всего, Тиссаферн не привел финикийской эскадры, чтобы затяжками и помехами обессилить эллинов. Его цель была нанести вред обеим сторонам, отправившись в Аспенд и тратя время там, чтобы привести к бездействию, а вовсе не усиливать одного из противников, вступив с ним в союз. Действительно, Тиссаферн мог бы при желании окончить войну, если бы он решительно пришел на помощь одной из сторон. Ведь, приведя лакедемонянам финикийскую эскадру, Тиссаферн, конечно, обеспечил бы им победу, так как в тот момент лакедемоняне, во всяком случае, не уступали, но, по крайней мере, были равны по силам афинянам. Впрочем, выставленный Тиссаферном в свое оправдание довод, почему он не привел финикийской эскадры, служит самой убедительной уликой против него. Тиссаферн уверял, будто там было собрано меньше кораблей, чем приказал царь. Но если бы это было так, то царь, конечно, был бы еще более доволен, что Тиссаферн с меньшими затратами достиг того же результата. Итак, Тиссаферн с какой бы то ни было целью прибыл в Аспенд и встретился там с финикийцами. Пелопоннесцы же по его предложению послали за этой финикийской эскадрой лакедемонянина Филиппа с двумя триерами. Между тем Алкивиад, узнав, что Тиссаферн уже на пути в Аспенд, отплыл туда сам с 13 кораблями. Войску на Самосе Алкивиад обещал непременно оказать великую услугу: либо он сам приведет на помощь афинянам финикийские корабли, либо, по крайней мере, помешает им присоединиться к пелопоннесцам. По всей вероятности, Алкивиаду уже с самого начала было известно намерение Тиссаферна не приводить с собой финикийскую эскадру, и он старался, насколько возможно, сеять взаимное недоверие между Тиссаферном и пелопоннесцами, показывая, как дружественно Тиссаферн относится к нему и к афинянам, чтобы этим побудить Тиссаферна перейти на сторону афинян. Итак, Алкивиад снялся с якоря и отплыл на восток, прямо к Кавну и Фаселиде». Освобождение малоазийским грекам принес только Александр Македонский: Аспендос сдался ему без боя, хотя и не без некоторых осложнений. Историк Арриан повествует об этом так: «Когда он [Александр] выступил из Перги, его в пути встретили полномочные послы из Аспенда: они сдавали город, но просили не ставить там гарнизона. Просьба эта была исполнена. Александр приказал им внести 50 талантов для уплаты воинам и дать лошадей, которых они обязаны были растить для царя. Договорившись относительно денег и лошадей, послы ушли. Александр пошел к Сиде… Оставив гарнизон в Сиде, Александр пошел на Силлий: это было неприступное место, и там стоял гарнизон из чужеземных наемников и местных варваров. Взять Силлий сразу же, с ходу, он не смог: еще в пути ему сообщили, что аспендийцы вовсе не желают выполнять положенных условий: не дают лошадей посланным за ними; не выплачивают денег, из деревень свезли все в город; заперли перед посланцами Александра ворота и чинят стены в тех местах, где они обветшали. Выслушав это, Александр повернул к Аспенду. Значительная часть Аспенда расположена на неприступной обрывистой горе, у которой течет река Эвримедонт. Вокруг горы на низине выстроилось немало домов; их окружала невысокая стена. Узнав о приближении Александра, все живущие здесь выбрались из своих жилищ, считая, что низину удержать они не смогут, и бежали на гору. Александр расположился со своим войском за этой оставленной стеной, в домах, покинутых аспендийцами. Аспендийцы, увидев неожиданно явившегося Александра и войско, обложившее их кругом, отправили послов просить мира на прежних условиях. Александр, видя перед собой неприступную твердыню и понимая, что не готов к длительной осаде, не согласился, однако, на прежние условия: он потребовал влиятельнейших людей в качестве заложников; тех лошадей, о которых уже было соглашение, и 100 талантов вместо 50. Аспендийцы должны были подчиняться сатрапу, поставленному Александром, платить ежегодно македонцам дань и решить судебным путем вопрос о земле, которую они силой отобрали у соседей, в чем их и обвиняли. Аспендийцы согласились на все, и Александр повернул к Перге, а оттуда пошел на Фригию».
