Счастье по расчету. Как управлять своей жизнью, чтобы быть счастливым каждый день - Пол Долан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Многие выводы, сделанные философами, основаны на мысленных экспериментах, результаты которых, как мне кажется, не подтвердятся скрупулезными исследованиями. Основываясь на данных этих экспериментов, их авторы утверждают, будто заботы об истине и т. д. обязаны непременно считаться важными. И они делают это неестественным способом: как вы можете на самом деле предположить, что не знаете об измене собственной жены, когда вам говорят, что это так и есть? Как вы можете представить себя «мозгом в колбе», если знаете, что вы – «реальный» человек?
В рамках своих собственных работ я опрашивал участников, согласны ли они принять пилюлю, способную улучшить их ощущение счастья. На это согласилась лишь четверть из них; остальные три четверти воспротивились различным способам столь «неестественного» и быстрого решения проблемы{135}. Согласитесь: довольно интересная реакция, особенно учитывая широко распространенное использование – и доступность – различных препаратов по борьбе с депрессией. Возможно, корректировка счастья рассматривается как менее приемлемое решение по сравнению с облегчением страданий. Поэтому, проводя опрос по поводу важности ощущений удовольствия и смысла, мы с Робом Меткафом интересовались, на что, по мнению респондентов, должна быть ориентирована государственная политика: 1) на увеличение уровня счастья или 2) на уменьшение страданий. Больше голосов в поддержку получил второй вариант. У таких открытий есть важный подтекст, связанный с тем, как счастье (а также депрессия и страдания) обсуждаются в популярной прессе и в политических кругах{136}. Высокопоставленные политики, желающие продвигать использование критериев счастья, могли бы вместо этого именовать их мерилами страдания. В то время как подобные эмпирические исследования могут подтолкнуть к интересным дискуссиям, мы все еще вынуждены высказывать суждения о том, что же в конечном счете имеет значение в нашей жизни.
Желания сами по себе
Многие экономисты и философы будут утверждать, что в жизни на самом деле очень важно получать больше, чем вы сами того хотите. Вот почему экономисты тратят так много времени на рассуждения о доходах: при прочих равных обстоятельствах больше денег означает, что вы можете себе купить больше из того, что хотите. И не сам по себе доход делает вашу жизнь лучше, а, скорее, более широкий выбор, который означает, что вы можете удовлетворить больше своих желаний{137}. При большем доходе вы можете позволить себе больше тех или иных покупок, либо меньше работать, либо и то и другое.
Но зачем вам желать себе больше имущества или больше досуга, если вы не думаете (верно или ошибочно), что в результате станете более счастливыми? Если что-либо никогда не отразится на вашем счастье или на счастье тех, о ком вы заботитесь (в это число иногда входят и незнакомые люди), то я не вижу, в чем смысл больших доходов.
Позвольте привести один пример, который заодно даст мне шанс высказать кое-что давно наболевшее. Мне нравится читать, и, надеюсь, вы представляете себе, что я перевернул целые кипы академических трудов и разной научной литературы. Но шли годы, и многие люди советовали мне обратиться и к художественным романам. Я в жизни не читал романов (если не считать романа «О мышах и людях» Стейнбека или, скажем, «Мэра Кэстербриджа» Харди – в общем, того, что задавали в школе). Давайте предположим, что я послушался этих советов, развиваю в себе вкус к художественной литературе и затем посвящаю время чтению каких-то других вещей. У меня появилось новое увлечение, и оно приносит удовлетворение. Для многих экономистов и философов этого будет достаточно, чтобы заявить, что я стал более состоятелен как личность, тем более что чтение романов, вероятно, будет рассматриваться ими как вполне достойная преференция.
А что, если я не получил ни малейшего удовольствия от чтения романов? Что, если это занятие не сделало меня ни капельки счастливее? Само по себе развитие нового предпочтения не так важно. Оно делает меня более «состоятельным» лишь в том случае, если делает более счастливыми меня или тех, о ком я забочусь. Я не придаю никакого значения ничему из того, что не оказывает эффект на счастье, будь то работа, супруг, дом или «Мэр Кэстербриджа». Все иное, кроме счастья, требует для себя какого-то оправдания: совершенно очевидно, что счастье важно само по себе{138}.
