Ёж - Алексей Антонов

— Что за ирония? — Женька надулась. — Хочешь сказать, «нет»?

— Я хочу сказать, «да»! — Дыхание начало сбиваться, надо бы поменьше курить, если так и дальше пойдет, уже к тридцати годам, она и один теодолит не утащит больше, чем на километр. — Миша — смазливый симпатяжка, он мне нравится, но тут в тайге спать я с ним не собираюсь. Сначала конфетно-букетный период, потом брызги шампанского… — Она тяжело перевела дух, чтобы продолжить: — …затем постель. Только вот что я думаю…

— И что же? — Женька весело перебила свою подругу.

— Ни ты, ни я не нужны этим мужикам. Ну, кто мы для них? — Юля опять перевела дух, она уже молила бога, чтобы лагерь оказался в пределах вытянутой руки от них. — Две мелкие нимфетки, не больше. Переспишь ты с Борей, и что? Максимум через годик он будет сидеть в «поле» среди таких же выпускниц, как мы с тобой, и с томным видом поглядывать в костер, а Сандаль его будет уже называть не Миллениум, а Гумберт, еще и ржать при этом.

— Почему Гумберт?

— Да потому, что это герой романа «Лолита», чувак, который спал с четырнадцатилетней девочкой, такой же нимфеткой, как ты, или нимфоманкой, все время путаю эти два слова.

— Да ладно тебе, Юль, чего завелась-то? — Женя улыбнулась, и ее улыбка утонула в наступающем сумраке. — Нормальные они мужики, я же не говорю, что рассчитываю на долгие и счастливые отношения, я просто так, для развлекухи.

— Ну, ты-то точно нимфоманка, а может, и нимфетка в одном лице.

— Чем они отличаются-то?

— Я не помню, кто из них кто, но одна — это та, которая все время хочет. Вторая — это та, которая еще не выросла, но чертовски сексуально привлекательная.

— Согласна на второй вариант, — Женька подтолкнула подругу в бок, — хватит дуться, вставай на лыжи.

— Вот на лыжи мне, похоже, точно пора вставать. Я не дуюсь, устала просто, заколебалась идти, а Боря твой сейчас еще и ворчать будет.

— Пока что Боря совсем не мой, это только в планах, и то может быть, а может и не быть. — Она посмотрела вперед, но костра среди деревьев видно не было, похоже, до лагеря еще идти и идти. Но вслух она об этом говорить не стала, чтобы не расстраивать подругу.

— Знаю я твои планы, если что вбила в голову, то добьешься, это я все время сомневаюсь. Потому и парень у меня «ботан» был, хорошо еще, ума хватило расстаться с ним, и с Сандалем у меня ничего не выйдет.

— Ага-а, все-таки Миша тебе нравится, а вида не подаешь.

— Ну как нравится, просто симпатичен, и все. Парень как парень, получше Коли, это точно, но бывает и еще лучше. — Юля посмотрела вперед. — Блин, где наш лагерь — не пойму, может, мы мимо прошли, а?

— Вроде нет, я все время смотрела на компас.

— Это-то меня и пугает. — Юля улыбнулась. — Ты ведь у нас еще тот Сусанин, вспомнить только, как мы с тобой на «Ботанику» ездили.

— Да я тут ни при чем, не помню, как там этот прикол был про Ботанический район, вроде вошел в «Ботанику», а вышел только через неделю, потому что именно в этом районе есть улицы параллельные и одновременно перпендикулярные сами себе. Понастроили одинаковых домов и дворов.

— Это точно, я уж думала, мы не выберемся…

Ее прервал треск рации: — Девочки, вы там где заблудились? — Это был голос Миллениума, и, надо сказать, он был весьма встревожен. Женя схватила рацию, чуть сдвинула колесо настройки, для того чтобы исчезли помехи, и нажала на кнопку ответа:

— Мы к лагерю идем, Борь, видели его с вершины сопки, вроде казалось, недалеко был, а что-то никак не дойдем до вас. — Все это было сказано приторным голосом натуральной блондинки, коей Женя никогда не была.

— Ладно, сейчас Миша сделает выстрел из карабина, ориентируйтесь на звук.

— Надеюсь, он не в нас будет стрелять?

— Отставить шуточки! — Миллениум говорил шутливо, подражая голосу какого-нибудь командира части, строящего свой нерадивый состав.

— По-моему, они там слегка приняли на грудь. — Это Женька сказала не в рацию, а сообщила по секрету своей подруге.

— Похоже, — Юля нахмурилась, — мы тут заблудились, блин, а они там развлекаются вовсю.

— Миша готов, внимайте звукам леса.

Наступила полная тишина, подруги замерли в сгущающейся темноте, ожидая оглушительного выстрела, казалось, вместе с ними замерла и природа: ни звука, ни единого шевеления, полная тишина, даже ветки на деревьях не шевелились под дуновением легкого ветерка.

