«Мозг» флота России от Цусимы до Первой мировой войны - Кирилл Назаренко

Интересно, что после назначения на должность начальника МГШ в августе 1908 г., А.А. Эбергард отстаивал именно те идеи, которые критиковал в отзыве на «Руководящие начала…» Л.А. Брусилова. В рассуждениях А.А. Эбергарда содержалось рациональное зерно. В процессе дальнейшего развития структуры морского управления в ходе Первой мировой войны ГМШ лишился последних признаков своего прежнего высокого положения и летом 1917 г. был преобразован в Главное управление личного состава, став исключительно органом управления кадрами. Что же касается «нравственной перегородки», то, действительно, на протяжении 1906–1914 гг. происходила скрытая борьба между МГШ и Законодательной частью, выражавшей мнения, господствовавшие в ГМШ.

С.А. Воеводский критиковал увлечение МГШ организацией германского морского управления: «Ссылку на систему управлений, принятую в Германском и Японском флотах, сильно разнящуюся с вновь предлагаемой, считаю неосновательной, так как нахожу неоправданным подражать всему тому, что есть у других и что может быть вовсе непригодно для нас»[223].

Главный командир Черноморского флота и портов контр-адмирал Р.Н. Вирен единственный высказался в своем отзыве за коллегиальную форму принятия решений, «которая обеспечивает большую устойчивость системы»[224]. Характерно, что все приславшие отзывы, кроме главного медицинского инспектора флота действительного тайного советника В.С. Кудрина, поддержали «установление единовластия в лице Главкюго начальника флота и морского ведомства». По-видимому, существовавшая с середины XIX в. система «генерал-адмиральского» управления флотом, была слишком привычной для большинства высших морских офицеров. С другой стороны, адмиралы и генералы осознавали происшедшие в системе высших государственных учреждений перемены и, по-видимому, стремились создать для своего ведомства максимально благоприятные условия в смысле прямого доступа к царю и меньшей зависимости от Совета министров. В случае если бы морское ведомство возглавлял великий князь — генерал-адмирал, таких возможностей было бы больше. Мнение о судьбе Адмиралтейств-совета было также почти единогласным — он должен существовать и обладать достаточно широкими правами, но действовать не при начальнике ЦВМУ, а при Главном начальнике флота и морского ведомства[225]. Некоторые, как М.В. Князев, предлагали формировать Адмиралтейств-совет из бывших начальников МГШ, ЦВМУ, бывших командующих флотами и комендантов приморских крепостей, другие, как главный инспектор минного дела МТК контр-адмирал В.А. Лилье, считали необходимым составлять этот совет из действующих высших руководителей морского ведомства. И.Л. Петров предложил расширить компетенцию этого учреждения вплоть до утверждения чертежей проектируемых судов, но это явно противоречило идее единоначалия в деле судостроения. В.А. Лилье считал, что не следует ставить между начальником ЦВМУ и подчиненными ему учреждениями двух помощников — по личному составу и по техническо-хозяйственной части[226]. Он и начальник Оперативного отделения штаба Кронштадтского порта полковник С.К. Кульстрем предлагали слить Управление по комплектованию и мобилизации с Общей частью и назвать новый орган Главным Морским штабом[227]. Впоследствии это предложение вызвало резкий отпор со стороны МГШ, однако в нем не было ничего неожиданного. После того как МГШ согласился с выделением Медицинского управления в непосредственное подчинение начальника ЦВМУ, по предложению В.С. Кудрина, в ведении помощника начальника ЦВМУ по личному составу остались учреждения, сфера компетенции которых соответствовала кругу ведения ГМШ по системе 1885 г. Возникала опасность превращения помощника начальника ЦВМУ в главу органа, напоминающего ГМШ и претендующего на то же положение в ведомстве. Ряд отзывов содержали весьма оригинальные предложения. Например, В.А. Лилье предложил создать должность адмирал-инспектора флота, для согласования обучения судовых команд на трех главных флотах России и поднять статус начальника Учебной части, назвав его адмирал-инспектором учебной части[228]. Были и довольно своеобразные отзывы, например директор Канцелярии Морского министерства Е.Е. Стеблин-Каменский предположил, что сравнивать разные схемы управления можно только тогда, когда они действовали при одинаковых условиях, но теперь это сделать невозможно, поэтому он заявил о невозможности сделать выбор в пользу той или иной системы управления: «Я нахожу, что проектируемое преобразование построено главным образом не на почве существующих у нас учреждений, а на теоретических соображениях и иностранных системах, выросших на иной почве и действующих при иных условиях»[229].

