Сирахама - Артур Прядильщик

- Это уже не важно, чхота. Забудь то имя. Я буду звать тебя Калидас, а остальные - Кишор...

(чхота (хинди) - младший, малой, братик. Калидас - служащий Кали, Кишор - жеребенок)

- Да, бари Ануджа. - Прошептал парень, не в силах отвести взгляд от невероятных зеленых глаз с вертикальным зрачком.

(бари (хинди) - старшая, сеструха...)

- «Бари Ануджа», - Со вкусом повторила Кэйлаш сквозь смех. - Искупай его, «старшая младшая»! Накорми его. Наряди его... а потом - посвяти Матери Нашей и покажи, что нас нужно совсем не бояться... - А потом голос вдруг стал холодным и... каким-то безжизненным, из него исчезло и веселье и другие «человеческие» нотки... появилисьдругие. - И он будет без остатка твоим!

+++

«Дальше! Что было дальше?!»

- Ануджа! - Выдохнули губы. - Ануджа!

Пробуждение было... не скажу, что неприятным. Пробуждение - когда ты прижимаешь к кушетке сладострастно изгибающуюся, задыхающуюся от удовольствия и тихо постанывающую девушку - только идиот может назвать неприятным. И, вообще, сказать такое - кощунство и богохульство!

«Бля-я-я! Все-таки проснулся! Мли-и-ин! Ну, чего тебе не спалось, хрен старый?!»

«Опять кого-то раскладываем, Малец? А тут - такой я - всю малину тебе обломал, хе-хе...»

Хм... ну, проснулся, да... А кого это мы тут разложили и... обрабатываем? Не Сигурэ конечно, но формы... Оторвемся, кстати, от этих форм хоть на миг... Ого! Ого! Формы ничуть не хуже, чем у мастерицы всяческого оружия!

Пальцы правой руки (левую-то я как раз с груди и убрал) на чистом автомате сжались, девушку выгнуло дугой и она издала горлом какой-то невообразимый рык. И со стоном обмякла, тяжело дыша.

Так... Тут что-то не так! Мы дрались. Потом мы дрались все вместе. Потом мы дрались еще чуть-чуть... Кажется, меня еще тащили... кто-то куда-то...

«Что было-то?»

«Да пошел ты!»

Вот и поговорили. Кстати, где мы? А-а-а... знакомые стены. Клиника Акисамэ и Кэнсэя. А это - кабинет акупунктуры... Я тут частый гость, так что узнал кабинет легко. Вон - на стене плакат с расположением акупунктурных точек на теле человека... Чистый маркетинг и элемент декора. Для пускания пыли в глаза пациентам - Кэнсэй этим плакатом не пользуется, признавшись мне, что, во-первых, если врач не помнит расположения точек на теле, то такого «врача» к иголкам и близко подпускать нельзя. Во-вторых, у каждого мастера есть свой, сравнительно небольшой, набор «любимых» точек, с которым он в основном и работает. Ну, и, в-третьих, «таки надо быть идиотом, Кенчи, чтобы верить тому, что печатают в этих ваших современных справочниках!»

«Боже, что я наделал?!»

Я спохватился и внимательно осмотрел себя... Какое облегчение - штаны были на месте... вздыбившиеся, где положено, но - на месте! Веревка развязана, и держались они только на резинке, но - на месте! На месте! О, Кали! Спасибо тебе, что уберегла, предостерегла и вообще, Кали... Хм... «Кали»? Ками! Конечно же, Ками!

Но вот что это за девушка?

Иссиня черные волосы, убранные в два хвостика, миндалевидные зеленые глаза, бессмысленно сейчас уставившиеся в потолок, тоненькая ниточка слюны из уголка пухлых губ. Белое обтягивающее ципао... сейчас расстегнутое от верха до низа, порванные ниточки бикини - вот это я зверствовал - и вздымающаяся в хриплом дыхании великолепная крупная грудь.

«А ведь мог бы и до конца дойти, старик! Девушка была совсем не против!»

Одна из практиканток Акисамэ? Так они в белых халатиках ходят, а не в традиционном китайском платье... очень, кстати, дорогом на вид платье... и на ощупь.

«Что должен сделать настоящий мужчина, когда видит голую женщину?»

«...»

«Я не сомневался, Малец, в твоем пошлом ответе - все-таки интернет - это зло! На самом деле, настоящий мужчина в такой ситуации должен ее ОДЕТЬ! И тогда, чисто теоретически, получает право раздевать ее в любой подходящий момент...»

Наконец, вспомнил, кто это. Лицо... и манера одеваться - постоянно мелькала на плакатах и в телешоу... А теперь еще и «канон» вылез, показав язык, «наложив» на анимешный образ реальную девушку из крови и плоти... очень живой и теплой загорелой плоти.

«А ну убрал оттуда ручки шаловливые, малолетний паршивец!»

- При... привет! - Прошептали пухлые губки. Я осторожно вытер ей краешек рта влажной салфеткой, выдернутой из коробки на маленьком столике с принадлежностями для акупунктуры.

- Здравствуйте, Ренка-сан... - Стыдно... Стыдно-то как!

- Од... один сеанс массажа... сэнсэй... будьте любезны... у меня руки не двигаются...

