Эгоист (СИ) - Агекян Марина Смбатовна

— Потому что тридцать минут назад я поцеловал ее в ее собственной гостиной, и нас застукал ее младший брат.

Слова повисли в кабинете тяжелым туманом. Уильям знал, что Роберт потрясён. Он сам был потрясён тем, что наделал, и уже не пытался объяснить мотивы, которые толкнули его на это безумство. Ему нужно было разрешить ту ситуацию, в которой он оказался. Они с Шарлоттой.

Не получив ответ, Уильям избавился от бокала и медленно обернулся. Он не совсем понимал, чего ожидал увидеть, когда посмотрел на Роберта. Изумление или сожаление? Но лицо Роберта выражал… ужас. Ужас по тому, как низко пал развратный шурин, теперь переключившись на невинных девиц, пусть и старых дев… Уильям поперхнулся. Старых дев? Шарлотта была старой? Упаси Господь кого-то назвать ее так при нем!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я даже не стану спрашивать, почему ты это сделал.

Ровный тон, за которым Роберт пытался скрыть осуждение и упрек, внезапно разозлили Уильяма.

— А ведь всё это из-за тебя! — прорычал он, вспомнив гнев, с которым хотел расквасить это аристократическое, холодное лицо.

Роберт изумленно приподнял золотистые брови.

— Из-за меня? Я что ли подвел тебя к ней, чтобы ты поцеловал ее на глазах у всех?

Роберт явно наслаждался тем, что издевался над ним! Уильям сделал шаг в его сторону, сжав кулак и готовый броситься на него, если только это потребуется.

— Я ведь просил не впутывать меня во все эти ваши шпионские дела. Мало мне было своих проблем, так теперь еще и это.

Роберт нахмурился, на его лице отразилось искреннее беспокойство.

— Как мисс Уинслоу имеет отношение к… тому, о чем мы с тобой договорились?

Уильям снова ощутил боль в плече, поэтому остановился. Боль, о которой забыл, когда обнимал Шарлотту.

— А такое, что в ту ночь, когда я увел с бала леди Хартли, как было оговорено, на нас напали. Ее увезли, а в меня стреляли. Неужели твоя жена ничего не рассказала тебе?

Роберт даже побледнел.

— Рассказывала.

Уильям вдруг застыл.

— Господи, надеюсь, ее нет дома?

Роберт покачал головой.

— Нет, она уехала за покупками.

Слава Богу!

— И где ты был все эти дни? — с тем же недовольным упреком спросил Уильям, чувствуя, как дрожат кулаки.

— Я как раз пытался найти того, кто это сделал.

Уильям прищурился.

— И как, нашёл? Вряд ли тебе это удалось. Ведь только я видел того человека.

— Который замешан в делах покойного мужа леди Хартли.

— К черту эту дамочку, ее мужа и все ваши дела!

Его жизнь летела к черту, а Роберт пекся только о своих делах! Мир не изменился. И никогда не изменится.

Только обеспокоенное выражение так и не сошло с лица Роберта.

— Так какое отношение мисс Уинслоу имеет к… нашему делу?

Уильям сжал зубы, чтобы сдержать себя.

— Она видела, как в меня стреляли, отвезла меня домой и позвала доктора. — И только тут осознал, что, впутав во все это дело Шарлотту, они могли подвергнуть ее такой же опасности, в которой была леди Хартли. — Боже, Роберт, если ей что-то будет угрожать!..

Роберт резко поднял руки.

— Этого не будет, обещаю!

Уильям не понимал, почему дрожит, но не мог успокоиться, едва думал, что с Шарлоттой могло что-то случиться. Надо просто успокоиться.

— Да, ее ведь никто не видел. Когда она подошла, те двое успели уехать.

Господи, да, нужно просто успокоиться и рассуждать трезво.

Роберт подошел к нему.

— Значит, мисс Уинслоу невольно спасла тебе жизнь. Она всегда была умной девушкой.

Да, горько подумал Уильям, внезапно ощутив, как сжимается сердце и дрожат руки. Руки, которыми он обнимал ее, касался ее. Как хорошо она уместилась в его объятиях, как приятно было держать ее в своих руках. Настоящее блаженство.

