Город на берегу неба (СИ) - Монакова Юлия

— Хочешь — тоже ложись, — предложил он Оле. — Поедем чуть позже, времени у нас навалом. Дай спине немного отдохнуть.

Секунду поколебавшись, Оля всё же устроилась рядом — правда, тщательно проконтролировала при этом, чтобы между их телами оставалось хотя бы несколько сантиметров пространства.

Некоторое время они лежали молча, уставившись в небо и наблюдая за проплывающими там облаками. Первой не вытерпела Оля.

— Можно личный вопрос? — поинтересовалась она неуверенно.

— Насколько личный?

— Ну… достаточно личный, но всё в рамках приличия.

— Мне уже заранее страшно. Тогда я потом тоже кое о чём тебя спрошу, идёт? Ты — меня, я — тебя, всё по-честному.

— О’кей, — легко согласилась Оля.

— Валяй, спрашивай. Я морально созрел.

— У тебя сейчас есть девушка?

Рус в принципе ожидал чего-то подобного, поэтому ответил достаточно спокойно:

— Нет. Расстались за несколько месяцев до моего приезда сюда.

— Но ты всё ещё переживаешь?

— А это уже второй вопрос, — хмыкнул он, — мы так не договаривались. Теперь моя очередь. Не буду оригинальным: а у тебя есть парень?

— Нет, — коротко отозвалась она. — Давай теперь снова я!

— Это что, игра такая? — развеселился Рус.

— Ага. Проиграет тот, кто первый откажется отвечать!

— В такие штуки я в последний раз играл ещё в школе.

— Так ты до сих пор переживаешь? — напомнила ему Оля свой вопрос.

— Уже не так, как раньше. Поначалу было больно, — добросовестно подумав, честно отозвался он. — Неприятно, досадно… Но мне кажется, что я уже принял наш разрыв окончательно.

— Так это была её инициатива, — догадалась Оля. — Странно… от таких парней обычно не уходят.

— Почему это? — он перевернулся на живот и уставился на неё, лежащую рядом, но стараясь при этом не сокращать дистанцию, чтобы их тела, не дай бог, не соприкасались.

— Ну… не знаю, — смутилась Оля. — Ты вроде весь такой положительный. Хороший. Добрый. Красивый, — замявшись, всё же добавила она.

— Она тоже положительная, добрая и красивая.

— Но что-то ведь её не устроило?

— Прежде всего её не устраивала моя семья, мои родители. Их чрезмерное, на её взгляд, гостеприимство и радушие, желание постоянно держать руку на пульсе наших с ней отношений… да, они порой перегибали палку, хотя формально и не вмешивались.

— Тогда твою девушку можно понять, — протянула Оля с сочувствием. — Терпеть не могу, когда лезут не в своё дело. А тут ещё, наверное, и разница традиций… менталитетов… религий…

— На самом деле, у меня не такая уж и консервативная семья, если ты об этом, — улыбнулся Рус. — Достаточно светская. Из женщин у нас только бабушка покрытая.

— Покрытая? Что это значит? — недоумевающе переспросила Оля.

— Ну, в смысле — носит хиджаб. Платок, — пояснил Рус. — Ни мама, ни тётки, ни сёстры не покрывают голову. И вообще… они все давно уже морально готовы к тому, что я женюсь на русской.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Тогда не понимаю, что не устраивало твою бывшую, — Оля поджала губы.

— Да вот как раз то, что мои родители периодически заговаривали с ней о свадьбе, о внуках… Её это здорово напрягало. Она была не готова к семейным отношениям. Хотела сначала закончить учёбу, потом заняться карьерой… Я это видел, поэтому и не торопился с предложением.

— И всё равно — если два человека любят друг друга, странно разбежаться из-за такой ерунды…

— Ну, было ещё кое-что, — нехотя признал Рус. У Оли загорелись глаза.

— Что именно?

— Она меня постоянно ревновала.

— А ты давал поводы?

