Новые мученики российские - протопресвитер Михаил Польский

За то, что она явила новых страстотерпцев, ее имя возвещается ныне во всем мире. Вместе с нею и вся Вселенская Церковь пожинает плоды вашей победы и если, по словам св. Киприана, у нее нет недостатка ни в лилиях, ни в розах (письмо к мученикам и исповедникам), то, убелив ее одежды своими кровьми, вы достойны наименоваться теми и другими. Вы соединили небо с землею в общей радости, ибо вместе с воинствующею о вас веселится и Церковь торжествующая, к которой вы приобщились ныне. Не вам ли, убиенным за слово Божие, даны там белые одежды и сказано, чтобы вы успокоились на малое время, пока ваши сотрудники и братия дополнят число (Отк VI, 9–11).

«Восхищаясь воспоминаниями о вас, мы, подобно св. Григорию, делаемся от удовольствия как бы вдохновенными, некоторым образом соучаствуем в вашем мученичестве, приобщаемся вашему подвигу» (Слово в похвалу св. священномученику Киприану).

Да будет же память ваша во благословениях, да процветут кости ваши от места своего (Сир XLV, 13,14). Народы будут рассказывать о вашем мужестве и мудрости, а Церковь не престанет возвещать вам хвалу (XLIV, 14), восклицая: «Радуйся, собор крепкий и терпеливый, победительное ополчение, царственное священство, столпы благочестия, священнодействовавшие сами себе мучением, коих смерть явилась последним совершительным таинством. Чрез вас прославляется Иисус Христос тот же вчера и сегодня и во веки (Евр XIII, 8).

4. Гермоген, епископ Тобольский, и иже с ним

Саратовский епископ Гермоген, аскет, образованный человек, добрейший и чистый до конца и безраздельно был увлечен борьбой с нараставшим революционным брожением. Увидев вред Распутина, он хотел взять с него клятву, что тот больше не переступит порога царского дворца. Распутин этой клятвы давать не хотел и епископ Гермоген, стоя в епитрахили и с крестом в руке, проклял Распутина. Он стал телеграммами просить и умолять государя не принимать Распутина. Это обстоятельство и непорядки в управлении епархией привели епископа Гермогена к лишению епархии и к заточению в Жировичский монастырь Гродненской губернии. После революции его выпустили и назначили епископом Тобольским, в каковом звании он и был членом Всероссийского Церковного Собора.

В 1918 г. патриарх Тихон благословил крестные ходы по всей России. Владыка Гермоген благословил на крестный ход и Тобольск. Накануне владыке пришли приказать, чтобы никакого крестного хода не было или владыку арестуют. На другой день в Тобольском кремле владыка служил обедню и молебен. Все знали, что крестный ход запрещен. Но загудели колокола, и владыка с духовенством, под хоругвями и крестами, вышел из собора. Крестный ход совершился. Громадные толпы народа потекли вдоль стены, вокруг Тобольского кремля с пением «Спаси, Господи, люди Твоя».

Тобольский кремль возвышается над городом, дом государя и царской семьи ниже кремля. Со стены были хорошо видны окна тобольского дома и за окнами узники: государь, государыня, царевны, цесаревич.

Владыка остановил крестный ход на том месте стены, откуда был виден тобольский дом. Запели молебен.

Потом владыка один подошел к краю стены. Один стоял он над Тобольском с деревянным крестом. Он высоко поднял крест и благословил царскую семью.

В Вербное воскресенье владыка Гермоген совершал литургию, а потом вечерню. За вечерней он говорил речь, в которой сказал следующее: «Приближаются дни крестных страданий Христа Спасителя. Душа Божественного Страдальца в ожидании грядущих ужасных мучений томилась великой тоской, и Он искал для Себя подкрепления не только в молитве к Богу Отцу, но и учеников Своих просил бодрствовать и молиться вместе с Ним, дабы этим облегчить ту великую муку, которая легла всею тяжестью на Его плечи.

Чувствую и я, что приближаются дни и моих крестных страданий, а потому и моя душа в чаянии грядущих страданий томится и мучится тоской. Посему усердно прошу вас всех: поддержите меня и вы в эти дни вашими святыми молитвами…»

Эта речь его была последней. Уже не пришлось этому святителю служить и поучать свою паству. В ночь на Великий четверг его арестовали. Православные граждане, движимые любовью к своему архипастырю, установили дежурный караул возле его покоев, надеясь, что они не дадут своего отца на поругание. Но владыка вышел на балкон и стал их просить, чтобы они все разошлись по домам, говоря им: «Не отягощайте и без того тяжелого моего положения». Из уважения к словам и личности владыки все разошлись, и в ту же ночь его арестовали, т. е. в Великую пятницу, когда схвачен был и Господь наш Иисус Христос.

В апреле 1918 г., на страстной неделе, епископ Гермоген был арестован и немедленно отправлен из Тобольска в Екатеринбург, где был посажен в тюрьму. В мае делегация от Епархиального съезда в лице члена Московского Собора присяжного поверенного Минятова, брата епископа Гермогена, протоиерея Ефрема Довганева и тюменского священника М. Макарова отправилась в Екатеринбург ходатайствовать перед местным совдепом об освобождении епископа Гермогена. В совдепе потребовали выкуп в размере 10 000 р., а затем сумму выкупа повысили до 100 000 р. Сумма эта была собрана среди екатеринбургского купечества и внесена по принадлежности, а властями была выдана расписка в получении денег.

На следующий день делегация в полном составе отправилась в совдеп в надежде на освобождение епископа Гермогена, и больше на занимаемую квартиру не вернулась. Полагают, что она была арестована и вместе с епископом Гермогеном отправлена под конвоем в Тюмень для следования в Тобольск, где предполагалось учинить суд над епископом Гермогеном.

В Тюмени епископ Гермоген вместе с другими арестованными был переведен на пароход «Петроград» для отправки в Тобольск.

Ввиду занятия Тобольска белыми сибиряками красногвардейцы перед тем, как оставить пароход и бежать на Урал, учинили жестокую расправу над арестованными.

Всех их вывели на палубу и приказали немедленно снять верхнюю одежду и обувь. Кто раздевался недостаточно быстро, с того одежду срывали, а затем раздетых, под градом насмешек и прибауток, предварительно связав руки, бросали с палубы в реку Туру.

Епископ Гермоген молился за своих мучителей и благословлял их. С циничною, непередаваемою руганью, сопровождаемою зуботычинами, сорвали со святителя рясу и подрясник, скрутили назад руки. Так как епископ Гермоген не переставал громко молиться, то комиссар приказал: «Заткнуть хайло»… Удар кулаком по лицу заставил старца умолкнуть. Затем привязали к скрученным рукам двухпудовый камень и — раскачав — бросили в Туру (16 июня 1918 г.) против села Покровского. (Так показали на следствии матросы парохода «Петроград».)