Метро 2033: Чужими глазами - Сергей Семенов

– Тоже верно, – кивнул начстанции. – Возьмем курс на сближение, но будем начеку. Время покажет.

А вернувшись на станцию, Аркадий наткнулся на Мишу. Тот, едва завидев друга, бросился обнимать его. В глазах товарища плескалось счастье.

– Живы, Аркаша! Живы! – крикнул он так, что некоторые на платформе обернулись, наблюдая за парнем. Аркадий заглянул в глаза друга.

– Миш, что стряслось? – недоуменно спросил Аркан.

– Катя с Викой живы! – затрясся Миша. – Я горьковских расспросил, по описанию узнал. Видимо, тоже успели в подземке укрыться. Как бы их только увидеть, я же изведусь теперь. Аркаша, будем жить теперь, будем!

– Будем, – попробовал как можно искреннее улыбнуться Аркадий. Свое горе он упрятал глубоко и старался не тревожить его, но слова друга разбередили рану.

А вечером Аркадий снова был в станционном лазарете. Осторожно приоткрыв дверь, он смотрел на нового пациента. Мальчик спал – сейчас уже спокойно, дыхание его было ровным. Аркан уже хотел было уходить, когда мальчик зашевелился и открыл глаза. И их взгляды встретились.

Рядом глухо кашлянул Гриша, и этот звук вернул Аркана из воспоминаний в реальность. Лукич замер возле стены, погруженный в думы, Техник тоже хранил молчание, разглядывая разводы на влажной стене. Айс покрутил головой, разминая шею, оглядел отряд. Потом кашлянул и спросил:

– Как думаете – заводчане уже прочухали, что мы Институт «взяли»?

– Думаю – нет пока, – качнул головой Техник. – Иначе бы уже такой шухер наводили, мама не горюй.

– Ну, мы тоже не пальцем деланы. Была бы моя воля – всех бы там в расход пустил, – ядовито выплюнул Гриша, дернув головой. В его голосе чувствовалась настоящая злость. Аркан вдруг вспомнил – Техник вроде говорил, что товарища Айса ленинские подстрелили в одной из вылазок. Дело было темное, «стрелка» так и не вычислили, а вот злобу парень затаил на соседей нешуточную. Да что обида – казалось, что сейчас в словах Айса сквозила настоящая ненависть.

– Ну да, вражья кровь, все дела, – отозвался Техник. – Война – дело нехитрое, стреляй без разбору всех подряд. Ты только не забывай, что помимо вояк и верхушки, жаждущей наживы, там есть дети, старики и женщины. Их тоже в расход?

– Вражье племя, – буркнул Гриша. – Оставь один сорняк на грядке – все зарастет. Это не айс. Выпалывать – так всех.

– Я посмотрю на тебя, когда твоего сына или дочь будет резать вражье племя, – бросил Техник, поворачиваясь к собеседнику.

– Слышь, умник ты наш добренький, – начал закипать Айс, кулаки его сжались. Но тут в перепалку вмешался Егор.

– А ну остыли оба, – буркнул Лукич. – Еще выйти не успели толком, а уже собачитесь. Так и до Института не доберемся. Парни, а ну заканчивайте.

Спорщики примолкли и расползлись по разным углам. Гриша что-то буркнул и отвернулся. Аркан искоса глянул на парня. Да, верно говорили про Гришу – сложный характер, упертый и вспыльчивый, но Айс по-прежнему оставался одним из лучших учеников Богуса, не зря тот потащил его в поход, хотя кандидатов – хоть отбавляй. Ничего, быстро закипел – быстро и остыл. Не хотелось бы, чтобы в их отряде отношения были натянутыми, все-таки серьезное задание. Ничего, командиру этот молодчик перечить точно не станет.

– Ну, надеюсь, сегодня Чкалова не увидим, – иронично подметил из темноты «остывший» Айс.

– Да, лучше без этого, – ответил Лукич. – Чем меньше приключений – тем спокойнее. Успеем еще в дороге всего навидаться.

– И я желанием не горю, – вставил Техник. – Пару раз видел – хватило. Теперь пускай другие смотрят.

Охотник нахмурился, вспомнив байки про летчика Чкалова, чей памятник стоял на площади Минина у самой Чкаловской лестницы. Поговаривали, что иногда он сходил с постамента и бродил вокруг. Аркан байкам не верил, зная, откуда у них «растут ноги». Как ему рассказывали опытные сталкеры, не желающие верить во всякую белиберду – на площади Минина расположилась неизвестная аномалия. Проявлялась она нечасто и не поддавалась изучению. Охотник и сам видел пару раз – будто иногда воздух над площадью сгущался, и подобно мареву в жаркий летний день, смазывал очертания предметов. И сталкерам, подходившим к площади по Большой Покровской, просто нельзя было разглядеть верхнюю часть Чкаловской лестницы, где на постаменте стоял памятник великому летчику. Но факт остается фактом – активность аномалии всегда сопровождалась появлением неизвестного существа. Аркан видел Чкалова несколько раз, издали. Огромная черная фигура, медленно бредущая по краю площади. От нее веяло ужасом и чем-то неведомым. Сталкеры никогда не рисковали вступать с мороком в бой и даже стрелять в него издалека не пытались, предпочитая тут же поскорее ретироваться. Смельчаков же, отважившихся посмотреть на Чкалова поближе, больше никто и никогда не видел.

