Франсиско Франко - Хелльмут Дамс

Франко распорядился сократить число политических заключенных (по официальным данным, в 1940 году их было 250 719, а в 1944 году — 28 077 человек). Он ввел референдум, расширил полномочия кортесов и путем реорганизации правительства сократил влияние Фаланги, которая теперь не имела права на приветствие поднятием руки. Еще до этого, 16 июля 1945 года, глава государства утвердил основной закон («Фуэро де лос Эспаньолес»), регулировавший обязанности и права испанцев. Фуэро несколько напоминал Билль о правах в англосаксонских государствах, а также соответствовал и современным программам (требование свободы объединений и собраний, право на образование, труд и социальные гарантии). Закон тем не менее был подвергнут критике, поскольку, подобно прежним уступкам, не ограничивал жесткими рамками полноту личной власти каудильо.

На какое-то мгновение более действенным оказался иной маневр: отвод испанских оккупационных войск из Танжера, осуществленный в конце октября 1945 года. Некоторые органы арабского освобождения считали, что это доставит им определенные осложнения, и прониклись симпатией к Франко лишь тогда, когда лидеры неудавшихся восстаний в Сирии и Алжире бежали в Тетуан и там, к величайшему недовольству французов, стали вести подготовку к новым акциям.

17 апреля 1946 года, по указанию Сталина, представитель коммунистической Польши выступил в Совете Безопасности ООН с резкими обвинениями в адрес Испании: якобы под покровительством Франко еще скрываются 200 000 вооруженных немцев, а также немало ученых из бывшего рейха, которые заняты созданием атомной бомбы. Это утверждение дополнялось заключением комиссии пятерки, которая для его составления привлекла в качестве консультанта премьер-министра испанской эмиграции Хосе Гираля.

После долгих дебатов Генеральная ассамблея ООН, по настоянию коммунистического востока и западных держав, 13 декабря 1946 года вынесла строгий вердикт. Испания впредь подлежала отстранению от всех мероприятий ООН. Одновременно странам — членам ООН было рекомендовано до низвержения режима Франко отозвать из Мадрида свои дипломатические миссии.

По-видимому, считалось, что теперь между Франко и испанским народом возникнет пропасть, подобно той, как однажды в XI веке анафема отделила князя от подданных. Однако каудильо отнюдь не оказался в затруднительном положении. Получив сообщение, он лишь сказал министру, присутствовавшему при этом: «Всю вторую половину дня я рисовал. Поистине, я нахожу все больше удовольствия в этом занятии».

Если бы целью Объединенных Наций было повысить престиж режима Франко — они не могли бы проголосовать удачнее. В действительности же ООН действовала, не понимая ментальности народа, которого это касалось. Испанцы обычно отзываются о своем государстве и его представителях очень резко, зачастую легкомысленно, однако с горячим возмущением встречают насмешки посторонних на этот счет.

То же самое произошло и в 1946 году. По призыву профсоюзов и молодежных организаций, бывших фронтовиков и пленных 500 000 мадридцев устремились к Паласио де Ориенте, где Франко принимал выражения почитания. Подобное происходило и в других городах. Генерал Кеипо де Льяно, который в 1939 году разорвал отношения с главой государства, в Севилье перед огромными толпами собравшихся с энтузиазмом выступал в защиту своего старого товарища.

При этом каждому разбирающемуся в политике испанцу было ясно, что экономическая стабилизация наступит еще не скоро. В 1947 году Испания не была включена в план Маршалла{59}, а затем и в Европейскую программу восстановления. Для страны, которой все новые инвестиции давались с трудом, после того как СССР лишил ее золотого запаса, где посевные площади в условиях снижения урожайности на 30–65 % сократились с 8,29 до 6,53 миллиона гектаров, а поголовье скота составляло всего лишь 27–40 % от прежнего уровня, это стало тяжелым ударом.

Испания не находилась в полной изоляции. Многие латиноамериканские страны и арабские государства Ближнего Востока не подчинились решению ООН и оставили свои миссии в Мадриде. Аргентина даже предоставляла режиму Франко под небольшие проценты кредиты, за счет которых приобретались пшеница, кукуруза, растительное масло и мясные консервы. Однако экономическое чудо, к которому стремились Западная и Центральная Европа, останови лось на пиренейской границе.

Тем временем республиканцы из Народною фронта развернули оживленную деятельность. Гираль был не тем человеком, который мог бы объединить все силы. Анархисты оставались в стороне от эмигрантского правительства в Мексике и охотнее опирались на Тулузу, где под руководством Федерики Монсени разворачивали одну пропагандистскую кампанию за другой. Альварес дель Вайо, придерживавшийся сталинистских настроений, был исключен из числа социалистов, а противоречия между Негрином и Прието обострились.

Все ждали совместных действий правого крыла социалистов с либералами, которые избрали своим лидером Дон Хуана. Принц должен был, как и во время войны, потребовать от Франко поста регента и подчеркнуть, что в результате женитьбы он может действовать от имени обеих монархических групп — как альфонсистов, так и карлистов. В конце концов, с помощью реставрации королевства, умеренные республиканцы рассчитывали сами стать у руля.

С одобрения английского министра иностранных дел, они вели секретные переговоры в Лондоне и Париже. Хиль Роблес и Прието, участвовавшие в них, не пришли к единому мнению. Когда о происходящем стало известно Франко, он ловким маневром обошел Дон Хуана: 31 марта 1947 года было официально объявлено, что Испания вскоре вновь станет монархией, но без короля — до тех пор, пока жив нынешний глава государства.

Дон Хуан выступил с резким осуждением режима Франко, и это только повредило монархистам, ибо каудильо нанес жестокий ответный удар. Он развязал в прессе кампанию, неприятную для претендента на престол, конфисковал значительное имущество, принадлежащее династии, и сократил финансовые ассигнования Испанского государства на нужды проживающей в Швейцарии вдовствующей королевы Виктории Евгении.

Кроме того, 7 июня 1947 года был опубликован закон о порядке престолонаследия. Он закреплял предшествовавшее ему решение каудильо и позволял ему в любое время назначать короля или регента, который должен был «уважать основы и принципы национального движения». При этом Франко мог исключать из порядка престолонаследия всех лиц королевского рода, у которых отсутствовала «необходимая способность к правлению» или которые вследствие определенных действий «лишались своих прав на престолонаследие».