Зуб мамонта - Владимир Добряков

Но рыбки, видимо озадаченные странно наступившей темнотой и какими-то непривычными толчками, вели себя тихо и выпрыгивать вроде бы не собирались.

Рыбий базар представлял собой три дощатых прилавка в самом дальнем углу огромного Центрального рынка, где в эту раннюю весеннюю пору уже шла бойкая торговля зеленым луком, пучками краснобокой редиски, солеными огурцами, капустой и другими всевозможными продуктами, так необходимыми в каждом доме.

У трех прилавков всем любителям аквариумных рыбок разместиться было трудновато. Да еще день такой выдался — солнечный, пригожий; наверное, и тех, которые не очень собирались посетить базар, потянуло сюда.

Валерка не врал: возле своих банок и баночек, небольших, специально оборудованных плоских аквариумов стояли не только взрослые дяди, но и с десяток мальчишек. Возможно, их было и больше, но Алька всех просто не приметил. Много толпилось народу. Конечно, в основном это были покупатели или те, кто от нечего делать пришел поглазеть на красивых, диковинных рыбок.

А рыбок — это верно — каких только нет! Алька с удовольствием обошел бы всех владельцев банок и аквариумов — поглядеть, что у них за рыбки, которых принесли на продажу, но Валерка, кое-как примостившийся возле краснолицего старика с кривым шрамом через всю щеку, сердито произнес:

— Побежал! Еще насмотришься. Твою банку я караулить не буду.

— Свои-то продавать будешь, ну и моих заодно. Так ведь договаривались.

— Мало ли что договаривались! Вот стой и торгуйся.

— Для чего торговаться? — не совсем понял Алька.

— Чокнутый! Надо же настоящую цену взять.

Краснолицый старик с одобрением покосил выцветший глаз на Валерку:

— Дело говоришь, парень. Продать — не штука. С умом продать — вот что наперед всего.

Пристыженный таким авторитетным заявлением, Алька вздохнул, достал из сумки сачок, словно к его скромным меченосцам сейчас должны сбежаться все покупатели, и никуда не пошел. С тоскливой надеждой стал ожидать тех, кому приглянется его товар.

И через минуту подошла девушка лет семнадцати с длинными льняными волосами, закрывавшими ей плечи. Она подошла именно к Альке и спросила, продает ли он своих симпатичных рыбок. Алька покраснел и сказал, что продает.

— И сколько просишь за них? — певуче спросила покупательница.

Краснеть Альке было уже некуда. Он растерянно смотрел на красивую девушку и молчал.

— Как все — по семьдесят, — выручил Валерка и прибавил: — Вот мои посмотрите, может, понравятся?

— Дорого, однако. — Девушка взглянула и на Валеркиных рыбок, потом снова на Алькиных и отошла.

— Язык, что ли, проглотил? — зашипел Валерка. — Спрашивают — отвечай!

— А ты тоже не суйся! — раздосадованный тем, что ушла такая хорошая покупательница, сердито сказал Алька. — Рад стараться: «Может, мои понравятся»!

Старик со шрамом неожиданно взял Алькину сторону:

— Верно, парень. Дело начал — веди до конца. Ты, рябой, не встревай промеж.

Валерка никогда рябым себя не считал. Что рыжие веснушки на щеках выступили — так у кого их нет весной! Ну, не так, может, видны. Он свел у переносья густые, как у Петра, брови и буркнул:

— А чего он молчит. Не умеешь торговать — уходи.

— И уйду! — заявил Алька, увидев, что невдалеке освободился кусок прилавка.

На его новом месте соседями оказались флегматичный парень, в банке которого плавал пяток вуалехвостов с розовыми и огромными, как паруса, хвостами, и старушка, продававшая растения.

Алька ждал не долго: вновь увидел ту же девушку с льняными волосами.

— Ты уже здесь? — словно удивившись, спросила она.

— Если вам нравятся мои рыбки, — осмелев, сказал Алька, — то берите. Я недорого отдам.

— А все же?

— Не знаю, — замялся Алька. — Сколько скажете — я согласен.

— Странный продавец, — засмеялась она. — Если я дам тебе три рубля и попрошу шесть рыбок, ты согласен?

— Конечно! — обрадовался Алька.

Девушка развернула прозрачный кулек.

— Можешь налить сюда воды?

Алька старался поймать сачком самых красивых рыбок. Через несколько минут в прозрачном мешочке уже суетились красные меченосцы. Девушка поблагодарила, снова улыбнулась и подала Альке деньги.

Соседи были у Альки хорошие. Парень подмигнул Альке:

— С почином, малый! Ишь, красуня какая! Довольная пошла.

И Алька был доволен. Зачем такую цену заламывать, как Валерка назвал? И этого хватит. Вполне. Алька взглянул на трехрублевку и бережно опустил ее в карман.

Вскоре Алька увидел, что и Валерка вылавливает сачком свой товар. Покупала какая-то женщина, а рядом, вытягиваясь изо всех сил, с вытаращенными глазенками стоял малыш. Альке он вдруг напомнил Котю — брата Толика. Наверное, такие же глаза круглые. Пять штук тогда отдал ему. Ого, денежки! Интересно, почем Валерка сторговался?..

