Беглый огонь (Дрон - 3) - Петр Катериничев

Глава 18

- Разговор не задался? - осторожно спросила умная лейтенант Настя, войдя в кабинет, лишь мельком взглянув на меня. - Да разговор - леший с ним! Человек жизнь свою на осетрине проел. До костей. - Ну и леший с ним, с таким человеком, - в тон ответила Настя, глядя на меня распахнутыми зелеными глазами. - Леший с ним не поведется. Разве только домовой. Да и то - расстрига. Как нам разыскать в ваших "банках" родной "Континенталь"? - Секундочку. Девушка побегала "мышкой" по "коврику", вышла на "панель", нашла бегунком искомую строчку и нажала "ввод". Эротичность ее действий меня просто завораживала. Приник к экрану. Пролистал несколько страниц файла. Поднял недоуменно глаза: - Что это Крутов здесь намудрил? Это даже не объективка на банк, это речевка для октябрят моего детства! - Информация достоверная. Все телефоны и фамилии... - Анастасия, не фармазонь и не мети пургу! - ввернул я ей тест на профпригодность. - Меня интересует реальная информация, а не слабительные для оберемененных властью! - Надо же, чуть не сказал "беременных" - это было бы почти неприлично! - Реальную информацию Игорь Петрович в компьютере не держит. "Оберемененным властью" она показалась бы слишком. - А над любым генералом есть другой генерал. - Не считая чиновников. Хотя их-то как раз считать приходится. И не по головам, а по членам. - А где держит? - прервал я умную девочку. - В сейфе? - В голове. - Резонно, - согласился я. Ибо стараюсь поступать так же, хотя не генерал и проверка и "выемка" от бравых парняг из управы собственной безопасности мне не грозит. Да у меня и дома-то нет. Дом предполагает блестящий никелем и кафелем сортир, малиновый борщ, постель с крахмальным бельем и слоников на комоде. Или нэцкэ. Или дизайн от Гильфердинга. Это кому что по средствам. А может, я - бродяга по жизни? Давным-давно, в незапамятно-юношеские времена один приятель обозвал меня "бездорожником". В хорошем смысле этого слова. Да еще и в стихотворной строке: "Бездорожник упрямый, бездомник..." Пятнадцать лет минуло. Это много. А вот пять тысяч четыреста пятьдесят восемь дней, их составляющих, - всего ничего. Как разменные деньги. Тем более редко кто мыслит категориями тысяч даже в деньгах: в основном от зарплаты до зарплаты. А золотые песчинки дней просыпаются как мелочь сквозь пальцы. В никуда. Время... Чтобы поспеть за меняющимся временем, нужно быть хоть на чуть-чуть впереди него. Что изменилось за пятнадцать лет, кроме мира вокруг? Ну да, дефиницию "бездорожник" теперь лучше заменить "внедорожник". А это слово переводится на чистопородный англо-американский благородно: "Landrover". Массивный, маститый джип из самых-самых, с широкими протекторами, табуном коней под капотом и никелевым блеском над желтыми тигриными зрачками противотуманных глаз... - Над чем так напряженно задумались, Олег Владимирович? - склонилась ко мне Настя. - Жалею. - О чем? - Ни о чем. Себя. - А нужно? - Конечно нет. - Знаете... Я думаю, вы давно были бы генералом. Если бы захотели. - Я тоже так думаю. Вам нравятся "лендроверы", лейтенант Настя? - Не особенно. Вернее, машины нравятся. А вот сидящие в них люди - не очень. В таких машинах должны ездить археологи, геологи, короче - ученые. А не бандиты. Хм... Прямо не в бровь, а ниже. Профессионалов используют. Все и вся. Спекулируя на разном: от чувства долга и чести до семейно-денежных проблем. А вот интересно, кто и с какой целью намерен на этот раз использовать внедорожник под названием "Дронов"? И с какой целью? Вопросы к оперативной разработке. Жаль, что не ответы. - Хотите