Время теней - Андрей Павлухин

Странно. Обжигающее дыхание дня словно отбрасывается границами оазиса. Инородного клочка, противостоящего… чему? Пустыне? Солнцу, небу? Малое бросает вызов великому.

…Просыпаюсь от пинка под ребра.

Рядом, совсем по-человечески, спят Флинн и Мирон. Наставник до подбородка натянул шкуру. Наступает вечер, заметно холодает.

Вижу ноги.

Айнэ.

– Вставай.

Натягиваю штаны, беру меч. Выхожу в болотные сумерки. Весь лагерь, за исключением дозорных, спит.

Парные тесаки. Каждый – примерно на полторы ладони короче моего клинка.

– Начнем.

Мы сошлись на берегу реки. За моей спиной росли кусты. В них я и полетел, отброшенный ударом ноги.

– Еще.

Иду по кругу. Несколько секунд мы ожесточенно рубимся, бью ее коленом в живот. Айнэ сгибается, хватая ртом воздух.

– Все в порядке? – приближаюсь к ней, опустив меч. И ощущаю кадыком холодное лезвие тесака. Урок усвоен.

К концу тренировки у меня ныли ребра и отбитые голени. Мой спарринг-партнер выглядела не лучше. Мы сидели на жесткой траве, отдыхая. Дважды мне удалось прорвать ее защиту.

– Ты не фолнар, – она в упор посмотрела на меня.

– Верно.

– Другой мир… что это значит?

– Ну…

Как ей ответить? Бессмысленный разговор.

– Ваш мир – Отра. Но он не один, Айнэ. Миров миллионы. Миллиарды… Множество. Как острова в океане.

– Острова?

Идиот. Она же не видела океана. Она ничего не видела, кроме пустыни и гор.

– Огни в небе, – сказал я. – Это другие планеты.

Пауза.

– Мне говорили об этом, – Айнэ вдруг оказалась ближе. Очень близко. – Дмар и остальные. Они часто бывают в Астерехоне. Там все иначе. Там живут люди, которые бывали за небом.

Я понял.

– Так ты недавно в клане? Ни разу не ходила в Город?

Она кивнула.

Большинство фолнарских кланов связано родовыми узами. Этих циркачей-кочевников – профессиональными. В группу отбирали лучших. Мастеров из разных племен. Происхождение не имело значения.

– Тебя изгнали?

– Нет, – девушка улыбнулась. – Меня отдали победителю весеннего турнира. Так я попала в клан. Его звали Снуртом. Он погиб три месяца назад, в стычке с горцами.

– Жаль.

– Я не любила его. Просто традиция.

Вспоминаю Лиину. Мы встречались там, в Академ-Кластере Гриира. Расстались обыденно, без ругани и сцен, словно хорошие знакомые. Она ушла в контрразведку, я – на флот. Сейчас, обозревая дурацкую юность с возрастной вершины, думаю, что нас ничто не связывало. Старые отношения подернулись пеплом и туманом. А тогда. Депрессия в тесной каюте, обязательные сеансы психологической помощи, недельное увольнение «на берег», красные фонари Шаморы…

– …Вставай.

Мы вновь идем на реку. Бьемся в полной темноте. Занимаемся любовью. Купаемся, смеясь, в холодной воде.

Под жестокими лунами Отры.

Она растворяется в ночи. Я беру меч и дерусь с тенью. Нет, на самом деле, мой воображаемый противник – Говард Шиз. Он ухмыляется, испытывая прочность моей защиты, его катана выписывает круги, чертит «восьмерки»… Неплохо, курсант. Бери секиру…

– Мик.

Оборачиваюсь.

В серебристую ленту реки вписан черный трафарет. Высокая, неестественно прямая фигура дэза.

– Завтра тронемся в путь.

Вкладываю меч в ножны.

– Это не все. Синт в системе.

Пальцы холодеют.

– Уже?

– Да. Флинн прозондировал его. Он знает, что ты на Отре. Скоро его корабль сядет в Астерехоне.

Звезды ощерились клинками.

Азда оцарапал лицо.

– Головач?

– С ним. Небывало мощный. Тагоряне с трудом противостоят ему.

– Мы не успеем, учитель. Горы, потом высыхающее море, опять пустыня. Нас настигнут раньше.

– Мы убьем их.

– Если сможем. Не забывай, это синт. И он будет вооружен не мечом. Малого лучемета достаточно, чтобы выжечь весь фолнарский лагерь.

Слова провалились в ночь.

Ша-йо-Лрла ответил спустя минуту.

– В горах есть рудники, – сказал дэз. – И перерабатывающий завод. Так написано в энциклопедии. Мы проникнем на его территорию и захватим транспортный челнок.

В очередной раз я пожалел, что оставил у го тархан.

18

Завод был закрыт.

Давно.

Меня окружали одинаковые черные кубы тридцатиэтажной высоты. Всосавшиеся в самое себя корпуса. Ограждение отсутствовало. Площадка для челноков поросла бурьяном.

Упадок.

