Магический камень апостола Петра - Наталья Александрова

Алиса, как и все женщины, очень любопытная, заинтересовалась его полуденным уединением и решила узнать, что делает Эдик за запертой дверью.

Как-то раз она заранее наклеила на замок двери кабинета полоску жевательной резинки и дождалась, когда муж снова отправится в кабинет. Эдуард по привычке захлопнул дверь, но резинка не дала замку защелкнуться.

Алиса подкралась к двери и чуть-чуть приоткрыла ее.

Хорошо смазанные петли не скрипнули, и Алиса осторожно заглянула в щелку.

И чуть не застонала от разочарования: муж был в глубине комнаты, в том ее конце, который не был виден!

Открыть дверь шире? Но тогда он может заметить ее и устроит скандал… Разорется, ударит ее по лицу, начнет выкручивать руки…

Алиса хотела уже сдаться и уйти, как вдруг увидела картину, висящую на стене почти напротив двери. Точнее, не картину, а старинную гравюру. Гравюра была закрыта стеклом, и под углом это стекло превратилось в настоящее зеркало.

И вот в этом зеркале Алиса увидела своего мужа.

Эдуард стоял перед камином и следил за стрелками больших старинных часов, украшавших каминную полку. Часы были бронзовые, очень красивые, они изображали старинный корабль с развернутыми парусами.

Вот стрелки часов сомкнулись на цифре двенадцать, часы начали мелодично отбивать время. В эту же секунду Эдуард повернул по часовой стрелке крошечный штурвал на корме бронзового парусника, как будто хотел изменить его курс…

И тут случилась удивительная вещь. Часть каминной полки, на которой стояли часы, выдвинулась вперед, и за полкой открылся темный проем тайника.

Алиса, которая в изумлении наблюдала за происходящим, чуть шире раскрыла дверь.

Эдуард что-то услышал или скорее почувствовал и обернулся. Алиса испугалась и убежала в гостиную.

Муж, похоже, ни о чем не догадался, но с того дня Алиса утратила покой. Днем и ночью перед ее глазами стоял бронзовый парусник с часами, стоял открытый тайник, и она мечтала заглянуть в него, узнать, что же прячет там Эдуард…

Но Эдуард как будто чувствовал ее любопытство. Он все делал для того, чтобы она никогда не оставалась дома в полдень.

А потом… потом случилось то, что случилось.

Эдуарда убили, в квартире появилась полиция.

Чужие люди перерыли квартиру вверх дном – но они, разумеется, не нашли тайник.

А Алиса ждала, ждала, когда же наконец она останется одна… Она хотела сделать это на следующий день после смерти мужа, но явился этот противный полицейский со странной и смешной фамилией, а затем, на следующий день, ее посетил адвокат. Чтобы сообщить, что Эдуард не оставил ей ничего, что все его деньги – миф, а недвижимость давно уже имеет другого хозяина.

Про камень адвокат ничего не сказал, а когда она спросила, поморщился и буркнул, что это – ничем не подтвержденные слухи. Но она знала: как-то муж был сильно пьян и проболтался про камень. Она была уверена, что камень хранится в тайнике в кабинете. Нужно только в этом убедиться.

И вот этот час настал.

Она плотно закрыла за собой дверь кабинета.

В этом не было никакого смысла – ведь она была одна в квартире, – но какой-то инстинкт руководил ее действиями.

Она подошла к камину, взглянула на часы.

Стрелки показывали без трех минут двенадцать. Еще три минуты, и она сможет открыть тайну Эдуарда…

Время тянулось невыносимо медленно, минутная стрелка, казалось, стояла на месте. На всякий случай Алиса взглянула на свои наручные часики – но они показывали то же самое время.

Без двух минут двенадцать… без одной минуты…

Ну вот, наконец, стрелки слились на верхней отметке, часы начали мелодично бить.

Алиса торопливо, дрожащими руками повернула штурвал бронзового корабля, взглянула на каминную полку…

Но она даже не шелохнулась.

Черт, что же это значит? Неужели Эдуард заметил, что она следила за ним, и что-то изменил в устройстве тайника? Или она неправильно запомнила его действия?

Да нет, все было именно так…

Она четко помнила, как наблюдала за отражением Эдуарда в стекле. Он стоял здесь, в этом самом месте, и поворачивал штурвал по часовой стрелке…

И тут до нее дошло.

Она видела мужа в зеркальном отражении, а в зеркальном отражении левая рука оказывается справа, а правая – слева. И если ей казалось, что он поворачивает штурвал по часовой стрелке, значит, в действительности все было наоборот…

Часы все еще отбивали время.

Который это удар? Шестой? Седьмой? Может быть, уже одиннадцатый?

Только бы она не опоздала, только бы не пропустила нужный момент, иначе придется ждать еще целые сутки, а она не выдержит такого долгого ожидания!

