Брачный аферист - Павел Шорников

— Девушка Савельева! — обрадовался он, и глаза его беспокойно забегали. — А я вспоминал о тебе. Столько народа после тебя перебывало — ничего не помню. Как в черную дыру. А тебя запомнил. Что бы это значило?

— Это значит, что память крепче на неудачи.

— Как просто… Люблю умных и красивых. Слушай… помоги себя забыть, а? Что ты делаешь вечером?

— Опоздал ты, Борюсик, со своими предложениями. Я уже выбрала себе жениха. Спасибо вашему агентству.

— Французишку какого-нибудь? — нисколько не расстроился оператор.

Ответ Светланы не произвел на Бориса никакого впечатления. Его, наверное, не удивило бы, скажи она, что выходит замуж за лысого карлика без ног, с искусственным глазом и вставной челюстью. Его, похоже, вообще невозможно было удивить. А вот он Свету удивить и даже напугать смог и очень легко.

— Слушай, — сказал на прощанье Арканов, — тут кто-то вломился в наш компьютер… Какие-то хакеры…

— И что? — еще ничего не подозревая, спросила она.

— Ничего не тронули. Только твой файл. Понимаешь? Кому-то понадобилась информация на тебя. Кто-то тобой шибко заинтересовался.

— Ты пошутил?! — с надеждой спросила Светлана. На самом деле это означало: ты мстишь мне за несговорчивость.

— Если бы, — покачал головой Борис. — И не думай, я это не из вредности, что ты такая гордячка. Кого-то ты здорово зацепила.

— Когда взломали компьютер?

Судя по ответу Арканова, получалась очень неприятная вещь: компьютер взломали на следующий день после знакомства с Гладышевым!

Настроение опять упало до нуля. Чтобы его поднять до более или менее приемлемого уровня, требовалось с десяток признаний в любви. Таких, как утром: бескорыстных, ни к чему не обязывающих.

Они попрощались.

— Если что-то серьезное, можешь на меня рассчитывать!

В знак того, что слышит, она махнула рукой, но не оглянулась, не послала в ответ благодарную улыбку.

Выйдя на улицу, где тускло светило солнце и скорбно плавал в воздухе тополиный пух, Светлана направилась к машине, и в этот момент заиграл ее мобильник. Она на ходу достала его из сумочки:

— Я слушаю… — и ужасно хотелось добавить: черт возьми!

Звонил Гладышев. Света сразу узнала его голос. Только подумала о нем — и вот он, словно уловил сигнал.

— Так мы встречаемся сегодня? — спросил он.

«На фига мне эти встречи!»

— Конечно. Паспорт я захватила. Только давайте перенесем встречу на семь. У меня еще дела. — Она подошла к машине, открыла дверь.

— Пусть будет семь… Но тогда подъезжайте… к Красненькому кладбищу. Знаете?

— Да, — только и смогла ответить Света, застыв на месте — одна нога еще на асфальте, другая уже в салоне машины.

«Веселые дела! — сев за руль, воскликнула она про себя. — Свидание на кладбище! Что он задумал? Нет, на это свидание просто необходимо явиться!»

Выехав со стоянки, Светлана проверила, не увязалась ли за ней какая-нибудь машина, например, вчерашняя «Дэу Нексия», но никакого «хвоста» не заметила.

Редакция газеты «Спутник жизни» находилась неподалеку от Московских ворот. Когда Света заглянула сюда в первый раз несколько дней назад, у нее было предчувствие, что она встретит здесь кого-нибудь из однокурсников по журфаку. Предчувствие обмануло, и это удивило. На этот раз — никаких предчувствий и неожиданная встреча — Рома Белкин.

— А я думаю, ты это или не ты? — обрадовался Рома. — Меня на месте не было, когда ты в прошлый раз приходила. Так ты, Светик, что, всерьез в Иоланты подалась? Ты! За которой полкурса бегало! Или журналистские дела?

Врать Белкину Светлана не стала. Призналась, что да, журналистские дела.

— Как говорится, Бог в помощь, — Рома изменился в лице. — Слушай, — заговорил он почти шепотом, — у нас тут чрезвычайное происшествие. Такого еще не было… Главный велел помалкивать, но по старой дружбе…

— Да что здесь-то произошло?! — От досады она всплеснула руками.

— Здесь? В смысле… А, понятно… Короче, Светик, из твоей ячейки исчезла вся корреспонденция. А там был мешок — не меньше.

— Как исчезла?! — не поняла она.

— Не знаю. Никто ничего не видел, никто ничего не понял. Прямо чудеса какие-то. Но ты не расстраивайся. Тебе сегодня еще накидали. Так что без материала не останешься.

Они попытались поговорить еще, повспоминать, но разговор не клеился. Договорившись встретиться… как-нибудь, когда будет свободное время, бывшие однокурсники попрощались.

Светлана зашла в редакцию, где ей с улыбкой вручили жалких девять конвертов. Белкина, конечно, она закладывать не стала и прав не качала: где остальное! Если действительно пропал мешок писем, она бы их, конечно, не осилила. Но все равно обидно. Только не в обиде дело. Дело в вопросе: кому понадобилась корреспонденция, присланная на имя Иоланты?

Ответ напрашивался сам собой: тому же самому, кто проник в компьютер ЧП «Арканов», тому, кто следил, кто звонил и молчал в трубку. Короче, тому, как сказал оператор Борис, кого она непонятно чем зацепила.

Ряд получался не из приятных. Так и хотелось обвинить во всем Николая Гладышева — афериста и маньяка. Ладно, пусть в компьютер ЧП залез Николай. Но почему именно в этот? Почему не в компьютер «Уз Гименея»? И зачем ему красть письма? Зачем пугать дурацкими звонками? Следить за ней? Наоборот, Гладышев должен делать все, чтобы ничем не вспугнуть, усыпить бдительность, вкрасться в доверие!

Какая-то во всем алогичность, даже глупость. Может быть, все, как всегда, проще? В компьютер, скорей всего, никто не проникал, Арканов все же выдумал эту историю со зла (мелкий пакостник). Слежки не было (показалось — игра воображения и шампанского). Письма прихватила с собой какая-нибудь дама бальзаковского возраста, в ячейке которой было пусто (просто позавидовала неизвестной счастливице!). А в трубке молчал озабоченный придурок. Вот и все.

Придерживаясь последней успокоительной версии, так хорошо все объясняющей, Светлана отправилась на свидание с поэтом — в летнее кафе неподалеку от зоопарка. Звали поэта… Александр Блок.

Кафе оказалось закрыто. На месте, которое должны были занимать столики, стоял длинноволосый человек (коричневый пиджак, желтая рубашка, короткие синие брюки и черные сандалии на относительно белых носках) и кормил голубей. По приметам это и был Блок.

Света несколько минут наблюдала за ним из машины. Поэт держал в руках сдобную булочку, из которой добывал крошки, бросал их под ноги и сосредоточенно наблюдал, как идет борьба за корм.

«Да он еще и философ! Наверняка я первая, кто клюнул на его крошки в интернете».