еще кофе? - спрашивает девушка. - Лучше шампанского. На брудершафт. - Я за рулем. - А за знакомство? - К тому же здесь нет шампанского. - Дольем коньяк минеральной. Митьки бы одобрили. - Кто такие "митьки"? - Это вопрос не одного часа. Читайте Довлатова. Так что? Я не вижу иного способа перейти на "ты". - Лучше не стоит. Вы - мой патрон. - Патрон? - Ну да. Крутов приказал вас охранять. - Что?! - Вот такой подлянки от Крутова я не ожидал: она даже не генеральская - маршальская! - Охранять. Или вы считаете, что я не способна? - До сих пор полагал, что охранять - прерогатива мужчины. - Это ошибочно. К тому же в этом вы - непрофессионал. - Да? И почему, лейтенант Настя, ты сделала такой вывод? - У вас руки разбиты. Значит, вы дрались. Так? - Не без этого. - Профи не дерутся. Профи противника отключают или устраняют. Смотрю в глубокие зеленые глаза очаровательной девушки, и мне становится не по себе. Нет, я понимаю, что специальная подготовка может сделать из любого человека со способностями боевую машину пехоты с вертикальным взлетом... Я понимаю, что в войне нет места сантиментам, а в тайной войне женщины порой успешнее многих мужчин. Но эмоционально принять этого не могу. Эмансипация кажется мне для мира не менее губительной, чем алкоголь: женщина должна быть нежной, мужчина должен хотеть ее защитить, а не наоборот; иначе мужики перестают быть мужиками, быстро деградируют: кто в нюнь, кто - в самцов, а мир превращается в ухоженный бардак. - И тебе приходилось "отключать" и "устранять", лейтенант Настя? - Я не стану отвечать. Олег Владимирович... Знаете, как называются ваши вопросы? "Скрытая половая дискриминация". - Половая - чего? - Дискриминация. - Поня-а-ал, - глубокомысленно произнес я, сделав ударение на последний слог. В Штатах эта самая "дискриминация по половому признаку" именуется даже специальным термином "sexism". Усомниться в возможностях милой девушки отслужить в морском спецназе и завалить в рукопашке десяток супостатов сексизм. Поднести даме тяжеленную сумку - сексизм; заплатить за нее в кафе - тоже. Вот и бродят неприкаянные мужики сами по себе, боясь оскорбить "слабый" пол вниманием, и, поразмыслив, покупают гуттаперчево-силиконовых кукол с сертификатом соответствия на все завлекательные места: все "как в жизни", токмо без излишних бабских затей и мужеских обязательств. Тамошние тетки тоже получили все, за что боролись: прокладки, исключающие протекание даже в тропический ливень, вибраторы, настроенные на суперменскую частоту фрикций, подгузники, оберегающие кожу малышей, и заботу государства, выплачивающего пособия на деток при разводе, дабы свободная личность женщины могла свободно их не воспитывать, а развивать свои таланты, умения и навыки в согласии с природой. Кучеряво задумано! Закуриваю сигарету и вздыхаю: ну и гундосый я стал! Может, Крутов решил позаботиться обо мне в такой вот изысканной форме? Зная склонность индивида к немотивированным поступкам? А у девушки, помимо классной фигурки, замечательных глаз, веснушек, умения рукопашного боя и простейших навыков конспирации, еще и легальный ствол и крутая ментовская ксива: последние две вещицы могут особенно надежно охранить в московских джунглях от многих неприятностей! Если, конечно, мое противостояние неизвестно с кем не перейдет из латентной фазы в скоротечную. Чего, собственно, и добиваюсь. - Выходит, Анастасия, ты мой ангел-хранитель? - Выходит, так И не надо иронизировать и комплексовать, Олег Владимирович, я действительно классный специалист. Это кто из нас комплексует? Хм... Наверное, оба. - Верю. Тогда тем более необходимо