Крейг Кеннеди, профессор–детектив - Рив Артур Бенджамин

– Я договорился о сеансе с миссис Мэй Поппер, – начал Кеннеди, вручая синьору свою карточку. – Полагаю, вы знаете её?

– Конечно, знаю, – ответил он. – Я обставлял её комнату для сеансов.

– Я хочу арендовать на вечер такие же столы, шкафы, ковры и всё, что есть у неё в комнате, только арендовать, но я хорошо заплачу за это. Думаю, что это будет лучшая идея для проведения сеанса. Вы поможете это сделать?

Мужчина немного подумал и ответил:

– Си, синьор, да, могу всё сделать с максимальной точностью. Я всё сделаю для миссис Поппер. Она очень хороший человек. Вот только её помощник...

– Мой друг, мистер Джеймсон, был на сеансе в её апартаментах, – добавил Крейг. – Возможно, он поможет вам собрать всё, что необходимо.

– Я очень хорошо знаю, что будет нужно. У меня есть копия счёта, который был оплачен этим Фаррингтоном по чеку Вэндама. Оставьте это дело мне.

– Вы сможете собрать всю мебель этим утром и доставите её ко мне днём?

– Да, профессор. Договорились. Для миссис Поппер я сделаю всё, она замечательная женщина.

Позже днём я присоединился к Крейгу в его лаборатории. Синьор Марино уже приехал с полным грузовиком и разбирал все принадлежности в лаборатории. Сначала он постелил толстый чёрный ковёр. Миссис Поппер очень любила черные ковры, и я заметил, что комната Вэндама тоже была устлана черным ковром. Думаю, чёрные ковры скрывают всё, что не должно быть замечено во время сеанса.

В комнате были расставлены шкаф с чёрной ширмой, несколько стульев, лёгкий стол из соснового дерева, несколько банджо, рога и другие приспособления. По моему предложению мы повесили занавески на стены. Кеннеди не терпелось закончить с этим, и, наконец, дело было сделано.

После того, как Марино ушёл, Кеннеди натянул занавеску в дальнем от шкафа конце комнаты. За ней он поставил на полку аппарат, состоящий из двух маятников и магнитов. На этой же полке стояли мензурки и пробирки.

Он устроил всё так, чтобы шкаф располагался у стены, смежной с коридором, проходящим рядом с его лабораторией.

– Я хочу, Джеймсон, – сказал он, указывая на место в стене коридора, прямо за шкафом, – чтобы сегодня вечером ты привел сюда моих гостей и устроил спиритический сеанс, чтобы дух отвечал постукиваниями. Я скажу, что делать, когда придёт время.

Когда тем вечером мы собрались в преобразившейся лаборатории, присутствовали Генри Вэндам, доктор Хэнсон, инспектор О`Коннор, Кеннеди и я. Наконец раздался звук колёс, и появилась миссис Поппер в сопровождении Фаррингтона. Они осмотрели комнату, и, казалось, остались довольны. Как я уже говорил, Фаррингтон мне не нравился, и я внимательно наблюдал за ним. Мне не нравилась его спокойная уверенность.

Весь свет был выключен, за исключением одной лампы на шестнадцать лампочек, висящей в дальнем углу и завешенной тёмно-красным круглым абажуром. Света было достаточно, чтобы всё видеть, но прочитать даже написанное крупными буквами можно было с трудом.

Миссис Поппер сразу села за стол. Мы с Кеннеди сидели справа и слева от неё, держали её за руки и прикасались ногами к её ногам. Могу признаться, я испытал настоящий восторг, когда почувствовал, как стол поднимается сначала на двух ножках, потом остаётся на одной, и, наконец, полностью поднимается от пола, а потом со стуком падает, будто кто-то внезапно высосал из него силу.

Медиум сидела спиной к ширме на шкафу, и несколько раз я готов был поклясться, что чья-то рука проходила совсем близко к моей голове. По крайней мере, так казалось. Иногда ширма вздувалась, и из шкафа, казалось, дул лёгкий ветерок.

После некоторого времени, проведённого таким образом, Крейг начал просить о материализации, но миссис Поппер отказала. Она сказала, что не чувствует в себе достаточно силы, и Фаррингтон спешно добавил, что будто «что-то мешает им здесь работать». Но Кеннеди не отступал, и, в конце концов, она согласилась проверить, будет ли «Джон» отвечать постукиваниями, даже если он не сможет материализоваться.

Кеннеди попросил разрешения задавать вопросы.

– Вы и есть «Джон», который является мистеру Вэндаму каждую ночь в половину первого?

Тук! тук! тук! – послышался слабый ответ из шкафа. Хотя мне больше показалось, что стучали по полу рядом со шкафом, было трудно понять, так как звук приглушался чёрным ковром.

– Вы общаетесь с миссис Вэндам?

Тук! тук! тук!

– Она может ответить нам постукиваниями?

Тук! тук!

– Вы можете задать ей вопрос и передать её ответ?

Тук! тук! тук!

Крейг на мгновение задумался, чтобы сформулировать вопрос, а потом будто выстрелил в упор.

