Разведчик барона (СИ) - Глебов Макс Алексеевич

— Откуда?.. — по лицу шевалье пробегает целая гамма чувств. — Эй, за дверью, прекратите ломиться в мой кабинет. Всё нормально, возвращайтесь на пост.

— Хозяин, вам точно не нужна помощь? — грохот стихает и в установившейся тишине слышно лишь, как негромко скулит Харитон, продолжающий заливать стол кровью из рассеченного уха и глубокой ссадины на скуле. Оба охранника, встретившиеся с моими импровизированными снарядами, тихо и мирно лежат на толстом ковре, покрывающем пол хозяйского кабинета. Оба живы и, судя по всему, довольно скоро должны очнуться.

— Идите, я сказал! Будет нужно — позову, — раздраженно рычит Слуцкий, и звуки за дверью окончательно стихают. — Харитон, заткнись уже.

Шевалье зло смотрит на меня, но угрозами больше не швыряется.

— Откуда знаешь про жезл? — наконец, спрашивает он, понимая, что влип и ситуацию нужно срочно разруливать. Меня, конечно, можно попытаться не выпустить из дома, но в сложившейся ситуации ещё неизвестно, чем такая попытка закончится для самого Слуцкого. К тому же про историю с жезлом могу знать не только я, и шевалье просто необходимо выяснить, кто ещё осведомлен о его проделках.

— А вам-то, господин Слуцкий, мне зачем это рассказывать? — на моем лице отражается искреннее удивление. — Вам достаточно будет знать, что у меня есть свидетели того, как этот жезл оказался у Уильяма. И эти люди с удовольствием расскажут специалистам из Особой канцелярии, кто чуть не забрал их жизни из-за этого конструкта. Расскажут, конечно, не по собственной инициативе, а если я их об этом попрошу. Или если со мной произойдет что-то нехорошее, и я бесследно исчезну со сцены.

— Почему я должен тебе верить? Ты деревенщина, которая просто не может знать ничего о таких делах.

— Не верьте, дело ваше, но, для начала, гляньте вот на это, — я аккуратно извлекаю из потайного кармана лицензию охотника за головами и демонстрирую её Слуцкому. — А чтобы у вас окончательно развеялись сомнения, назову ещё пару имен. Имя первого — Герхард. Это один из людей, связанных с Уильямом и имевший непосредственное отношение к истории с жезлом. Второй отзывался на кличку Солод и очень ловко стрелял из обреза трехствольного охотничьего ружья. Оба они сейчас уже греют задницы в аду, но будучи еще живыми, эти достойные господа отличались дивной разговорчивостью.

— Чего ты хочешь?

— Я сейчас открою окно и выпрыгну на улицу, а вы, господин Слуцкий, забудете обо всём, что здесь произошло, равно как и о самом моем существовании. А вот это я заберу с собой в качестве компенсации морального ущерба, — я аккуратно кладу на стол жезл центуриона тайкунов и забираю себе другой, с зеленым камнем и инкрустацией.

— И какие у меня гарантии, что ты тоже забудешь всё то, о чем здесь говорил?

— Никаких, но я, как и вы, не хочу себе лишних проблем, и вражда с одним из самых богатых и влиятельных людей города совершенно не входит в мои планы. Это ведь не я пришел шантажировать вас, а вы решили, что можете распорядиться моей судьбой по своему усмотрению, и мне пришлось защищаться. Так что, если вы в дальнейшем воздержитесь от попыток создать мне проблемы, я отвечу вам тем же.

Говоря всё это, я делаю пару шагов к окну и резко открываю раму. В кабинет Слуцкого врывается сырой и холодный осенний воздух.

— Зачем уходить через окно? Можешь свободно выйти через дверь, никто тебя не тронет.

— Мне так спокойнее, господин Слуцкий, — я легко вспрыгиваю на подоконник. Ну, не рассказывать же мне негостеприимному шевалье, что за его домом ведется наблюдение, и со стороны мой отход должен выглядеть, как бегство после попытки силового принуждения к сотрудничеству.

На этот раз приземление выходит довольно жестким, всё-таки мостовая — это не мягкая земля во дворе таверны, но и высота здесь поменьше, так что обходится без травм. Поднимаюсь, пробегаю метров сто пятьдесят и, убедившись, что никто меня не преследует, перехожу на быстрый шаг.

Секунд через тридцать меня нагоняют два конных стражника. Я останавливаюсь и спокойно смотрю на настороженных людей барона, чем, похоже, изрядно их озадачиваю.