Где-то в глубине вентшахты лязгнули петли гермодверей – возвращался командир. Скоро Богус стоял перед отрядом – полный сил, готовый к новому марш-броску.

– Пошли, – махнул он рукой и первым полез по лесенке наверх.

Площадь Горького осталась позади. Отряд обогнул массивное здание дома связи, бойцы миновали перекресток и ступили на потемневшую брусчатку Большой Покровской. Охотник глянул вперед, вдоль длинной и прямой, точно тетива, улицы. Ни души. Удивительно, но в прошлой жизни он никогда не видел Покровку пустынной. Здесь постоянно сновал народ, гуляли студенты и влюбленные парочки, бродили «зазывалы» с рекламными листовками и пели под гитару уличные музыканты. Теснились здания, кафе, бары, дорогие магазинчики, словно наперебой спорили друг с другом яркими вывесками и рекламой, стараясь заманить случайного прохожего. Аркан будто вернулся на миг в прошлое, окунулся в разномастную толпу людей, шагающих по Покровке. Когда-то Большая Покровская жила. А потом ядерный вихрь прогнал с поверхности людей, и главная улица города опустела.

Их отряд неспешно шагал по брусчатке, следя за окнами и подворотнями. Аркан разглядывал невысокие изящные дома с красивой лепниной и удивительными наличниками. Одни здания с яркими фасадами сменялись другими, и не было ни одного, похожего на предыдущий. Они словно попали на выставку домов, где каждый экспонат спорил с другим за право быть лучшим. Проскочили здание художественных промыслов с расписанными под хохлому участками стен и разбитым стеклянным фасадом. Слева утопал в зелени небольшой скверик за железной оградой. Аркан еще помнил – раньше здесь торговали картинами и всякими красивыми безделушками, бывало, он и сам покупал тут сувениры. Дорога пошла под уклон, и отсюда в утреннем сизом тумане можно было разглядеть пирамидальную крышу Дмитровской башни Кремля. Здания стали заметно выше, и тучи над городом постепенно расползались. День неторопливо вступал в свои права.

Аркадий внимательно следил за командиром. Отряд все чаще останавливался, и Денис пристально вглядывался в дальний конец улицы. Охотник прекрасно его понимал – площадь Минина слыла нехорошим местом, которое всегда обходили стороной. Осталось позади удивительно красивое здание Центрального банка, похожее на небольшой дворец. Тут улицу пересекали трамвайные пути, и Богус замедлил шаг. Осмотрев прилегающие территории, командир подал знак остальным и пошел вперед.

Площадь Минина приближалась с каждым шагом, и потому все осторожнее шагал командир и все внимательнее смотрели по сторонам бойцы отряда. Дмитровская башня, словно маяк, указывала направление движения, возвышаясь над улицей. Вскоре из-за пятиэтажного дома выглянуло белое здание театра драмы. Над Театральной площадью висела подозрительная тишина – шептал ветер в редких деревьях, в прорехи пасмурного неба робко выглядывало солнце. Богус сместился левее, ближе к фонарному столбу. Аркан заметил, что тот разглядывает конец улицы и край площади. Охотник тоже присмотрелся и похолодел. Над площадью, неровно подрагивая, висело знакомое зыбкое марево. И вдруг у края улицы наметилось движение. Несколько секунд – и из-за угла здания выплыла массивная черная фигура.

– Живо к театру! – молниеносно скомандовал Богус, дергая Аркана за рукав. В последнее мгновение охотник успел разглядеть огромное существо, медленно шагающее им навстречу, потом угол здания скрыл темный силуэт. И хотя нечто было еще далеко, даже отсюда охотник чуял страшную силу, исходившую от громадной тени.

Бойцы рванули к театру. Обогнув большую клумбу перед входом, заросшую бурьяном, ворвались в здание. Нутро театра встретило их кромешной темнотой. Богус щелкнул тумблером, пуская луч вдоль небольшого вестибюля. Взметнулась пыль, оседавшая на пол годами, наверху что-то протяжно заскрипело. Командир тяжело выволок из кобуры пистолет, нацепил поверх противогаза налобный фонарь. Жестом указал в сторону лестницы.

– Пойдем, – негромко сказал он и первым шагнул в сторону лестницы.