Как известно, Александр Македонский обложил город ежегодной особой данью в те же 100 талантов и 400 коней, которыми особенно славился Аспендос и которые составляли одну из главных статей его торговли. После смерти завоевателя Аспендос находится под властью эллинистических царей Египта (сохранилась надпись о предоставлении гражданства нескольким наемникам за оказанные ценные услуги городу и царю Птолемею), Сирии (при Селевкидах город мог выставить боевой отряд в 4000 человек) и Пергама и становится ареной борьбы их интересов; в частности, в 191 г. до н. э. при Аспендосе состоялась морская битва между сирийским флотом царя Антиоха Великого и значительно уступавшей ему по численности родосской эскадрой под командованием Эвдама, союзной птолемеевскому Египту; сирийцы были разбиты, хотя командовал ими сам Ганнибал, – после проигрыша Второй Пунической войны ставший «странствующим полководцем», как Полкан Самсонович Редедя у Салтыкова-Щедрина (по свидетельству Фронтина, коварный африканец надоумил моряков Антиоха кидать на вражеские корабли кувшины, наполненные змеями, чтоб те, расползаясь, жалили и пугали врагов!).
Тит Ливий так пишет о поражении, понесенном от родосцев Ганнибалом, когда тот командовал флотом царя Антиоха Третьего, при Сиде и Аспендосе: «После торжественных похорон родосцы со своими тринадцатью кораблями, одной косской квинкверемой и еще одной книдской отправились на Родос, чтобы стоять там на страже в ожидании царского флота, который, по слухам, плыл из Сирии. За два дня до того как от Самоса прибыл с флотом Эвдам, тринадцать судов во главе с Памфилидом были посланы с Родоса против того же сирийского флота. Взяв с собою четыре корабля, охранявших Карию, родосцы вызволили из осады Дедалы и некоторые другие укрепления Переи, подвергшиеся нападению царских войск. Было решено, что Эвдам выступает немедленно. К тому флоту, который уже был при нем, добавили еще шесть открытых судов. Отплыв со всей возможной поспешностью, он нагнал родосские корабли, которые успели достичь гавани, называемой Мегиста. Оттуда они единым строем добрались до Фаселиды, где и решили, что лучше всего поджидать противника здесь. Фаселида расположена на границе Ликии и Памфилии. Она вдается далеко в море и первой видна морякам, плывущим из Киликии на Родос, да и от нее корабли видны издалека. Потому это место и было выбрано, чтобы встречать здесь вражеский флот. Но случилось непредвиденное: из-за нездоровой местности и времени года (была середина лета) и от ужасных испарений начали распространяться повальные болезни, особенно среди гребцов. В страхе перед этим мором они снялись с места, и когда, проплыв мимо Памфилийского залива, причалили у реки Евримедонт, то узнали от жителей Аспенда, что неприятель у Сиды. Царский флот двигался очень медленно, ибо стояла неблагоприятная пора этесий, которая будто нарочно установлена для западных ветров. У родосцев было тридцать две квадриремы и четыре триремы, царский флот состоял из тридцати семи крупных судов – среди них было три гептеры и четыре гексеры. Кроме этого, имелось десять трирем. Они тоже получили с какой-то дозорной башни известие о близости противника. На рассвете следующего дня оба флота вышли из гаваней. Обе стороны считали этот день подходящим для сражения. И после того как родосцы обогнули мыс, вдающийся в море у Сиды, они вдруг были замечены врагами и сами увидели их. Левым царским крылом, развернутым в сторону открытого моря, командовал Ганнибал, правым – Аполлоний, один из царедворцев. Их корабли уже были выстроены в боевой ряд. Родосцы двигались длинной вереницей; первым шел