Алиса повернула маленький бронзовый штурвал против часовой стрелки, и – о чудо! – раздался негромкий скрип, и часть каминной полки выдвинулась вперед.

Под ней обнаружился тайник.

Алиса взвыла от восторга и бросилась к тайнику.

Она заглянула в него, запустила руки…

И вытащила из тайника стопку каких-то бумаг.

И больше ничего.

Она-то ждала, что найдет в тайнике какие-то драгоценности, что-то ужасно дорогое… скорее всего, тот камень, о котором говорил Виталий… ведь муж действительно купил этот камень, потратив на него чертову прорву денег!

Она перебрала бумаги по листку – какие-то цифры, умные юридические термины… бланки с печатями… еще какие-то документы… наверное, это что-то важное, но камня, камня, на который она так надеялась, не было.

Выходит, все было зря? Все напрасно? У нее действительно ничего не осталось, она нищая?

Алиса снова запустила руки в тайник, обшарила его, чтобы убедиться, что ничего не упустила, – и ничего не нашла.

Как же так?

Все ее надежды рухнули в одночасье… кто же в этом виноват? Конечно, он, Эдуард! Он обманул ее, бессовестно обманул, обставил! И самое ужасное, что теперь он недоступен для мести! С ним больше ничего не сделаешь!

Мерзавец! Сволочь! Скотина!

Алиса застонала в бессильной злобе, заколотила кулачками по каминной доске…

Только боль в руках отрезвила ее.

Алиса глубоко вздохнула и приказала себе успокоиться. Сейчас не время для истерики. Сейчас нужно взять себя в руки, собраться и как следует подумать над тем, куда мог деться камень.

Это очень важно. Неужели муж заметил, как она подсматривает за ним в тот день, и перепрятал камень? И что это за бумаги лежат в тайнике? Как ей с ними разобраться?

Ее размышления прервал телефонный звонок.

– Это Канарская Алиса Дмитриевна? – спросил в трубке вкрадчивый голос.

– Да, я вас слушаю, – Алису не обманула кажущаяся доброжелательность, она сразу поняла, что звонят по серьезному официальному делу.

– Вас беспокоит старший следователь Уткин Владимир Егорович. Прошу вас явиться ко мне на допрос завтра, в тринадцать часов. Адрес такой-то…

– На допрос? – растерялась Алиса. – Какой еще допрос? Я уже все рассказала вашему сотруднику, капитану… как его Перчик, Перченый, Перечный…

– Капитан Перченок не имеет, Алиса Дмитриевна, ко мне отношения, – спокойно пояснил следователь, – у него свое дело, а у меня – свое. Он должен убийцу вашего мужа найти, а я – дело до суда довести. Да так, чтобы судья не вернул на доследование и преступник был наказан по всей строгости закона. Их, капитана со товарищи, как волка, ноги кормят, а моя работа – серьезная, кабинетная, обстоятельная. Бумаги, они, знаете, легкомысленного отношения не прощают. Знаете, даже пословица такая есть: «Без бумажки, мол, ты – букашка, а с бумажкой – человек». Понимаете разницу?

– Да уж, – вздохнула Алиса.

– Так вот, Алиса Дмитриевна, стало быть, жду вас завтра к себе для допроса, – повторил Уткин, – сразу предупреждаю, что беседа наша будет долгой и подробной. Будем по минутам восстанавливать ваши передвижения в тот день.

– Но я же… у меня же полное алиби… – Алиса тут же поняла, что сказала лишнее. Этот следователь только притворяется этаким добрячком, а на самом деле – противный и въедливый крючкотвор. Будет теперь и правда по минутам ее день рассматривать. Это бы еще ладно, у нее и правда железное алиби. Но…

Как бы в ответ на ее мысли следователь продолжал нудным монотонным голосом:

– Еще надеюсь с вашей помощью узнать в подробностях про то, как ваш муж время проводил, с кем встречался, куда ходил. Где обедал, где ужинал и так далее. Вы – женщина молодая, память у вас хорошая, поговорим – и все станет ясно.

Следователь сделал паузу. Должно быть, хотел, чтобы она оценила его комплимент и прониклась к нему теплыми чувствами. Затем продолжил:

– Это только убийца думает, что он не оставляет никаких следов, а на самом деле – не в вакууме живем, а среди людей. Тайное всегда становится явным, это я за двадцать лет работы хорошо уяснил.

– Но я… я ничего не знаю… – растерялась Алиса, – муж не говорил со мной о делах…

– Ну, что-то же вы помните. Вот встали тогда утром, что он делал? В каком настроении был? Может, звонил куда, может, ждал кого-то? Впрочем, что это мы по телефону, приходите завтра, тогда и поговорим без спешки. Всего вам хорошего, Алиса Дмитриевна, жду встречи. Вы не волнуйтесь, я помогу вам вспомнить все!