Особо должен быть рассмотрен отзыв, составленный командиром посыльного судна «Азия» капитаном 2-го ранга К.П. Блохиным в декабре 1907 г.[230] Авторство К.П. Блохина устанавливается по карандашной пометке на документе. Можно предположить, что этот отзыв был составлен для великого князя Александра Михайловича. На это указывает заготовленное начало подписи «Свиты Его Императорского Величества контр-адмирал». Дело в том, что в конце 1907 г. Александр Михайлович был единственным контр-адмиралом свиты. По каким-то причинам записка не была ни подписана великим князем, ни отправлена морскому министру по официальным каналам, но тем не менее попала в МГШ. Записка, составленная К.П. Блохиным, наиболее резко и аргументированно критикует проект Л.А. Брусилова на его же поле — поле «научного» подхода к проблемам управления. Она сильно отличается от других отзывов и по тону. В подавляющем большинстве отзывов высказываются отдельные, хотя порой и весьма серьезные, критические замечания, а К.П. Блохин стремится разгромить проект МГШ буквально «в пух и прах», не останавливаясь перед явными передержками и мелкими придирками. Автор указывает, что «в периоды наибольшего расцвета» и при Петре I, и при Екатерине II, и при Николае I флот управлялся скорее коллегиально, чем единолично, а хозяйственная часть была отделена от строевой. Автор замечает, что, занимаясь специализацией труда учреждений, легко дойти до абсурдного дробления управленческих операций, а «рутинность работы в данном случае едва ли будет желательна»[231]. Это утверждение, само по себе верное, в данном случае вряд ли приемлемо, так как представляется, что Л.А. Брусилов в своем проекте все же остается на почве разумного компромисса между естественным желанием увеличить штат учреждения и реальными возможностями добиться его финансирования. Проанализировав «Руководящие начала…» Л.А. Брусилова, К.П. Блохин пишет: «Приходится полагать, что о целесообразности административной системы в смысле создания условий, благоприятствующих удобному обслуживанию потребностей боевого флота ведающими хозяйство береговыми учреждениями, в записке ничего не упоминается»[232]. Это явное преувеличение, в проекте МГШ взаимоотношениям портов и флота уделено достаточно внимания, хотя утверждение К.П. Блохина о недостаточной проработанности вопросов их взаимодействия, как представляется, имеет некоторые основания. «Общее впечатление, оставленное запиской, таково, что она стремится создать систему удобоуправляемых учреждений морского ведомства, мало касаясь нужд флота»[233]. Можно предположить, что написание этой «разгромной» записки было связано с имевшимися, по-видимому, у Александра Михайловича надеждами занять пост генерал-адмирала. Для этого у него были серьезные основания: после великого князя Алексея Александровича он оставался старшим в чине моряком среди Романовых. Следующим за ним по старшинству был Кирилл Владимирович, в конце 1907 г. лишь капитан 2-го ранга.

На оба варианта проекта ГМШ также поступило несколько отзывов. Главный командир флота и портов и начальник морской обороны Балтийского моря (фактически командующий Балтийским флотом) вице-адмирал К.П. Никонов[234] и начальник штаба Кронштадтского порта капитан 1-го ранга М.В. Князев[235] считали правильной схему ГМШ № 1, за исключением того, что командир порта должен подчиняться командующему флотом. «В остальном признаю проект разработанным целесообразно и детально для управления большим флотом и хорошо организованной (морской. — К.Н.) обороной»[236]. Обращает на себя внимание и отзыв начальника 1-го минного дивизиона Балтийского моря капитана 1-го ранга светлейшего князя А.А. Ливена[237], авторство которого установлено по карандашной пометке на документе. В качестве главного недостатка А.А. Ливен указывал на «путаницу чрезмерной централизации, происшедшую не столько от требований существующего закона, сколько от всеобщего стремления сваливать ответственность на высшую власть»[238]. Одна из первых задач реформы — устранение всякой неопределенности в законоположениях об обязанностях того или иного учреждения. Непоследовательность, по мнению автора, проявлена уже в самой основе схемы: ГМШ подчинен министру, но сам не имеет подчиненных. Так как распоряжения ГМШ в этом случае будут исполнять строевые начальники, то «Главный Морской штаб является как бы инстанцией строевого начальства помимо прямой иерархии. Это ненормально, недопустимо и всех смущает»[239]. (Термин «министр» сюда попал, видимо, из-за описки, так как в проекте ГМШ морское ведомство возглавляет главный начальник, которому и подчинен Главный штаб.)