– Знает ли миссис Вэндам теперь, когда она в другом мире, заменял ли кто-то из здесь присутствующих одну из заказанных за три дня до её смерти пилюль на пилюлю с морфином? Знает ли она, сделал ли этот человек то же самое с теми пилюлями, которые позже были заказаны мистером Вэндамом?

«Джон», казалось, был озадачен таким вопросом и упоминанием пилюль. Прошло много времени, прежде чем послышался ответ. Кеннеди уже собирался повторить вопрос, когда раздался слабый звук.

Тук! …

Внезапно раздался дикий крик. Такого крика я ещё никогда не слышал. Казалось, будто в сердце миссис Поппер воткнули кинжал. Все лампы зажглись, когда Кеннеди повернул выключатель.

На полу лежал мужчина – это был инспектор О`Коннор. Ему удалось бесшумно, по-змеиному проскользнуть за ширму шкафа – Крейг попросил его высматривать провода или нити, которые могли быть натянуты от одежды миссис Поппер до вздымающейся ширмы. Вообразите его удивление, когда он увидел, что она просто вытащила свою ногу из туфли, к которой я осторожно прикасался своей ногой, и протянула её под стулом к шкафу, по которому постукивала пальцами ног.

Лёжа на полу, он держал её за ногу, ухватив за пятку. Она ответила диким воплем, свидетельствовавшим о том, что она знала, что попалась. Её магия была разоблачена.

Миссис Поппер начала было истерически что-то выговаривать инспектору, когда тот поднялся на ноги, но тут быстро вмешался Фаррингтон.

– Что-то было настроено против нас, господа. Тем не менее, вы потребовали ответов. А когда дух не приходит, что ей остаётся делать? Она забывается в трансе и сама производит звуки, которые вы могли бы принять за нечто сверхъестественное, была бы у вас хоть капля сочувствия.

Голос Фаррингтона, казалось, пробудил во мне всю неприязнь моей натуры. Я чувствовал, что человек, который может приводить такое оправдание в момент, когда он был пойман с поличным, способен на всё.

– Хватит этого сеанса надувательства, – воскликнул Крейг. – Я позволил провести данное мероприятие с единственной целью – открыть глаза одному обманутому джентльмену, находящемуся в этой комнате. Теперь, если вы сядете, я скажу кое-что, что установит окончательно, стала ли Мэри Вэндам жертвой несчастного случая, или это было убийство или самоубийство.

С участившимся пульсом мы сели. Больше ничего не оставалось.

Крейг достал мензурки и пробирки с полки, скрытой за занавеской, и поставил их на стол, который ранее так беспечно зависал в воздухе.

– Участившиеся случаи появления в газетах историй об убийствах при помощи отравлений, – начал он, – является доказательством того, как быстро наша новая цивилизация перенимает точки зрения старших цивилизаций по ту сторону океана. Человеческая жизнь в этой стране ценится не высоко, но способы, которыми она отбирается, всегда были прямыми и открытыми, соответствующими нашим демократическим и первопроходческим традициям. Пистолет и охотничий нож для одного человека, верёвка и факел для толпы людей были обычными орудиями непредвиденной смерти. Но когда мы начинаем использовать яды, созданные наиболее искусно для того, чтобы устранить препятствия на своём пути, мы практикуем искусство, вызывающее в памяти воспоминания об Италии шестнадцатого века. В этой мензурке, – продолжал он, – содержатся некоторые сведения о несчастной женщине. Доктор при коронере обнаружил следы морфина. Достаточное ли это количество морфина для того, чтобы стать причиной смерти? Несомненно. Но анализ не смог обнаружить и доказать этот факт из-за одного несоответствия. Обычный анализ, свидетельствующий об отравлении морфином, не преуспел в данном случае. Зрачки глаз женщины были сужены симметрично. И они были нормальных размеров. Убийца знал об этом анализе. Этот умный преступник также знал, что для успешного использования этого отравляющего вещества его нужно было смешать с чем-то ещё. В этой коробке было шесть пилюль. Аптекарь собрал их правильно, согласно рецепту. Но между тем временем, когда пилюли пришли от аптекаря, и временем, когда миссис Вэндам приняла первую пилюлю, кто-то, кто легко мог войти в дом, высыпал безвредное содержимое из одной капсулы и наполнил её смертельной дозой морфина – белого порошка, который выглядит точно так же, как и порошок в других капсулах. Почему же тогда зрачки глаз нормального размера? – продолжал Крейг, наклонившись к доктору Хэнсону. – Просто потому, что преступник добавил немного атропина или белладонны к морфину. Мои анализы совершенно точно показали присутствие атропина. Но самое весомое доказательство ещё впереди. Вторая коробка с шестью пилюлями была вчера обнаружена в комнате Генри Вэндама. Я провёл анализы со всеми пилюлями. В одной нет ни грамма хинина – только морфин и атропин. Без сомнения, это очень похоже на состав пилюли, которая убила миссис Вэндам. Ещё пара дней, и Генри Вэндам бы погиб той же смертью.