Тайна ультиматума. Повести и рассказы - Роман Ким

— Ерунда. — Уайт разлегся на циновке и стал обмахиваться круглым веером. — Провинциальные дамочки, приехали в столицу делать покупки. Судя по акценту, из Акита. Их, наверно, удивило наше паническое бегство.

Донахью брезгливо скривился.

— Дикари. — После паузы он добавил — Та, полненькая, которая вертелась в воде около тебя, довольно недурна. Явный агент.

— Не имел удовольствия разглядеть ее, — сказал Уайт, — так как повернулся к ней спиной. Но сомневаюсь, чтобы она…

В коридоре послышались скользящие шаги. Донахью поднес палец к губам. Дверь, оклеенная бумагой, бесшумно отодвинулась, и показалось круглое лицо служанки. Она обратилась к Уайту по-японски:

— Соизволите отведать европейский ужин или японский?

Уайт ответил по-японски, почти без акцента:

— Я хочу лапшу с лангустами, а этому болвану дайте кэрри с рисом.

Служанка поднесла рукав ко рту, глаза ее смеялись. Уайт спросил:

— Скажите, в Японии везде сохранился еще этот обычай?

— Простите, какой?

— Я думал, что только в каких-нибудь горных деревушках, где-нибудь на Сикоку, а не здесь, под самым Токио… У вас женщины всегда купаются вместе с не женщинами?

Служанка опять прикрыла рот рукавом и покраснела.

— Для женщин ванна у нас на втором этаже, но там было переполнено, и поэтому, — она поклонилась, — потревожили вас. Извините, пожалуйста.

Донахью нахмурился:

— Что ты болтаешь с ней? Будь осторожен. Наверняка она шпионка.

Уайт тихо рассмеялся:

— Тебе везде мерещатся агенты контрразведки. Настоящий психоз.

Донахью окинул служанку оценивающим взглядом:

— Несмотря на всю мою пресыщенность, эта мартышка мне нравится. Но мне кажется, что я видел ее где-то в Америке. Боюсь, она следит за нами еще с Фриско. У меня великолепная зрительная память.

— Возьмем что-нибудь выпить? — спросил Уайт.

Донахью фыркнул:

— Чтобы эта мерзавка подсунула нам какую-нибудь отраву?

— Больше ничего не прикажете? — спросила служанка у Уайта. Отвесив поклон, она вышла в коридор и, повернувшись к Донахью, сказала по-английски, старательно выговаривая слова:

— Простите, я никогда не была в Америке, и у нас вина неопасные.

Она задвинула дверь за собой. В коридоре прошелестели ее шаги. Уайт расхохотался. На красивом лице Донахью появилась гримаса.

— Типичная шпионка.

— Если бы была шпионкой, она скрыла бы, что знает английский, — возразил Уайт.

После ужина к американцам пришел гость — филиппинец, бармен из английского клуба в Иокогаме, маленький, сморщенный, с длинными тонкими усами. Донахью сделал знак Уайту, и тот, раздвинув двери, сел у порога комнаты так, чтобы просматривался весь коридор флигелька. Соседние комнаты пустовали.

— Эф-Эн просил передать вам, чтобы вы не беспокоились, — зашептал филиппинец. — С капитаном парохода…

— Капитан — филиппинец? — перебил его Донахью.

— Нет, австралиец, а пароход канадский. С капитаном все улажено. Слава мадонне, он запросил не так много. Обещал под предлогом дополнительного ремонта отложить отход. Но только на несколько часов. Больше нельзя.

Донахью покачал головой:

— А что, если не найдем сразу? Придется ведь искать по магазинам.

— Очевидно, японцы привезут чемодан к моменту посадки на пароход, — спокойно ответил филиппинец. — Сразу увидим, какой он. Вряд ли чемодан будет какой-то особенный. Им нельзя привлекать к нему внимание. Он, конечно, будет японского производства, а такой можно найти в универсальных магазинах Мицукоси или Мацуя. Эф-Эн наверняка найдет.

— А ключи?

— На чемоданах сложных замков не устанавливают. Ваши специалисты справятся. Возможно, будут поставлены сургучные печати, но и это не страшно. Эф-Эн снабдил Бузони всем необходимым.

— А как куропатки ведут себя? Они в том же отеле?

— Да, около пристани. Все эти дни никуда не выходят, только вызывали к себе массажистку. Личные вещи у них собраны — простые баулы и кожаные чемоданы небольшого размера.

Донахью промычал:

— Они взяли две каюты. Будут ехать раздельно. Интересно, у кого же останется чемодан?

Филиппинец вынул из верхнего кармана тонкую сигару, облизнул кончик и закурил.

— Они просили каюты рядом, но мы устроили так, чтобы одну каюту им дали около трапа на верхнюю палубу, а другую — в конце тупика. Обе находятся далеко от клозета.