+++

- Ик! Хорошо пошла! - Крякнул мастер Ма.

- Еще бы она плохо пошла, - Согласился Акисамэ, вдавливая сустав Кэнсэя на место. - Это уже пятая микротравма... Сакаки, а теперь держи крепче, глубокоуважаемого главу Ордена Феникса.

- ...

- Но таки какая подлючая техника у нашего маленького паршивца! - Восхитился Ма, безмятежно рассматривая потолок, пока Акисамэ выгибал его ногу в разные стороны. - Выдергивать суставы, которые к тебе тянет противник, вместо того, чтобы продираться сквозь защиту к туловищу.

- Нормальная техника. - Буркнул Сакаки, рассматривая в зеркало на боковой стене небольшой порез на подбородке. - Начальный базовый курс каратэ с пятью основными блоками на этом и стоит. На нем вообще можно и остановиться - если довести до совершенства, то мало никому не покажется - сломанными руками и ногами как-то несподручно удары наносить...

- Ну, я вам скажу, что ви таки ошибаетесь, Сакаки-доно! Основные блоки каратэ - ломающие, отводящие, разбивающие... но ни как не ВЫДЕРГИВАЮЩИЕ!

- А-а-а... Ну, я и не мог заметить таких нюансов, Кэнсэй. - Пожал плечами Сакаки и, испросив взглядом разрешения у Акисамэ, выпустил, наконец, мастера кэмпо из стального захвата. - Мои или Акисамэ руки для Кенчи, все-таки, великоваты... в отличие от твоих... веточек.

- Почему он и стал преследовать именно Кэнсэя... Животный инстинкт - добивать самых слабых представителей стада... Не обижайся, Кэнсей - я имел ввиду внешнюю, видимую физическую силу.

- Ну таки не надо клеветать на честно человека - люди подумают, что Кэнсэй обидчивый и мелочный старикашка! - Отмахнулся Ма. - О! Миу! Принесла?

Миу стояла в дверях с тазиком в руках. Она внимательно осмотрела голого, в одних семейных трусах, Кэнсэя и спросила:

- Что это была за техника, Акисамэ-сан?

- Лично я использовал дзю-дзюцу! - Гордо ответил Акисамэ, расправив пальцем усы.

- Вадо-рю! - Поднял руку Сакаки и пробурчал под нос, потрогав пальцем порез на подбородке. - А то прибил бы гаденыша нахрен...

- Сначала «пьяница», а потом - «липкие руки» Винь-Чунь... И таки совершенно напрасно, спешу вам сказать!

Акисамэ аккуратно извлекал из тазика, который по-прежнему держала девушка, пропитанные чем-то бинты и обматывал пострадавшие суставы Кэнсэя.

- Поня-я-ятно... - Вздохнула Миу. - Как вы относитесь к фасоли на ужин, Акисамэ-сан?

Акисамэ едва заметно вздрогнул и нарочито аккуратно стал наматывать бинт вокруг локтя Кэнсэя.

- Миу, ну зачем же вот так сразу...? Я очень уважительно отношусь к фасоли вообще, и к фасоли в еде в частности, но при условии, что я отдельно, а фасоль отдельно. И мы с ней никогда не встретимся...

- Тогда...

- А где Кисарочка? - Бодро забеспокоился Акисамэ. - Кисарочка! Где ты?

Что-то грохнуло далеко в коридоре, послышались торопливые шаги... Едва не сшибив Миу, в дверях показалась девушка в белом халатике. Ничего особо выдающегося в ее фигуре, увы, не было (лишнего, впрочем, тоже) - стройная, спортивная, чуть-чуть угловатая - но вот это хищно-кошачье личико, бывшее в данный момент почему-то очень-очень красным... Это личико вызывало бурю восторгов у Миу и включало у девушки «нэко-стайл». О чем, Акисамэ, видимо, был прекрасно осведомлен.

- Привет, Кисара-ня! - Заулыбалась Миу. - Ты чего такая красная-ня? В супружескую спальню нечаянно попала-ня?

- Привет, Миу! - Пролепетала девушка и заторможено кивнула.

- Подглядывала опять, Кисара-чан? - Усмехнулся Кэнсэй. - И нет бы - тут посмотреть на настоящих мужчин, так за каким-то мальчишкой бегаешь подглядывать!

Кисара фыркнула, чуть-чуть оттаивая:

- Было б на что тут смотреть!

- О! - Удивился Акисамэ. - А ТАМ, значит, есть, на что смотреть?

Кисара, успевшая принять более-менее прежний цвет, снова залилась краской и отвела взгляд.

- А... а что... кто там? - Осторожно спросила Миу.

- А ты разве не помнишь, куда Кенчи, выбивая двери, тащила? - Удивился Акисамэ. - Там он и лежит на массажной кушеточке. Кисарочка, ты с него верх сняла? Пояс ослабила?

- Да, сэнсэй.

- На живот перевернула?

- Э-э-э... нет, сэнсэй!

- Ну, Кисара-чан! Это может быть опасным для пациентов в бессознательном состоянии! Для студентки медучилища - непростительно! Западание языка, рвотные массы, асфиксия...

- Нет там никакой асфиксии... - Буркнула Кисара. - Жив - здоров... а вот западание языка... да-а-а... там ТАКОЕ западание языка.