Я хочу быть ветром... - Ронда Гарднер

Но Мартин не смотрел в ее сторону. Он был погружен в свои мысли.

— Я не поняла, что значит «хоть голова на месте»? — поинтересовалась Сара.

— То, что она понимает, что надо правильно распорядиться своей жизнью и посвятить себя чему-то полезному.

— Это вы так понимаете счастье: посвятить себя чему-то полезному?

— А вы понимаете счастье по-другому? — прищурился Мартин, холодно глядя на Сару.

— Конечно!

— Тогда почему вас так волнует, поступит Эллен в университет или нет?

Это был вполне закономерный вопрос, без всякого подтекста. Однако у Сары возникло чувство, что Мартин подловил ее на чем-то противоречащем прежним утверждениям.

— Но я бы не стала переживать из-за того, что именно захотела бы изучать Эллен — искусство или экономику, — проговорила она ровным тоном. — Главное, чтобы ей самой это нравилось.

— И тем не менее вы будете стараться, чтобы она получила высшее образование.

— Но вы и сами хотите, чтобы Брайан поступил в университет, — заметила Сара.

— Мне бы только хотелось, чтобы он занялся чем-то более полезным.

Мартин провел рукой по волосам. А Сару вдруг охватило пронзительное чувство симпатии к этому человеку. Ему действительно можно было посочувствовать. Это, наверное, очень непросто, когда ты столько сил положил на создание процветающей компании, а твой сын не проявляет к твоему делу ни малейшего интереса.

— Вероятно, вам стоит уделять больше внимания и его интересам тоже. Чтобы он чувствовал вашу поддержку, — задумчиво проговорила Сара.

— Да? — нахмурился Мартин. — И что бы вы мне посоветовали? Сходить с ним в музей или в художественную галерею?

— А что, неплохая мысль! Вы хоть раз были в музее?

— Представьте, был. Я же все-таки не совсем дикарь. Хотя, честно признаюсь, у меня нет времени на хождения по музеям. Я почти всегда занят.

Однако у тебя есть время на то, чтобы предаваться «замечательному безделью» в компании владелицы этих бикини, подумала Сара. Она вспомнила о своем первом впечатлении о Мартине Раффере, которое составила себе еще до того, как увидела его воочию: трудоголик, который так занят работой, что у него не остается времени на воспитание собственного сына. На самом деле все было немного иначе. Но, с точки зрения Сары, ничуть не лучше.

Глядя на Мартина, Сара вдруг поняла причину своего странного раздражения: она ревновала его к Линде. Даже не то чтобы ревновала, просто ей было неприятно представлять их себе вместе.

— И все-таки вы могли бы выбрать время, — сухо проговорила она. — Скорее всего вашему сыну будет намного проще, если он будет знать, что вы не так уж категорически против его желания изучать искусство в университете.

— Но я именно категорически против! — проговорил Мартин.

— Но почему?

— Потому что… — начал было он, но тут же умолк, как-то странно глядя на Сару.

— Потому — что?.. — переспросила она.

— Потому что его мать была художницей, — резко проговорил Мартин. — Я помню, сколько было разговоров о том, как это важно — развивать в себе творческую жилку. Однако имелось в виду не творчество, а откровенное самолюбование.

— А что с ней случилось? — решилась спросить Сара. Она испуганно задержала дыхание, ожидая холодной отповеди.

Но как ни странно, Мартин ответил:

— Она погибла, катаясь на горных лыжах, когда Брайану было два года.

— Простите… Бедный мальчик!

— Бедный мальчик имеет все, что только можно купить за деньги.

— Ну, в таком случае, счастливчик Брайан! — не без сарказма проговорила Сара и не без удовлетворения отметила, что Мартин густо покраснел.

— Вам надо было стать учительницей, — буркнул он. — С таким-то даром бить по больному месту!

Сара едва не расплакалась от обиды. Хотя понимала, что Мартин вряд ли хотел специально ее оскорбить. Просто она видится Мартину Рафферу этакой злобной грымзой, чему немало способствовали ее вечные препирательства с Эллен у него на глазах. И теперь он, похоже, лишь укрепился в своем мнении.

— Я, пожалуй, искупаюсь, — сказала Сара.

Она резко встала, подошла к бассейну и нырнула. Проплыв под водой, она вынырнула, а затем снова ушла под воду… и неожиданно наткнулась на Мартина. Захлебываясь, Сара пробкой выскочила на поверхность.

— Я хочу извиниться за свое идиотское замечание, — сказал он.

— Да ладно, ерунда какая, — сердито отмахнулась она и хотела уже отплыть, но Мартин схватил ее за плечи и развернул лицом к себе.

— Я думаю, что вы во многом правы. Мне действительно надо было поддержать Брайана в его стремлениях или хотя бы сделать вид, что я его поддерживаю. Но мы живем в жестком мире, а рисование картиночек вряд ли позволит ему добиться положения в жизни.

— Рисование картиночек… У меня сложилось впечатление, что вы очень смутно себе представляете, чем именно Брайан собирается заниматься. Вряд ли он хочет делать карьеру в области изящных искусств. Как я поняла, его больше интересует коммерческое искусство, реклама. — Сара сама удивилась, с чего это она так распалилась. Она говорила вполне здравые вещи, но говорила с несколько неуместной горячностью.

Наверное, дело было в том, что Мартин стоял так близко… что он держал ее за плечи. И хотя вода была прохладной, Сару вдруг бросило в жар.

— Честное слово, не вижу разницы. — Мартин отпустил плечи женщины, взял ее за подбородок и слегка запрокинул ей голову.

Она знала, что следует отстраниться. Вежливо, но решительно. Чтобы Мартин понял: он нарушает границы ее личного пространства. Но как можно сдвинуться с места, если все тело охватила предательская слабость?

— Разница в том… — начала было Сара и осеклась, наткнувшись на его пристальный взгляд. — Может, продолжим этот разговор где-нибудь в другом месте? — пролепетала она.

— Где именно?

Он что, с ней заигрывает? Одна только мысль о такой возможности привела Сару в смятение.

— Я уже начинаю замерзать.

Мартин развернулся и направился к лесенке, чтобы вылезти из бассейна. Сара последовала за ним.

Нет, конечно, он с ней не заигрывал. Это она сама напридумывала себе всяких «ужасов». Последние шестнадцать лет Сара прожила как в вакууме, эмоциональном и физиологическом вакууме, который сама же себе и создала. Ее первый и последний опыт физической — и душевной, невесело усмехнулась про себя Сара, — близости с мужчиной закончился плачевно. Так что ничего удивительного не было в том, что Мартин Раффер взволновал ее. В конце концов, он был потрясающе привлекательным мужчиной. И то, как он иногда смотрел на нее… его вкрадчивый, проникновенный голос… способны были вскружить голову любой женщине. И особенно — женщине, которая уже столько лет не знала тепла и любви.