Рассказы - Виктор Колупаев

- Вот здорово! - кричали дети. Да, такого они еще не видели. Вряд ли вообще кто-нибудь видел такое. Вал из растущих и умирающих деревьев катился в их сторону. Вот он уже достиг неглубокой траншеи и миновал ее.

- Папа, - сказала Вина. - Я хочу туда. В самую их чащу.

- И я тоже, - поддержал ее Сандро.

- А мне немного страшно, - созналась Оза.

- Нет, - сказал отец. - Туда мы не пойдем. Ведь мы до конца не знаем, что это такое. И притом, мне кажется, что там должно быть жарко. Вот пощупайте. - Отец поймал медленно пролетающий мимо кусочек дерева: - Видите, оно теплое. А там их очень много. Вам будет жарко.

- Но ведь мы же в скафандрах! - возразил Сандро.

- На нас скафандры очень легкой защиты. Почувствовали же вы тепло от этого кусочка дерева?

- А откуда прилетают семена? - спросила Вина.

- Оттуда, - показал рукой Сандро.

- Понятно, что оттуда. Меня интересует, откуда они берутся? Растут на деревьях?

- А действительно, не посмотреть ли нам, - предложил отец. Ему почему-то хотелось на время увести детей отсюда. - Включайте ранцы. Вверх и на запад.

Они взлетели все разом. Сверху картина была тоже очень живописна. Они пролетели над полосой неповторимого невиданного ими раньше леса и, ориентируясь по летящим семенам, понеслись дальше.

- Здесь есть какая-то закономерность, - отметил отец. - Они летят не куда попало, а именно сюда, где эта траншея, канава или как ее там назвать. Может быть, во время дождей она заполняется водой, и тогда семена вызревают?

Они пролетели километров десять и заметили впереди стройный ряд стволов.

- Держу пари, что они вылетают откуда-то отсюда, - предложил Сандро.

- Никому не нужно твое пари, - сказала Вина. - Это ясно с первого взгляда и притом каждому.

- Они мне не нравятся, - заявила Оза.

- О! Оставалась бы тогда дома, - сказал Сандро.

- Сандро, ты не смеешь так говорить, - остановил его отец.

Стволы деревьев были гладкими, без всяких сучков и ветвей. Да и сами деревья, наклоненные под тридцать градусов к вертикали, казались неживыми, мрачными. Они не шевелились, лишь слегка приседали, как на корточках, когда из них вылетали семена.

- Нет, это не так интересно, - сказал Сандро. - Тот, живой лес, лучше. На него интереснее смотреть.

- Глядите, и сюда летят семена! - крикнула Оза.

- Ну вот, просмотрели, - недовольно буркнул Сандро. - Пока мы летели, те деревья, наверное, сами стали выбрасывать семена. Летим туда. Я хочу посмотреть.

- И я тоже, - заявила Вина.

- А я хочу на корабль, - устало сказала Оза.

- Ну, хорошо, - сказал отец. - Летим назад. Посмотрим, что произошло с нашим лесом. А потом на корабль. Мы ведь сегодня еще и не завтракали. Согласны?

- Согласны, - заявили дети. Конечно же, все они немного устали.

Они вернулись назад, туда, где пышно распускались чудные, необычные, ни на что ранее виденное непохожие деревья. Они смотрели на них с высоты нескольких десятков метров.

Только лес жил. Все остальное было без движения. В узкой и длинной канаве, с высоты это было хорошо заметно, виднелись какие-то пятиконечные предметы с одним укороченным лучом. И если кусочек дерева попадал в них, он тоже прорастал. И вообще, заметил отец, эти деревья были поразительно живучи. Они начинали расти везде, была ли почва глинистая, или каменистая, или вот в этих неправильной формы звездах. Полоса шевелящегося леса уже дошла до того места, где они стояли несколько минут назад, и продолжала двигаться дальше.

- На корабль, - скомандовал отец. - Завтракать и отдыхать. Потом продолжим осмотр.

Они полетели к кораблю и заметили, что поле пересекают еще две линии, параллельные друг другу, два канала.

И вот они уже на корабле. Отец опустился в кресло перед пультом, и корабль вертикально взлетел, остановившись на высоте пяти километров.

В столовой их уже ждал завтрак. Возбужденные виденным, они наперебой рассказывали друг другу: "А вот одно дерево... А у него почему-то нет листьев... Дерево... Стволы... А ты видела?.."

- А эти пятиконечные звезды очень похожи на людей, - сказала Вина.

- Что? - поперхнулся отец. - Что ты сказала?

- Они очень похожи на людей.

- Да, да, похожи, - подтвердили Оза и Сандро.

- Странно, - задумался отец. - Ну, хорошо. Идите в зал, отдохните немного, а я займусь делами в рубке управления.

- Папа, ты надолго? - спросила Вина.

- Нет, нет. Я быстро. Может быть, я слетаю вниз. Но вы не беспокойтесь.