Никто не садится, никто не взлетает. Предприятие брошено.

– Вы не видели это с воздуха? – обратился я к дэзу.

Ша-йо-Лрла пребывал в растерянности.

Фолнары остались в предгорьях, они не спешили лезть на враждебные кручи. Местные племена славились агрессивностью и жестокими обычаями. Вдобавок – многочисленностью.

Со мной пошла лишь Айнэ.

Дмар не стал возражать. После смерти мужа она имела право на выбор. Не сказать, чтобы я его одобрял. Вряд ли есть смысл жить с человеком, за которым охотится синт.

– Он в прыжке, – прочитав мои мысли, заметил Мирон. – Скоро будет здесь.

– Как он узнал?

– От мигратора.

Сдал.

– Нет, – тагорянин покачал головой. – Головач влезла в его сознание. На Нибуане. Всего лишь человек…

Влезла. Значит, женщина. И вновь из глубин памяти взмывает Левитант с рыбьим лицом, выбрасывая ногу для удара. Нет, лицо у нее было человеческое, просто глаза неестественно выпучены и… Ассоциация. Сложно объяснить.

По пути сюда мы завернули к летаргически спящему звездолету и основательно вооружились. Стандартными армейскими лучеметами, правда, клинранского производства. Подогнанными под дэзовские шестипалые руки. Ничего, можно привыкнуть. Айнэ довольно быстро освоилась со стволом и, словно ребенок, занялась выжиганием деревьев на склонах, обступивших плато. «Экономь батареи», – посоветовал Ша-йо-Лрла.

Пушка не вселяла уверенности. Синт и головач – трудные противники. Раньше я присутствовал на испытаниях экспериментальных организмов, наблюдал их в деле. Армии грядущего будут состоять из них.

– Времени мало.

Все повернулись ко мне.

– Нужно искать перевал.

– Перевалы держат горцы, – сказала Айнэ. – Пропускают некоторых. Паломников или идущих по пути Становления.

– А мы и есть паломники, – заметил Ша-йо-Лрла. – Мы ведь идем к Пункту.

Брошенный завод производил гнетущее впечатление.

– Неуютно, – Флинн двинулся к лесу.

Мы последовали за ним.

Могучие прямые стволы вздымались в отрейское небо. Вокруг – все оттенки зеленого. Кусты, трава, горные ручьи и речушки, водопады… Все, как на нормальных планетах. Землеподобных планетах.

Айнэ показала мне съедобные ягоды и научила искать грибы. Поев, мы разлеглись на поляне, в тени деревьев, которые назывались соснами. Впрочем, с прототипами опи не имели ничего общего. Вместо игл – длинные пальмовые листья, вместо шишек – вполне съедобные, имеющие вкус хлеба, плоды. Генетическая модификация.

Я лежал и думал о петлях истории.

На заре экспансии земляне колонизировали Отру и Нибуан. Основали поселения, завезли генный материал. А затем – века изоляции. Местные первопроходцы выродились в дикарей со средневековым уровнем развития, фолнаров. Нибуан пережил кризис, хоть и безнадежно отстал. Вторая экспедиция, уже нибуанская, создала Астерехон и десятки мелких городишек, превратившихся ныне в развалины. Потомки астронавтов отгородились от Внешних Пределов силовым щитом и не хотят иметь ничего общего с варварами. Среди звезд рушились и восставали империи, бушевали жесточайшие войны за господство над Галактикой, а здесь… Здесь, как и на многих подобных мирах, время застыло.

– Ближайший перевал в семи километрах, – сказала Айнэ.

Вот. Они даже расстояния меряют терранскими единицами.

– Охраняется? – это Ша-йо-Лрла.

– Конечно.

– У нас лучеметы, – напомнил Флинн.

– Ты предлагаешь сжечь их заставу? – холодно спросил я.

– Возможно, нам не оставят выбора. Это не хуже, чем рубить друг друга мечами.

– Использование энергетического оружия, – возразил Ша-йо-Лрла, – легко зафиксировать с орбиты.

– Синт в гипере.

– Нет, – я принял решение. – Попробуем договориться.

Мирон закрыл глаза. Он не участвовал в дискуссии, сейчас тагорянин находился далеко отсюда.

Мы двинулись к перевалу.

Нас вела Айнэ. Шли налегке, не нагружаясь припасами. Зверья в горных лесах достаточно, воды – тоже.

Чем выше мы поднимались, тем реже становился лес. После мы карабкались по узкой, извилистой тропе, сжатой стенами ущелья. На близких вершинах лежал снег.

Похолодало.

Впереди показалась застава горцев. Плетеная корзина (гнездо?) прилепилась к граням ущелья. За изломом правой стены виднелись островерхие крыши домов.

– Стойте!

Мы подчинились.

Из гнезда скинули веревку. По ней, цепляясь за равномерно навязанные узлы, спустился бородатый здоровяк в меховом полушубке, кожаных штанах и шлеме. Здоровяк был обут в унты, к его стене примостился внушительный двуручный топор.