— Ей казалось, что да. Она вечно устраивала истерики, закатывала скандалы, грозилась, что если я ещё раз посмотрю в чью-нибудь сторону с “чересчур милой” улыбкой, она просто уйдёт… Я всякий раз удерживал её, возвращал, говорил, что ей просто показалось. Для меня вопрос доверия в отношениях — не пустой звук, но она не умела доверять слепо, просто так, ей постоянно нужны были доказательства того, что я ей верен. А в один прекрасный день она в очередной раз заявила, что уходит… и я не побежал её останавливать. Устал. Вот как-то так — глупо, наверное — всё и закончилось, — подытожил Рус.

Оля некоторое время внимательно изучала лицо Руса, пытаясь по выражению оценить степень и глубину его страданий.

— Мне кажется, она сама давно пожалела о своём поступке. А если она внезапно всё осознает и вернётся? — спросила Оля вдруг. Но у Руса пропал запал выворачивать душу, и он притворно нахмурился:

— Слушай, я уже сто раз пропустил свою очередь задавать вопросы. Так нечестно! — он шутливо щёлкнул её по носу, и Оля смешно его сморщила.

— Ну хорошо, сменим тему. Теперь ты сам можешь о чём-нибудь меня спросить, — великодушно позволила она.

Рус тоже уставился ей в лицо. В который раз невольно залюбовался этими зелёными глазищами, розовыми соблазнительными губами, нежной кожей. Так трудно было удержаться и не провести пальцами по её щеке, подбородку, погладить шею, и…

— Ты любила когда-нибудь? Или хотя бы влюблялась?

Секунда бежала за секундой. Рус уже решил, что игре пришёл конец и Оля откажется отвечать, но вместо этого она наконец негромко отозвалась:

— Да.

16

Оля

Сан-Франциско, прошлое

До начала учёбы оставалась ещё неделя: считалось, что для иностранных ребят, приехавших по обмену, семи дней будет вполне достаточно на адаптацию.

Олина хост-семья посвятила это время тому, чтобы получше познакомить гостью с городом, местным бытом, привычками и культурными особенностями. Её возили по достопримечательностям Сан-Франциско, организовывали барбекю во дворе и пикники на пляже, Джуди познакомила её с некоторыми подругами-одноклассницами и чирлидершами из своей команды, а в воскресенье миссис Сандерс даже потащила Олю вместе со всей семьёй в церковь.

Оля была далека от религии, но любопытство пересилило — интересно было взглянуть и сравнить. К тому же она уже знала, что американцы очень религиозны: в той же Калифорнии, по статистике, достаточно сложно было встретить абсолютно неверующих людей. Количество церквей буквально зашкаливало, хотя оказалось, что местные церкви значительно скромнее, чем российские. Это могло быть совершенно неприглядное крошечное здание с абсолютно голыми стенами, маленькой сценой и рядами кресел — будто актовый зал в провинциальной школе. Да и сама служба проходила не так, как в России: все пели вместе с приглашённой группой, слушали прововедь, а аниматоры тем временем развлекали детей, кормили их чипсами и поили колой.

В тот день, когда Оля попала в церковь вместе с Сандерсами, священник — бывший пожарник — рассказывал прихожанам душераздирающую историю о том, как попал вместе с сослуживцем в завал во время пожара, и его коллега не выжил. В итоге все плакали, обнимались, а затем вместе с музыкантами пели оптимистические песни о любви к Иисусу: “Господь жив, и воспоём Ему хвалу, и слава пусть звучит Ему вовеки…”

После службы прихожане совместно обедали — каждый принёс закуски с собой и угощал остальных. Кто-то приготовил еду сам, кто-то купил в магазине или заказал в ресторане.

— Как тебе это всё? — выразительно закатив глаза, спросила Джуди, жуя принесённый кем-то чуррос.*

Оля дипломатично пожала плечами.

— Дурдом, правда? — продолжала Джуди. — Если бы не мама, я бы сроду сюда не потащилась. А она обожает эти воскресные визиты в церковь и ждёт их всю неделю…

Оля снова тактично промолчала, но подумала, что для американцев церковь важна ещё и с точки зрения коммуникации. По рассказам Джуди она уже поняла, что здесь особо не принято ходить по гостям, как в России. А так — пришли раз в неделю в церковь, пообщались, наплакались, пообнимались и разошлись.

— Честное слово, ей даже Брэндон никогда не мог отказать, — со смешком заметила Джуди. — А уж где он — и где религия… Правда, в церкви он обычно принимается храпеть уже через пять минут после начала проповеди!