По долгу любви - Мелани Милберн

– Но я обязан был это узнать. И не теперь, а гораздо раньше.

– Это так важно?

– Я хочу понять тебя, Никки. Я знаю, что за твоим молчанием скрывается какой-то секрет. И именно из-за него ты вынуждена идти на то, на что по доброй воле никогда бы не пошла. Я знаю, какая ты, когда над тобой не довлеют твои тайны…

– Откуда ты можешь это знать? Я всегда такая, какая есть.

– Это не так. Когда мы принадлежим друг другу, ты совершенно иная.

– Как всякая женщина.

– В том-то и дело, что не как всякая. Именно это меня к тебе и влечет.

– Может быть, ответ в природе наших отношений? Они не вполне нормальные, и потому они тебя так возбуждают. Тебя вообще возбуждает власть надо мной, моя беспомощность, моя беззащитность. А вовсе не то, какой я человек.

– Но мы могли бы все изменить. Нам же здесь было хорошо. Мы словно заключили перемирие. Пусть оно продолжается.

– А какой срок ты нам отмерил?

– Я не думал об этом. Да и зачем? Пока наше общение приносит радость, пусть все остается как есть.

– Массимо, ты не можешь рассуждать так легкомысленно! – восстала Никки.

– Чем тебе не нравятся мои рассуждения?

– Это безответственно.

– А по-моему, это и есть разумный подход. Но не стоит затягивать эту дискуссию на ночь глядя. Завтра у нас ранний вылет. Следует хорошо отдохнуть… Но для крепкого сна имеет смысл размяться. Что ты об этом думаешь?

Вместо ответа Никки кокетливо поцеловала его.

Они подошли к дверям спальни рука в руке. Он подхватил ее на руки и перенес через порог.

– Разденься красиво, милая, – ласково попросил он Никки и сел на край постели.

За прошедшую неделю Никки впитала все летнее солнце Сицилии, от чего ее фарфоровая кожа зазолотилась, приобретя цвет меда. Итальянская кухня благоприятно сказалась на ее пополневших бедрах, округлившейся груди.

– Что ты хочешь видеть? – спросила она своего мужчину.

– Покажи мне свою аппетитную грудку, милая.

Никки послушно расстегнула пуговку за пуговкой и плавно скинула блузку. Приоткрылась красивая грудь под тонким бельевым кружевом. Она потянулась расстегнуть бюстгальтер, но он поспешил предупредить:

– Подожди, оставайся так. Сними юбку.

Когда юбка упала к ее ногам, обнажив бедра, Массимо сказал:

– Теперь иди ко мне.

Походкой дикой пумы она неторопливо приблизилась к мужчине и остановилась напротив него. Он снял с женщины белье и всмотрелся в ее лицо.

– Почему ты хмуришься?

– Разве? – удивленно приподняла она брови.

– Перестань корчить рожицы, не то морщины появятся.

– Улыбаться намного вреднее. При улыбке мы напрягаем значительно больше мимических мышц, чем когда хмуримся.

– Откуда ты это взяла?

– Прочла в журнале.

– Зато позитивное отношение продлевает жизнь.

– Не жизнь, а существование, – грустно съязвила Никки.

– О чем бы я ни заводил речь, разговор сводится к одной и той же безысходности, – укорил ее Массимо.

– Тогда давай помолчим, – предложила, обхватив его за шею, Никки.

Хотя и пенял Массимо на свое не всегда беззаботное детство, но по сравнению с детством Никки его давнее прошлое следовало бы назвать идиллическим. У него было все, что необходимо ребенку.

Пока не грянул гром.

Пока вероломная женщина не выбрала другого. И тогда газетные заголовки запестрели неправдоподобными подробностями ее жизни с отцом Массимо. Отец не знал, как противостоять всей этой лжи, предательству и человеческой жестокости. Сильный мужчина не выдержал испытания ложью. И Массимо затаил ненависть, которая пересилила все, даже любовь…

Юное красивое женское тело трепетало в его объятьях. Массимо ублажил ее, ублажил себя, но вместо того, чтобы позволить усталости сковать сознание сном, снова набросился на Никки с жаркими поцелуями. Он ловил ее в темноте, словно она могла исчезнуть в любой миг.

Он понимал, что безумие любви овладевает им вновь, но не мог остановиться. Крепко обняв Никки, он прижал ее к себе, не давая ускользнуть.

Никки от страха боялась вздохнуть.

– Что с тобой? – спросила она его.

– Никки… Никки… – прошептал он и наконец отпустил.

Она с недоумением смотрела на Массимо.

– Скажи, где ты родилась, где выросла?

– Не надо, Массимо. Умоляю тебя…

Он зажал ее кисти в своих руках и стал осыпать поцелуями ее пальцы. Потом вновь посмотрел ей в глаза.

– Неужели так сложно ответить?

– Я родилась в горах Шотландии, – пошутила Никки.

– Если ты будешь продолжать в том же духе, я найму частного детектива, – не то в шутку, не то всерьез пригрозил ей Массимо.

– И он ничего не выяснит, – уверенно произнесла Никки.

– Тогда ты просто обязана пойти со мной в душ, – сказал Массимо.

Но Никки скрылась с головой под простыней.

На следующее утро Массимо присоединился к Никки за завтраком. Он сел за стол со словами:

– Тебе придется лететь бизнес-классом одной. Я не могу вернуться в Мельбурн сегодня. Произошло нечто непредвиденное, и я задержусь здесь по меньшей мере еще на неделю.

Разумом Никки сознавала, что ей, как пленнице, следует радоваться такому стечению обстоятельств, но она расстроилось. Перспектива скорого расставания с Массимо показалась ей зловещей. Она уже успела почувствовать, как прочно они соединились за эту неделю… И не только физически, если учесть все те печальные истории о своем детстве, которые она поведала ему.

– А что случилось? Я бы хотела остаться… Правда, у меня есть дела в Мельбурне…

– Я постараюсь быстро уладить все свои проблемы, а тебе не советую делать глупостей по возвращении в Австралию, – предупредил ее Массимо.

– Боюсь, у меня фантазии не хватит придумать настоящую глупость за время твоего отсутствия, – легкомысленно пошутила Никки.

– Ты знаешь, что я предупредил тебя всерьез. А еще я проинструктировал Рикардо. Я дал ему карт-бланш.

– На что?

– Он будет следить за тобой, – без обиняков ответил Массимо.

– Ты подозреваешь меня в измене? – вспыхнула Никки. – Думаешь, я не понимаю, для каких непредвиденных дел ты остаешься на Сицилии?

– Прошу тебя, Никки. Веди себя благоразумно. Не стоит из-за такой глупости отменять наше перемирие. У тебя не то положение, чтобы ревновать меня.

– Спасибо, что напомнил мне о моем положении. Спи с кем хочешь и сколько хочешь. Мне это безразлично.

– Спасибо. Я непременно воспользуюсь твоим разрешением.

Никки гневно поднялась из-за стола и побежала вверх по лестнице.

– Удачного полета! – крикнул Массимо. – Увидимся через неделю.

Через некоторое время в комнату Никки вошла экономка Карин, ее послал Массимо, чтобы помочь гостье упаковать вещи в дорогу.