Смерть на каникулах. Убийство в больнице (сборник) - Джозефина Белл

– Принимаю, принимаю, – кивнул Дэвид, поспешно уходя.

Джилл смотрела ему вслед со снисходительной улыбкой. Как же он любит проводить расследование, особенно с Митчеллом, которому не хватает характера его осадить! Она надеялась, что их ждет скорый успех; бедняжка Джудит сама не своя от тревоги. Даже на лице у нее отразилось напряжение этого уик-энда и спадать не собирается. Джилл послала вслед супругу воздушный поцелуй и пошла в здание школы.

Идя по аллее к дому учителей, Дэвид поравнялся с мистером Хиллом, уныло шагавшим в ту же сторону. Дэвид поздоровался, мистер Хилл рассеянно кивнул, на комментарии о матче ответил невпопад. День выдался неприятный: он смотрел, как Найджел Трент развлекал Рут Фосетт все ее свободное время. Дважды он попытался перебить молодого артиста, но каждый раз сам выпадал из разговора, а Рут становилась все красивее и оживленнее. Сейчас она ушла работать, и шансы увидеть ее в этот день стремились к нулю.

У дома учителей они застали всю труппу «Шекспир плейерз лтд.», за исключением Сони Фентон. Артисты держались скованно, чувствовали себя не в своей тарелке, но деваться им было некуда. Мистер Хилл, оценив ситуацию, заставил себя встряхнуться.

– Здравствуйте! – жизнерадостно сказал он. – Что это вы тут стоите? Вам, наверное, надоело уже болтаться без дела. Пойдемте со мной и поможете мне найти выпивку.

Актеры благодарно заулыбались, расступились, пропуская Дэвида и мистера Хилла, и вскоре уже уютно расположились в гостиной со стаканами хереса.

Мистер Уорвик вернулся с передней аллеи, проводив членов команды отцов, а мистер Лоуз вышел из своей комнаты, в которой писал письма.

– Где Скофилд? – спросил мистер Уорвик, не обращаясь ни к кому в отдельности.

– У себя, – ответил мистер Лоуз. – За весь день ни разу не появился.

Ему хотелось еще что-то добавить в адрес мистера Скофилда, но мешало присутствие актеров.

– Кажется, мы с ним не знакомы, – поддержал разговор Джордж Лемминг.

– Вероятно, нет, – ответил мистер Уорвик, направляясь к лестнице, чтобы переодеться в своей комнате. – И не много потеряли, – добавил он уже за дверью.

– Я так понимаю, это тот учитель, которого мы видели в холле в день приезда, – предположила Хилари.

Дэвид тут же оказался рядом с ней.

– Расскажите, – тихо попросил он. – Нас никто не слушает.

Она взглянула на него широко открытыми глазами, но увидела, что он серьезен, и направилась к окну. Дэвид и Джоан Стоктон пошли за ней.

– Мы тогда только что приехали, – начала Хилари. – Стояли в холле, ожидая мистера Ридсдейла. Он пришел, они с Бобом пожали друг другу руки, и тут я заметила, что Соне не по себе. Она над чем-то смеялась, потом вдруг замерла с открытым ртом и побледнела. Я подумала, что у нее сейчас случится припадок или обморок, подхватила ее и оглянулась в поисках поддержки. Боб в этот момент представлял всех прочих мистеру Ридсдейлу и мистеру Уорвику, а я увидела в коридоре этого учителя – пожилой такой мужчина с седыми волосами и лицом, на котором было написано «убирайтесь вы ко всем чертям». Я попыталась привлечь его взгляд и попросить о помощи, потому что Соня просто повисла на моей руке, и я понимала: еще секунда – и она окажется на полу. И хотите – верьте, хотите – нет, он просто развернулся и незаметно смылся. Можете себе представить?

– Действительно, какой-то скользкий тип, – задумчиво произнес Дэвид, размышляя, правду ли говорит Хилари.

Она ведь имеет на Соню зуб – из-за Найджела Трента. Дэвид видел, что читалось на ее узком смуглом лице, когда чистый голос Найджела взлетал над разговором, и слышал от Митчелла, что примадонна, видимо, сильно увлечена мальчишкой. «Не повезло парню, – подумал Дэвид, – все женщины в него влюблены, а все мужчины подозревают».

Мистер Хилл прошел к окну, и Дэвид, оставив девушек на его попечение, подошел к Джорджу Леммингу. Коротышка молча слушал спор между Эдуардом Гэшем и Бассетом о постановке света в спектакле.

– Это ведь ваша епархия? – поинтересовался Дэвид.

Лемминг улыбнулся:

– Моя.

– Почему же вы тогда не решите их спор?

– Мне нравится, как они говорят. Мое дело – ставить свет, подстраиваясь к сценической площадке, которую я получаю. Иногда я могу сделать то, что планировал режиссер, но не всегда так выходит. Тогда я стараюсь выполнить хоть что-то. А Эдуарда порой стоит послушать. – Джордж допил свой стакан и, повернувшись, чтобы его поставить, спросил совсем другим тоном: – Вы продвинулись?