Долго Альке некогда было об этом раздумывать: новая покупательница стояла возле его банки. На этот раз — очень худая девочка с печальным и неподвижным лицом. В руках у нее была зажата четырехугольная голубоватая банка из толстого стекла.

— Я хочу купить брату на день рождения рыбок. У меня есть два рубля. Сколько продашь мне рыбок?

Альке показалось, что девочка, вероятно, и торговаться не станет. Так сколько же дать ей? Можно и четыре, но можно и три всего… Алька секунду поколебался и, лишь потому, что у девочки было печальное лицо, сказал:

— Я думаю, четырех рыбок вполне достаточно твоему брату. Бери, хороший подарок на день рождения. Мне самому дарили…

Но потом, глядя на худую девочку (она все же улыбнулась, поглядев на красивых рыбок в своей голубой банке), Алька чуть с досадой подумал: «Наверное, и трех хватило бы… Ладно, не буду жадничать». В его карман рядом с прежней бумажкой легли две мятые рублевки.

Половину расторговал. Вообще и правда ничего страшного.

После худой девочки возле Алькиных рыбок никто долго не задерживался. Но вот, кажется, снова клюнуло: двое пацанов, зажав в горстях монетки, уже с минуту рассматривали десяток его оставшихся меченосцев.

— Хотите купить? — спросил Алька и, решив, что последние сомнения юных любителей может решить популярное разъяснение достоинств его рыбок, со снисходительной усмешкой добавил: — Родина этих меченосцев — солнечная и теплая Мексика, а также Гватемала. Содержать их очень просто. Могут и в аквариуме жить, и в обыкновенной банке, как здесь. Насыпьте песочку, положите на дно морскую красивую ракушку…

Морская красивая ракушка доконала мальчиков. Высыпали на прилавок монеты — серебро, медь. Алька пересчитал деньги и сказал, что на эту сумму может продать им семь рыбок.

— Посудина у вас найдется?

Покупатели были хоть и не велики, но предусмотрительны: в сетке у одного из них болталась литровая банка.

Вылавливая купленных меченосцев, Алька с удовлетворением подумал, что на этот раз не продешевил. Хоть и на пятачок всего, но все-таки дороже продал, чем до этого.

И вот когда последняя рыбка была водворена в банку маленьких счастливых покупателей, случилось страшное, невероятное: Алька услышал голос Галки Гребешковой:

— А мне продашь парочку мексиканских?

Звеньевая стояла в трех шагах от Альки, выглядывая из-за спины какого-то дядьки. Разумеется, она все видела, все слышала. Галка подошла ближе, к самому прилавку.

— Ну, продашь?

Алька не о том думал, что ответить настырной звеньевой. В голове мгновенно возникло много вопросов: как она здесь очутилась? Неужели узнала, что они с Валеркой собирались сюда? Но откуда? А может, и правда пришла купить рыбок? Нет, здесь она неспроста. Не такой Галка человек…

— Так сколько же ты просишь за своих гватемальских рыбок? Или мне к Шмакову пойти поторговаться? — Она кивнула на Валерку. А тот и сам уже приметил назойливую девчонку. Быстро подошел к ней.

— Чего тебе надо? — сжав кулаки, спросил он.

— Сто раз буду повторять! Хочу купить рыбок. У кого дешевле?

— Знаешь, Гребень, вали отсюда, пока руки-ноги целы! Слышишь?

— А мне, представь себе, нравится здесь. Не запретишь. Хочу — и гуляю.

— Ну, погуляй, погуляй! — сквозь зубы процедил Валерка. Но потом, видимо поняв, что ничего ему Галке не сделать, не запугать, усмехнулся: — Бери. Так и быть — тебе отдадим по дешевке.

— Еще посмотрю. Может, найду у кого получше. — Галка заложила руки за спину и ленивым шажком направилась вдоль прилавка.

«В руках ничего нет, — подумал Алька. — Значит, специально пришла. Но откуда узнала?..»

Стоять у прилавка больше не было никакой охоты. Скорей бы уж кто-нибудь купил последних трех рыбешек. Алька с тоской посмотрел в ту сторону, куда ушла Гребешкова, но странно — ее нигде не было видно. Неужто ушла? Хорошо бы. А чего хорошего? Все равно теперь растрезвонит в классе. Еще и тете может подкинуть «фактик». Эх, как нескладно все вышло… А-а, пусть! Теперь уж ничего не поделаешь. И вообще, стоит ли волноваться? Вон Валерка и в ус не дует, знай продает свой товар. Снова сачком шурует. Одного поймал, второго… Еще двух… Тоже почти ничего не осталось. Алька еще раз оглянулся кругом и, не увидев знакомых каштановых волос, схваченных сзади в пучок резинкой, совсем успокоился. В конце концов, какое кому дело, куда он девает рыбок. Правильно Валерка говорит: не ворованные же. Сам растил да кормил. А кто ухаживал?