Теперь ясно, что также важны и другие аспекты, такие как достижение цели и подлинность. Но важны они только в силу своей инструментальной ценности, т. е. они имеют значение лишь потому, что дают возможность обрести больше счастья. Они могут дать нам больше счастья, но мы не должны становиться их рабами. Для меня было бы мазохизмом и садизмом говорить правду о каких-то вещах, если бы я знал наверняка, что это приведет к страданиям других людей и моим собственным. Мы все слышали о патологических лгунах. Говорить правду в некоторых обстоятельствах – пример патологической честности. Каждый поступок мы должны судить по его конкретным последствиям для счастья, а не по тому, соответствует ли он каким-то общепринятым правилам.
Как только мы признаем, что ощущение счастья (и для нас самих, и для других) – окончательный «арбитр» поведения, мы можем отказаться от высказывания нравственных суждений, основанных на недостаточно хорошо проработанных идеях о том, что правильно, а что нет. Мы можем вместо этого использовать фактические оценки последствий для ощущения удовольствия и смысла, чтобы судить о том, что делаем мы и другие люди (включая политиков), и вырабатывать собственные представления о том, как должно быть устроено общество{139}.
Таким образом, ощущения удовольствия и смысла – вот что в конце концов имеет значение. Гедонизм – этическое учение, согласно которому удовольствие является единственным высшим благом и целью жизни. Добавляя к удовольствию чувство смысла, я определяю свою позицию как сентиментальный гедонизм. Я – сентиментальный гедонист, и мне кажется, что таковыми, в глубине души, являемся все мы.
Если вы по-прежнему убеждены в том, что желания, реализация которых не прибавит вам счастья, не являются ошибочными, вам все равно нужно серьезно озаботиться своим счастьем, потому что именно с ним вы сможете добиться результатов, о которых мечтаете. Во многих исследованиях с помощью причинно-следственных методов показано, что те, кто испытывает более положительные эмоции, живут дольше, а их здоровье лучше, чем у других людей; они быстрее выздоравливают после вирусных заболеваний, меньше работают в свободное время, добиваются большего карьерного успеха, являются в целом более продуктивными и вступают в более счастливые браки{140}. Исследование, объектом которого являлись родные братья, выявило, что более жизнерадостные дети с большей вероятностью добиваются успехов в учебе, получают необходимую степень в вузе, им проще найти работу и продвинуться по служебной лестнице{141}. Позитивные эмоции также способствуют оригинальному мышлению и улучшают способность разрешать конфликты{142}. Кроме того, те из нас, кто часто пребывает в хорошем настроении, считаются более привлекательными. А это значит, что они лучше успевают в школе и в институте и больше зарабатывают на работе{143}.
Это что касается удовольствия. А как же насчет ощущения смысла? Хотя на данную тему исследований проведено заметно меньше, этот вопрос так же важен. Осмысленная деятельность способствует более крепкому здоровью, социальной интеграции и повседневной активности{144}. Игра в гольф и утренняя зарядка помогают сохранить здоровье и бодрость в пожилом возрасте{145}. Кроме того, неудивительно, что нехватка осмысленности на работе приводит к более низкой производительности труда и более частым прогулам{146}. Многие учащиеся, страдающие от скуки в свободное от занятий время, могут бросить учебу до окончания школы или института{147}. А те семейные пары, которым скучно в браке уже сейчас, едва ли будут удовлетворены своими отношениями еще через несколько лет{148}. Счастье действительно имеет большое значение, как бы вы к этому ни относились.
Ошибочные прогнозы
Мы часто совершаем ошибки, пытаясь предугадать, в какой степени тот или иной фактор способен нас осчастливить. Мы неверно оцениваем свое будущее счастье, когда уделяем недолжное внимание: 1) эффектам фокусировки; 2) различиям между двумя возможными вариантами действий; 3) текущим ощущениям; 4) нетипичным примерам прошлых событий.
Эффекты фокусировки
Насколько счастливее бы вы стали, если бы выиграли много-много денег? Намного счастливее, не так ли? Хорошо, но только в том случае, если бы вы перед этим потратили уйму времени на размышления о том, насколько вы станете счастливее с такой кучей наличности. Или, например, если вы спросите жителей Среднего Запада или Калифорнии, кто, по их мнению, счастливее, и те и другие ответят, что это точно калифорнийцы. Да и как же иначе, ведь в Калифорнии даже погода намного лучше, не правда ли? Между тем погода фактически влияет на счастье только тогда, когда мы об этом думаем, – а мы ведь не так уж часто размышляем о погоде. Поэтому на самом деле жители Среднего Запада столь же счастливы, как и калифорнийцы, но обе группы в ходе соответствующих размышлений уделяют чересчур много внимания влиянию погоды{149}.