзе – религиозными фанатами: индуистами или буддистами, католиками или исламистами, иудаистами или кришнаитами. В обоих случаях, религия, как и этика, и идеология, отсутствует. И «духовные братья и сестры» саентологи, и камикадзе – продукты ментального программирования (не путать с «нлп»! ) (первые школы ментального программирования появились в фашистской Германии; у Фрейда был шанс возглавить одну из таких школ, тогда ему бы «простили» его еврейство, как прощали его соплеменникам-банкирам, финансировавшим и приход Гитлера к власти, и стремительное вооружение фашистской Германии). Современные PR-овцы, манипулирующие массовым сознанием своих сограждан – «выходцы» из гитлеровских школ ментального программирования, какими бы идолами они ни прикрывались. З. Фрейд считал, интеллектуальное насилие – самым жестоким и циничным видом насилия над человеком или группой лиц. Это насилие вызывает в свободной личности психический регресс до уровня «человека толпы». Массу людей неизбежно приводит к моральной деградации. Или, как назвал это явление русский психолог, социолог и психиатр Николай Николаевич Баженов в начале ХХ-го века, «управляемый сомнамбулизм толпы, лишенной сознания, совести и воли». Собственно, люди морали и чести так считали всегда. Вспомним 32 притчу Эзопа!

Итак, в поисках ответа на вопрос – какова функция пенитенциарности в современном мире, необходимо учитывать конкретные социальные реалии, на фоне которых предполагается реформа пенитенциарности. Здесь пенитенциарному психологу чрезвычайно важно, имея в виду медицинский и моральный аспекты общественного психического здоровья, не формальный, а ценностный смысл изменений в структуре пенитенциарности. Тот смысл, который понятие пенитенциарности обретает только на одном пути – восстановления своих первоначальных функций. То есть, пенитенциарность в любом обществе и при любом режиме власти, должна являться, как:: 1) мера преступления; 2) наказание, соответствующее тяжести преступления; 3) раскаяние преступника. Только при наличии у пенитенциарности всех трех функций, она обретает ценностный смысл. В противном случае, пенитенциарность (даже при отсутствии какой-то одной из указанных функций), является: 1) карантином для преступника, или 2) местью толпы индивидууму. Наказание, с точки зрения пенитенциарного психолога, ни при каких условиях не должно быть насилием над личностью. Выше, в «казусах» и предшествующих им, в некоторых концептуальных моментах, в которых предстает современная цивилизация, осуществлена попытка, проиллюстрировать современную проблематичность статуса пенитенциарности sui generis. То есть, как синдрома, в котором проявляются глубокие нарушения общественного психического здоровья, при полной потере здравого смысла – последней защиты от социальной агрессии. Деморализованное и «открытое» общество, в лице его отдельных представителей, мстит духовным насильникам преступлениями, которые являются психологически не понятными. В обществе тотального вырождения, «последним героем» может быть только дегенерат, modus vivendi которого непременно будет преступление, имеющее один мотив – autarkeia, самоудовлетворение преступлением. Чем нелепее преступление, тем больше от него «радости» преступнику-сомнамбуле, или мутанту. Серийные убийства, каннибализм, убийство товарищей по оружию, и первых встречных, детей и стариков, солдатами, перманентно совершающими побеги из воинских частей с оружием и боеприпасами. Не ведома куда, и не ведома зачем? Словно охватила нашу страну какая-то ранее неизвестная эпидемия. Поджоги, взрывы жилых домов, совершение убийств с особой жестокостью и т.д., и т. п.