А в голове уже снова звучал грохот. Грохота не должно было быть! И когда грохот затих, мысль, нелепая, глупая, страшная, закралась в мозг. Нет. Этого не должно быть! Он закрылся в рубке, включил обзорный экран, вынул из камеры, которая делала рапидосъемку, кассету, хотел вставить ее в проектор, но передумал и оставил ее на видном месте, чтобы она сразу же бросилась в глаза, если сюда кто-нибудь войдет.

Затем он надел ранец, набрал на пульте управления время старта. Старт должен был произойти через пятнадцать минут, автоматически, если с ним что-нибудь случится. Настроил автоматический пуск на ритм своего мозга, если вдруг старт придется давать неожиданно, а его не будет на корабле, и вышел в шлюзовую камеру. Пятнадцати минут ему было вполне достаточно. Он бросился вниз.

Чем ближе он подлетал к поверхности планеты, манипулируя ручками реактивного ранца, тем явственнее в его голове звучал свист, вой и грохот. До поверхности оставалось совсем немного, когда что-то произошло со временем.

Время начало стремительно убыстрять свой бег. И деревья, ранее распускавшиеся за десять минут, теперь возникали и умирали за секунду-две.

Он упал на дно траншеи, чувствуя, как в грудь врезается осколок снаряда. Голову разламывало от свиста и воя, от грохота взрывов, от тонкого повизгивания осколков. Он хотел встать, но не смог, только чуть приподнялся и упал навзничь.

"Хорошо, хоть дети не видят этого, - еще успел подумать он. - Они далеко, за тысячи километров. В Сибири... Как там жена-то одна с ними троими? Сашка, Зоя, Валентина... Лишь бы они никогда не увидели этого..."

Он лежал, чувствуя, как горячая волна заливает грудь. Взгляд его был направлен в зенит, где чуть сверкало неподвижное пятнышко. И тут ко всему этому грохоту и реву прибавился еще один звук - монотонное гудение. Это шли бомбардировщики со свастикой на крыльях, прикрываемые истребителями. Три бомбардировщика вдруг отделились от общей массы и взмыли вверх.

"Сандро, Оза, Вина... Не успеют".

- Старт, - прошептал он.

- Васька, ты что? - прохрипел лежавший рядом солдат. - Зачем вставать? Команды еще не было...

- Старт, Сандро, старт. - Он приподнялся на локтях, небритый, серый и страшный. Грязная шинель на груди набухла кровью.

Он успел заметить, как рванулось ввысь блестящее пятнышко корабля.

- Ты лежи, Вась, лежи. В атаку сейчас пойдем.

Странное черное дерево, похожее на фонтан, выросло перед ним, и десятки его частичек впились в тело.

Последнее, что он услышал, было:

- В ата...

Вселенная вздыбилась, перевернулась и погасла.

Мир, из которого он прилетел или, быть может, который просто придумал за несколько мгновений, и мир, в котором он жил, исчезли для него навсегда.

А из окопов выплеснулась и покатилась вперед волна оглушенных, грязных, разъяренных, что-то орущих солдат...

Фильм на экране одного кинотеатра

Препротивнейшая погода стояла в Усть-Манске уже целую неделю. То дождь, то мокрый снег, да еще с ветром. Не знаешь, что надеть на себя: в плаще - холодно, в пальто - как-то еще неудобно. Ведь не зима же! Осень... Октябрь... А тут еще воскресный день. И на улицах только энтузиасты.

Да, да. По улицам спешили лишь одни энтузиасты, да и то, чтобы только поскорее добраться до теплого угла... Словом, молодежь... И еще один человек. Этот никуда не спешил, хотя и проклинал себя за характер, который привел его на мокрую улицу.

Впрочем, проклинать свой характер и даже подвывать от нестерпимой мысли, что характер этот - тряпка, вошло у промокшего человека в какую-то чуть ли не удобную привычку.

Фамилия его была - Непрушин. Петр Петрович Непрушин.

Непрушин, собственно, и не спешил, а просто шел и если уж и обгонял редкого прохожего, то только для того, чтобы согреться. В холодную, но сухую погоду это было вполне оправдано. Но в такой, как сегодня, промозглости сколько ни беги, не согреешься.

Идти домой Петру Петровичу не было совершенно никакого смысла. Там его никто не ждал, а если и ждал, то с руганью, неторопливой, нисколько не грозной, а, напротив, привычной и ленивой, как капля воды на обритую голову во время пытки. Или, что несколько интереснее, но и неприятнее - Цельнопустов, друг семьи, который уже давно брился лезвиями Непрушина, носил его тапочки и даже носки, сидел в единственном кресле перед телевизором, запросто выпивал заготовленную к празднику водку и что-то там еще такое делал... Присутствие его Непрушину было невыносимо, позорно, но Варвара - жена Непрушина - боготворила Цельнопустова и много лет подряд ставила его мужу в пример.