— Чего они ждут? — Юля вся напряглась, и тут же ей в ответ, чуть правее от них, грохнул выстрел, совсем рядом, казалось, ребята всего в нескольких метрах. — Похоже, они где-то совсем рядом. — Она облегченно вздохнула.

— У меня чуть барабанные перепонки не лопнули. — Женя резко изменила направление их прежнего хода и направилась в сторону выстрела. — Выстрел слышали, если через пять минут не появимся, вызывайте спасателей. — Это она уже сообщила в рацию.

— Занес палец над телефоном, готов набрать девять-один-один. — Это был Сандаль.

Через минуту быстрого хода они уже видели яркое зарево костра, которое освещало тайгу, погрязшую во мгле.

— Ну наконец-то, — приветствовал их голос Миши из темноты, — вы где бродите, темно уже на дворе!

— Координаты были неточными или координатор кривой. — Юля сощурила глаза для того, чтобы найти в темноте фигуру Сандаля, но тот, видимо, стоял у дерева и полностью сливался с ним.

— Координатор не кривой, — возмутилась Женя, — скорее, координаты были кривыми.

Вместе они вышли на поляну, где у костра восседал Боря, у его ног дымили паром четыре кружки с горячим чаем и две неприглядные алюминиевые миски с едой.

— Ну и где вас черти носят, мы тут себе места не находим. — Он строго посмотрел на девчонок.

— Оно заметно, как вы места себе не находите, свой ужин, видимо, уже слопали и подкрепили его «Капитанским», не иначе. — Юля бросила рюкзак на землю и присела у костра на теплый спальник, заботливо расстеленный ребятами для них.

— У тебя чего волосы мокрые? — Миллениум игнорировал ее реплику и все еще пытался играть в строгого начальника, но в этот вечер у Юльки не было желания, подняв лапки вверх, вслушиваться в каждое его слово.

— В душе мы были, как-никак, мы не только твои коллеги, не забывай, что мы еще и девушки. — Она с вызовом посмотрела Боре в глаза, тот отвел свой взгляд в сторону и уставился на пламя костра.

— Но-но, горячие финские парни и девушки, — вмешался Сандаль, — вы еще подеритесь. Ты, Юлька, не дерзи старшим, а ты, Боря, дай девочкам отдохнуть с дороги и поесть, а уж потом приставай с вопросами.

— Да мы в Еже искупнулись, тут эта река недалеко протекает, прямо рядом с нашей точкой была. — Женька присела на спальник поближе к Миллениуму. — А вы чем тут занимались?

— А мы тут, понимаете ли, ужин вам готовили, — Сандаль сел на спальник со стороны Юльки, — ромом слегка баловались да вас поджидали.

Юля с Женей набросились на скудный ужин, все-таки весь день, проведенный на сухом пайке, сказывался не лучшим образом на самочувствии и настроении. Простая жирная тушенка показалась им в этот момент пищей богов, а черный чай, в который ребята накидали сахара от души, — нектаром, дарящим саму жизнь. Жизнь начинала приобретать свои обычные краски.

— Завтра выйдем к Ежу, — Боря дождался, когда они покончат с ужином и будут готовы воспринимать информацию, — надо будет сделать всего десяток точек, но там есть пара привязанных к триангуляции, придется побегать. Между точками по пять-семь километров, но и видимость там отличная.

— Отлично, хочется хотя бы один день провести в мягкой и теплой кроватке. — Юля улыбнулась, прикрыв глаза, она уже представляла себе завтрашний вечер, когда они пересекут границу города, поймают «мотор» и доедут до гостиницы. Там их будут поджидать скромные номера, но это будут номера с кроватями. Хотя откуда в таком богом забытом месте могут быть гостиницы? — Борь, а гостиница там хоть есть или мы будем спать на центральной площади в спальниках?

— Гостиницы там не было, нет и не будет. Это же маленький промысловый город, туда не ездят осматривать местные достопримечательности. — Боря достал сигарету и закурил. — Шеф что-то говорил насчет того, что договорится с местной администрацией, наверняка там есть дом культуры, в котором не ступала нога человека годов с пятидесятых, в нем и заночуем.

— Ночевки в ДК в подобных городишках — это отдельная история. — Миша как-то хитро улыбнулся и посмотрел на Борю.

— Будет где поспать и, надеюсь, будет где помыться, уж баня-то у них наверняка имеется, да не какая-нибудь там, а настоящая русская банька. — Боря выпустил сизый дым вверх, и тот почти мгновенно растворился в темноте, на реплику Сандаля он не обратил ни малейшего внимания. — Но это все будет послезавтра, а сейчас заворачиваемся все в спальники и баиньки.