— А что, если они возьмут каюту-люкс с собственным клозетом?

— Пять кают-люкс уже проданы голландским дипломатам, не беспокойтесь.

— Великолепно! — Донахью хлопнул филиппинца по плечу. — Завидую Эф-Эну. С таким ассистентом, как вы, можно провернуть любое дело — даже украсть Фудзияму. Держу пари: вы, Энрике, скоро откроете собственный бар.

— Спасибо, — филиппинец отвесил подчеркнуто церемонный поклон, — но я молю мадонну, чтобы она ниспослала мне более солидное предприятие.

— Если наша охота на куропаток увенчается успехом, — Донахью еще раз потрепал филиппинца по плечу, — мадонна наградит вас.

— А с нашими каютами все в порядке? — спросил Уайт.

— Все улажено. — Филиппинец покрутил кончики усов. — Сунул кому следует, и сделали перестановку. Ваши каюты рядом, в начале бокового коридорчика.

— А наши профессора?

— Их каюты будут недалеко от вас. Им и вам будет прислуживать мой человек — стюард Пако, тоже филиппинец, бывший профессиональный боксер в весе мухи. Вы его сразу узнаете по изуродованному носу.

— Надежный? — спросил Уайт.

Вместо ответа филиппинец положил руку на сердце и закрыл глаза.

— Если у нас все пройдет хорошо, — сказал Донахью, — я добьюсь в Вашингтоне, чтобы вам отвалили солидный куш. Откроете ресторан…

— Нет, отельчик, — филиппинец подмигнул, — специальный.

— Пансион с девицами? Смотрите, только проверяйте их как следует, а то вам подсунут шпионок. И не берите такого управляющего, как он, — Донахью кивнул в сторону Уайта, — его обведет вокруг пальца любой жулик.

Каюта № 22 находилась около трапа, а № 39 — в тупике. Чемодан с заветным грузом поместили в 39-й. Решили дежурить здесь по очереди, а отдыхать в 22-й. Туда снесли личные вещи обоих.

Терано дважды ходил к помощнику капитана, но ничего не добился. Все каюты в тупике были заняты индийским раджей и его свитой. Раджа и слушать не хотел об обмене каютами.

— Виноваты идиоты из адъютантского отделения. — Терано сердито потер коротко подстриженные усы. — Думали, что если нас поместят рядышком, то это покажется подозрительным. Болваны!

— Плохо, что клозет далеко, — Идэ говорил очень тихо, словно боялся, что их подслушивают. — Я сосчитал… тридцать два шага… Это занимает почти минуту. Туда и обратно и там… В общем все дело может занять минуты четыре. За это время могут сделать что-нибудь.

Терано сел в кресло и сладко потянулся.

— Осторожность, конечно, не мешает, но… — он засмеялся, — не надо пугать себя призраками. Вряд ли враг будет круглые сутки следить за нами, чтобы воспользоваться теми минутами, когда кто-нибудь из нас будет в клозете. Малую нужду будем справлять здесь, а большую — после дежурства.

Идэ покачал головой.

— Нужно предусмотреть все случаи. Я уверен, за нами следят. Надо исходить из предположения, что враг знает, что именно мы везем в чемодане. А если знает, то может что-нибудь предпринять.

Терано открыл ящик столика:

— А где бумага и клей?

— Я положил в нижний ящичек ночного столика. — Идэ подошел к двери и стал прислушиваться. — В коридоре дорожка с очень густым ворсом, скрадывает шаги. Можно неслышно подкрасться к двери и подслушать разговор.

Идэ включил радиоприемник на столике у двери.

— А ты заметил пассажирку в красном плаще? — спросил Терано. — Она приехала самой последней. Кажется, кореянка. — Он цокнул языком. — Хорошенькая, бестия. Вот таких надо опасаться.

— Наверное, из-за нее задержали отход парохода.

— Капитан сказал мне, что была неисправна вентиляционная система. Конечно, врет. Вот эту кореянку нам надо иметь в виду. Уверен, будет пытаться заговаривать с нами.

— А мне кажется подозрительным английский миссионер, он в каюте напротив трапа. Судя по выправке, спортсмен и, наверное, офицер разведки.

Донахью уселся в кресло и закинул ногу на подлокотник.

— Итак, подведем предварительные итоги.

— Может быть, позовем профессоров? — предложил Уайт.

Донахью мотнул головой.

— Операцию провожу я, с твоей помощью. Следовательно, мы проводим ее вдвоем. А они — вспомогательный персонал, и только. Ты брось свои штатские замашки, пора стать военным. Между нами и ими должна быть определенная дистанция. Итак, выводы. Субъект с узкой мордой и выпирающими зубами — это капитан-лейтенант Идэ. Будем именовать его Акулой.