выпить на брудершафт! Анастасия, ты просто обязана перейти со мною на "ты" - в целях полной скрытности и особой секретности патронажных отношений объекта и субъекта! Убедил? Девушка пожала плечами. Я тем временем плеснул в стаканчики коньяк. - Только символически, - предостерегла меня Настя. - Да я иначе и не пил никогда! Долил коньяк модной патриаршей минерально-ключевой с пузырями: - Голь на выдумки хитра. Не "Клико", но свой аромат имеет! За знакомство? - За него. - Настя слегка смочила губы. - А целоваться?! - Что, прямо сейчас? - А когда? Традиция! Осторожно дотрагиваюсь губами до мягких, влажных губ девушки, помня золотое наставление эмансипэ Америки: поцелуй в губы - дело куда более интимное, чем половой акт! И любой средний американец, неосторожно покусившийся на самостийную тетку таким вот образом, рискует получить нет, не по зубам! - повестку в суд с иском, в зависимости от благосостояния клиента! Это не страна, это сборище сутяг и С1ряпчих в юбках и без оных! Уф, пронесло. Зубы на месте, и девушка довольна. Щеки ее слегка порозовели. - Это и есть "традиционный дружеский поцелуй"? - Угу. Телефонный звонок прервал идиллию. Девушка сняла трубку, выслушала кивая, как примерная ученица, передала мне, шепнув: - Кругов сердит. - У аппарата, - рявкнул я как можно более начальственно. - Трупы в проходном дворе - твоя работа? - Какие трупы? - спросил я, а сам вспомнил тихих и незлобивых мужичков-собутыльников. Неужели их достали-таки калединские отморозки? Или это двое битюгов-террористов, карауливших меня на верхотуре собственного дома? Но каким образом их сумели упаковать и доставить в распивочный дворик? Да и не оставлял я покойников, по голове настучал, да и только. - Какие? - взъярился Крутов. - Калединские стриженые в "голдах", вот какие! Мужичок-моховичок объяснения в районке уже дал: дескать, так и так, был такой-то и такой-то, помесил братанков играючи, потом представился: валите, дескать, все на серого! На Дрона, дескать, птицу редкую! Навроде Феникса И физию твою описал один в один, и ухмылялся притом старлею-следаку нагло и с ухмылочкой. Знаешь почему? - Не-а. - Решил, что ты - наш. Из славного отряда теневых борцов с оргпреступностью, не связанных буквой закона. "Белый орел", мля! - Да этот слух по Москве уже года три как отгулял, - озадаченно протянул я. - Да? А свежие трупы из морга подвезли, для убедительности? Старлей позвонил нашим ребятам в управу, прояснить. Назвал Дрона. Спросил прямым текстом: бумагу составлять или как? - Ну и что ребята посоветовали? - То. Знаешь поговорку? "Больше бумаги - чище жопа". - Погоди, Игорь, я... - Что - я? Что ты у меня целкой-институткой прикидываешься?! Я просил рассказать обо всем существенном, ты же... - Игорь, стопорнись. Свара у меня с бритыми была, но... - Почему ты там вообще завис? - Обстановку прояснял. - Без тебя некому? - Тогда - нет. - И чем тебе бритые помешали? - Скорее я им. - Слушай, гордый, ты мог, как все люди, ноги сделать, а не шеи им сворачивать? - Да не сворачивал я никакие шеи! А потом, эти ребята в особые разговоры не входили, сразу стали ручонками да ножонками махаться, причем вполне квалифицированно. А я от спорта уже столько лет далек, что едва сладил. - Как ты их оставил? - Сиротами. В отключке. - Дальше. - Ну и авто, понятно, воспользовался. - Мудак. Где бросил? - В центре. - Так. Кругов замолк, что-то обдумывая. - Игорь... - Ну? - Ты не уточнил насчет трупов. - Что именно? - Способ убийства. - Шеи им свернули. Одному и другому. Играючи. - Значит, кто-то "зачистил" за мной. - Да? Не много ли чести?! - Вот и я думаю... - Только