– Не знаю. – Дэвид понимал беспокойство собеседника. – Но в любом случае я не имел бы права вас информировать. Вам пришлось бы поговорить с инспектором. Однако есть одна вещь, которую я хотел бы у вас спросить. Вы покинули сцену после выхода с Бассетом и Фентоном, когда сэр Тоби и сэр Эндрю уходят пьяные. Фентон направился в музей, Бассет остался у двери на сцену, а вы вышли на подъездную аллею. Там или вообще на территории школы вы кого-нибудь встретили?

– Ни души.

– Понимаю. Спасибо.

Дэвид собрался было продолжать расспросы, но тут появился мистер Уорвик и отвел его в сторону.

– Что такое? – осведомился Дэвид.

Угрюмое лицо мистера Уорвика свидетельствовало о том, что случилось нечто серьезное.

– Переодеваясь перед ленчем, я оставил свой блокнот в нагрудном кармане пиджака. В нем лежали шесть фунтовых банкнот. Блокнот на месте, но пять купюр исчезли.

Мистер Уорвик достал блокнот и подал его Дэвиду. Верхняя банкнота была на месте, зеленая и вполне обыкновенная с виду, но под ней, создавая выпуклость ожидаемой толщины, лежали пять кусков белой бумаги.

Глава 9

Родители отбыли сразу после матча, и звонок радушно позвал к школьному чаю. Ученики спешили в столовую, подгоняемые завидным аппетитом, усиленным как восхитительным окончанием игры, так и собственной необычно интересной деятельностью. Только несколько самых младших не воображали себя сегодня ищейками, вынюхивающими неопределенные, но очень важные следы. Немногие остались в стороне от расследования. Но было отмечено, что верховный жрец, поначалу благосклонный, к концу дня потерял энтузиазм, и речь его стала краткой. Это, впрочем, вполне согласовывалось с обычной непредсказуемостью поведения взрослых и в определенном смысле работало на престиж инспектора. Скотленд-Ярд должен наводить некоторый страх, и его отсутствие вызвало бы сожаление.

Брюс Притчард молча жевал бутерброд. Он был голоден после долгих физических и умственных усилий, и успех эксперимента придавал охватившей его усталости оттенок приятности. Позже надо будет найти Алистера и договориться о беседе с его дядей Дэвидом, через которого уже выйти на инспектора Митчелла. Он не предполагал нести свое сокровище в музей без предварительной договоренности: инспектора может не оказаться на месте, а его подчиненные не годятся.

– Слышь, – сказал Говард, смакуя булочку со смородиновым вареньем, – ты видел, как измеряют аллею? Чего это они?

– Я думаю, составляют план школы, – ответил Рив. – На обычных картах он слишком мелок. Ну, все равно все детали они не отобразят.

– Я и подумал, что это может быть составление плана. Но для чего?

– Скорее всего, ищут, где убийца спрятал оружие.

– А он его спрятал?

– Ну ведь должен был, кретин!

– Не понимаю зачем.

– Инспектор Митчелл сказал бы нам, если бы уже нашел его, когда мы приносили ему все эти предметы. И несколько человек весь день продолжают искать. Мне они то и дело попадаются.

– Может, он не хотел, чтобы мы знали. – Бонзо Тейлор потянулся за вторым бутербродом. – Вот этот низенький, в коричневом костюме, – сказал он Риву, – был в доме учителей как раз перед началом игры. Я видел через окно, когда смотрел под камнями, вон там, на берегу. Он у них отпечатки пальцев брал – в смысле у всех актеров.

– Ух ты! У того, виноватого, небось мурашки бежали по коже.

– Ага, наверное. Тот, длинный и смешной, вернулся в дом учителей после перерыва на чай, и я не видел, чтобы он оттуда выходил.

– Но как он здорово играл, а?

– Сэр Тоби все равно лучше. Жаль, что его убили.

Мальчики переглянулись и помрачнели. Конечно, сам факт убийства, такой захватывающий и поглощающий, мешал помнить, что кого-то все-таки убили, но сейчас до них дошло, что сэр Тоби никогда больше играть не будет. И это их сильно смутило.

Аппетиты уже несколько поугасли и челюсти несколько подустали, когда в столовую вошел мистер Ридсдейл, сопровождаемый человеком со спокойным лицом, в котором взволнованные школьники немедленно узнали инспектора Скотленд-Ярда. Все встали и широко раскрытыми глазами смотрели на него, пока он шел к столу директора.

– Садитесь, мальчики, – сказал мистер Ридсдейл. Когда стихли грохот стульев и шарканье ног, директор продолжил свою речь: – Ужасное и печальное событие произошло в нашем колледже. Я решил, что кое-что должен вам о нем рассказать. Сперва я хотел выждать, чтобы все завершилось, но, как обычно, праздное любопытство и сплетни сделали свое дело – вам довелось услышать искаженную версию происшедшего и – под влиянием нездорового интереса и литературы того рода, который многие из вас так любят, – прийти к неверным выводам. Думаю, единственный способ это прекратить – попросить инспектора Митчелла изложить факты.