— Охотник, нам поступил сигнал, что ты только что выпрыгнул из окна дома уважаемого горожанина и побежал по улице.

— Так и было.

— Что это значит?

— Это наши дела с господином Слуцким, и кроме нас они никого не касаются. Вам ведь не от него поступил сигнал?

— Тебя видели выскакивающим из окна, этого достаточно. Предъяви документы.

Лицензия охотника за головами озадачивает стражей ещё сильнее.

— Господа стражники, если бы я что-то украл, за мной уже бежала бы охрана господина Слуцкого, но вы же видите, что всё спокойно. Или вы думаете, что я там всех убил, а потом выпрыгнул из окна? Но в этом случае я бы тихо вышел через дверь, не привлекая никакого внимания.

— В участке разберемся, — принимает решение старший патруля, но тут рядом с нами как бы из ниоткуда появляется совершенно неприметный человек. Он вроде бы просто идет мимо, но стражник дергается, неожиданно встретившись с ним взглядом.

— Капрал, код «Онега четырнадцать», — почти неслышно произносит человек-невидимка. — Отпустите охотника и продолжайте патрулирование.

Сказав это, оперативник полковника Павлова немедленно исчезает в боковом переулке, а старший патруля молча возвращает мне лицензию. Ко мне оба стражника мгновенно теряют всякий интерес и неторопливо трогаются с места, направляя своих коней вверх по улице.

Глава 4

— Ну, ты и циркач, — скалится в усмешке полковник Павлов. — Устроить в доме шевалье Слуцкого мордобой с прыжками из окна — это не всякому дано, однако ты и с этим справился. Не скажу, что сработал чисто, но так лучше, чем если бы пришлось вытаскивать тебя оттуда с помощью наших оперативников.

— Я выполнял полученные указания, господин полковник, — мое лицо выражает полное непонимание того, чем недоволен начальник. — Вы ведь сказали, что имя и звание капитана Говорова светить нежелательно, равно как и вообще любую связь моей персоны с Особой канцелярией. Вот я и предпочел справиться своими силами.

— Методы у тебя деревенские, — Павлов откровенно веселится. — После твоей эвакуации через окно Слуцкому пришлось приглашать для своих людей доктора. Мало того, что охранникам чуть последние мозги из черепов не выбил, так ещё и Харитону ухо раскроил и физиономию попортил. Ему-то за что прилетело?

— Рикошет. Оказался не в то время и не в том месте. Ну, для себя не в том, а по мне так очень неплохо получилось. Визжал он прямо на загляденье, изрядно деморализуя своими воплями окружающих, включая и самого Слуцкого.

— Ты не особо-то радуйся, охотник, — меняет тон полковник. — Врага ты себе нажил очень опасного, а прикрывать тебя везде и всегда даже Особая канцелярия не сможет. Как думаешь, почему тебя не преследовали?

— Вряд ли Слуцкому нужна огласка этой истории. Я и так привлек своим прыжком из окна внимание стражи, а если бы охранники шевалье устроили погоню по улицам цитадели, без участия людей барона такой инцидент точно бы не обошелся. Слуцкий, конечно, не тот человек, которого легко привлечь на основании слов какой-то деревенщины, пусть и с лицензией охотника за головами, но неприятные подробности в процессе разбирательства неминуемо выплыли бы наружу. Не думаю, что Слуцкий этого хотел, вот и отдал приказ охране сидеть тихо и не дергаться вслед за мной.

— Логично излагаешь, — одобрительно кивает полковник. — История про то, как наш шевалье силой пытался заполучить себе морфа явно не предназначена для чужих ушей.

О жезле центуриона тайкунов и связях Слуцкого с Уильямом Кёлером, я полковнику, само собой, не рассказываю. Как, впрочем, и о конфискованном у шевалье жезле. Собственно, для того я и прыгал из окна, чтобы у моего начальства не возникло даже тени подозрений, что мы со Слуцким о чем-то договорились. Вот только если эти подробности когда-нибудь всплывут, жестокой расправы мне однозначно не миновать. Слуцкий, конечно, по собственной воле стучать на меня в Особую канцелярию не побежит, но если он на чем-то проколется и за него всерьез возьмутся специалисты полковника, вся правда о том, что на самом деле произошло в доме шевалье, неминуемо выплывет наружу. К тому же есть ещё Харитон. Он слышал весь наш разговор со Слуцким, и если его хорошенько потрясти или подкупить… Пожалуй, лучше о таком варианте даже не думать.