все без толку. Феникс хренов. Алконост. Гамаюн певчий. Клест кривоклювый, блин! - Генерал, ты чего разошелся? - Того. Знаешь, где тебе место, Додо? - Ну? - В клетке. Причем в самой что ни на есть лефортовской одиночке, чтобы без дураков. - Без дураков, Игорь свет Петрович, никогда не обходится. Любимая игра на Руси - в подкидного или в переводного. - Да? И кто же дурак? - Пока я. А там - на кого карта ляжет. Под кого зайдут. - Олежек, ты хоть сориентировался, кто тебя подставляет и зачем? - Не-а. - Но забот тебе прибавилось. - Я думаю... - Думай не думай... Калединская братва на тебя уже ножики навострила. - У них что, авторитета умного нет, чтобы подставу учуять? - Есть. Только... Знаешь, в родной стране так уж повелось: есть человек, есть проблема, ну а нет, так и нет. Так что поостерегись: оказия представится, чикнут тебя, без злобы, на всякий случай. Не любят уважаемые непоняток. - Ну да... Прямо не жизнь, а кино. Про Жеглова с Шараповым. - Вот-вот. Они тебя не больно зарежут. - Кругов помолчал, добавил: - Шутка. - Что зарежут? - Нет. Что не больно. - Генерал, ты мою просьбу оформил? - Насчет вдовы? - Жены. - Обязательно. Только... Я вот что подумал... - Погоди, Крутов. Думать - моя епархия. Сначала встреча, потом - Чапай думать будет. В потемках по черным кошкам палить - себе дороже. Лады? - Лады. У вас сорок минут. А сейчас дай-ка мне лейтенанта. Я передал трубку Насте. Лицо у нее посерьезнело, слушала она молча, только кивала. Нажала отбой, подняла на меня свои колдовские глаза, потемневшие, словно море перед штормом. - А вы, Олег, оказывается, шалун, - произнесла она без тени шутки. Потом деловито отомкнула шкаф, вынула мягкий бронежилет, произнесла: Облачайтесь. - Да я в бронике, как свинья в попоне. - Давайте не будем обсуждать приказы Крутова. Вы могли бы стать генералом, а он им стал. - Анастасия, а как же... - Олег, давайте без куража. Сейчас не до этого. - Попросила: - Отвернитесь. "Снегопад, снегопад, если женщина просит..." Тупо гляжу в окно. Да какой к бесам снегопад! Как там у модных "Иванушек-Инкорпорейтед"? "Тополиный пух, тополиный пух..." В мое время пели по-другому: "Тополя, тополя, все в пуху, у-у-у, потерял я любовь, не найду, у-у-у..." Мир меняется? Или все те же "ля-ля-тополя"? Бог знает. Без стакана этот вопрос же не решить, а его мне как раз нельзя. Нужна трезвая голова. И разумная. - Готовы? - спрашивает Настя. Оборачиваюсь. Девушка перевоплотилась за пару минут полностью. Вместо соблазнительного полупрозрачного платьица - свободные вельветовые джинсы, кроссовки; поверх футболки - бронежилет скрытого ношения, перепоясанный сбруей на две кобуры: прямо не девушка, а революционный матрос Железняк. Не удивлюсь, если над каждой из изящных лодыжек закреплено по "дерринджеру". "Возьмем винтовки новые, на штык - флажки..." Девушка надела штормовку, под которой и скрылся внушительный арсенал. - Почему вы не надели жилет, Олег? Пожимаю плечами: - Бессмысленно. - Да? - Не в Колумбии живем. У нас, когда хотят убить, стреляют в голову. - Не всегда. - Но главное не это. Если бы те ребята, что "зарядили" меня "втемную", хотели разбить мне башку, она бы давно разлетелась как гнилой орех. Пока им это не нужно. Им нужно, чтобы я думал. И - действовал. - Да? И как же вы собираетесь действовать? По их сценарию? - Пока. Вопросы "что делать" и "кто виноват" оставим на потом. - А что будет потом? - Суп с котом. Или ничего не будет. - Олег, ну раз вы понимаете, что вас запустили живцом, зайчиком для борзых... - Милая барышня, запомните простую истину: чтобы увлечь погоню в пропасть, нужно бежать впереди.