— Да, она спасла меня… — Произнес Уильям дрожащим голосом и отвернулся. Сердце его забухало в груди так стремительно, что снова стало трудно дышать. — Я пришел, чтобы поблагодарить ее, но…

Всё испортил. Она решит, что он просто монстр, который кидается на всех, кто носит юбки. И ведь так думали почти все те, кто знал его, вот только… Ему было ужасно неприятно то, что и она могла подумать так. Потому что не знала, что ни одна другая женщина не вызывала в нем таких умопомрачительных чувств и острой потребности немедленно поцеловать кого-то, поцеловать ее.

— Но вместо этого поцеловал ее, — услужливо напомнил Роберт, стоя за спиной.

Уильям вздрогнул и снова сжал пальцы, поймав только пустоту.

— Это…

Это не было случайностью, как пыталась заверить свою мать перепуганная и растерянная Шарлотта, которая старалась спасти ситуацию. Это было тщательно запланировано, сделано с определенной целью, и он не сожалел об этом. Да простит его Господь, но Уильям не сожалел о том, что поцеловал ее. Это было самое лучшее, что происходило с ним.

— Позволь узнать, — осторожно начал Роберт, — ты собираешься добиться ее согласия?

Ответ сорвался с губ почти без раздумий.

— Да.

— И ты ждешь, что она согласиться?

— Да.

Господи, да. Даже сейчас, как бы ему не было страшно от того, что он намеревался сделать, Уильям надеялся, что заполучит ее.

Другого варианта для них просто не существовало. Даже если небольшой скандал удастся замять. Уильям знал, как применять влияние, чтобы остановить распространение слухов, но… Но впервые не хотел этого, хотел, чтобы… у Шарлотты не осталось выбора. Потому что действительно хотел ее. В своей жизни. В своей постели. Днем и ночью, перед обедом и на завтрак. Господи, он целовал ее всего несколько минут назад, а уже думал о том, как бы снова поцеловать эти роскошные, манящие губы.

— Уильям, ты в порядке?

Теперь долгое время он не будет в порядке. Потому что не мог забыть ощущение губ Шарлотты на своих губах, давление ее бедер на его бедрах, прижатую к его груди мягкость ее груди, тепло ее дыхание, ласку ее пальцев… Боже, он чувствовал себя так, будто пропитался ею насквозь, так, что никогда не сможет позабыть ее. Наваждение какое-то. Что происходит? Что всё это значит?

Кажется, было плохой идеей приходить сюда.

Лучшее, что он мог сделать сейчас, это приступить к обсуждению темы, ради которой собственно и собирался встретиться с Робертом сразу же после визита к Шарлотте. Кто мог представить, что оттуда он вернется не только обрученным, едва ли обрученным, но уже совсем другим человеком?

Уильям медленно повернулся к Роберту, испытывая какое-то странное опустошение, усталость и отрешенность от всего.

— Расскажи мне всё, что ты знаешь о маркизе Хартли, и какое она имеет отношение к шпионской сети французов.

Шарлотта не могла найти себе места, меря шагами небольшой участок перед своей спальни, окна которой выходили на главную дорогу. Она должна была проследить за тем, чтобы не пропустить визит. Визит, одна мысль о котором начинала медленно сводить ее с ума.

Она не спала всю ночь, едва ли отдохнула. Утром встала полностью разбитая и опустошенная. Слава Богу отца не было дома, она не представляла, как посмотрит ему в глаза.

Мама ошибалась. Она не должна была придавать этому такого значение. И такой огласки.

Всё бы забылось, Шарлотта была в этом уверена. Ничего страшного не произошло бы, если бы мать просто отпустила Уильяма. Он бы ушел, и их дороги никогда больше не пересеклись бы. Шарлотта вышла бы замуж за лорда Хамфри и уехала бы из Лондона. И всё, всё бы забылось и ушло. Потому что твердо решила принять предложение лорда Хамфри, когда тот сделает его. Обязательно примет, выйдет за него, и ее жизнь навсегда будет решена. Она будет избавлена от всяких сердечных болезней, и никакие волнения больше не будут одолевать ее.

Но теперь ей приходится не только томиться в своей спальне, ожидая визита Уильяма. У Шарлотты леденела кровь от страха, едва она думала, что должна будет снова посмотреть на него. Смотреть на его красивое, сурово-сосредоточенное лицо, видеть его глаза и… и делать вид, что вчерашнего поцелуя не было. Если она могла объяснить тот его первый поцелуй, то во втором просто не было смысла. Господи, зачем он это сделал?