Деньги для Мишель - Энн Хэмпсон

— Так, может, теперь я узнаю правду. Ведь это сама Авриль вышла на вас, не так ли?

Кэрри закусила нижнюю губу и подняла глаза, всматриваясь ему в лицо.

— Мистер Харви, вы ведь не станете наказывать Авриль? — прошептала она и быстро моргала, так как слезы уже были готовы брызнуть у нее из глаз. И зачем только она получила это наследство, сердито подумала она. Зачем… если это принесло столько боли и беспокойства и ей и окружающим?

Уэйн статуей возмездия возвышался над ней, его глаза угрожающе сузились. Проигнорировав мольбу, он опять обрушил на Кэрри безжалостные обличения, припоминая снова и снова, что Авриль никогда раньше не врала, пока не явилась Кэрри и не начала развращающе действовать на девушку.

— Позвольте мне сказать вам, — гневно продолжал он, — что только закон удерживает меня от применения наказания, которого вы заслуживаете. Женщин вроде вас нужно отстегать кнутом!

Кровь бросилась Кэрри в лицо, его слова будто хлестнули ее, придав сил, чтобы дать достойный отпор.

— Нет сомнений, что ваши садистские наклонности, отличной иллюстрацией к которым было ваше обхождение со мной, достались вам от ваших предков-рабовладельцев! Как жаль, что времена изменились и радости вроде порки слуг вам больше недоступны!

Последовало молчание. Может, это затронуло его больное место, подумала Кэрри, пытаясь разглядеть на лице противника хоть тень каких бы то ни было эмоций. Вероятно, так и было, ведь наверняка его предки разбогатели на торговле рабами — цветными мужчинами, женщинами, детьми, чья жизнь под вечным присмотром грозных белых хозяев являлась сущим адом. Дом и сад Уэйна, плантации, фактически все его богатство — все это результат труда рабов. Кэрри продолжала наблюдать за Уэйном; его лицо оставалось суровым и напряженным, его загадочное выражение ни о чем не говорило ей. Кэрри ждала, готовая к новому выплеску ярости, но, к ее удивлению, он отреагировал совершенно иначе, сохранив контроль над ситуацией, как мог сделать только Уэйн Харви. Он полностью проигнорировал упреки в унаследованных им от предков пороках, явно посчитав, что комментировать подобное — ниже его достоинства.

— Как я уже заметил, мисс Фэрклоу, если бы не закон, я бы проследил за тем, чтобы вас как следует наказали за смуту, которую вы посеяли; и если бы не мои принципы, приказал бы заплатить вам за то, чтобы вы навсегда покинули этот остров.

— Заплатить? Вы? — Кэрри вскинула голову. — Мистер Харви, вы совершенно невыносимы. Что, позвольте вас спросить, позволило вам сделать вывод, будто я приму ваши деньги, чтобы уехать с Барбадоса?

Его брови взлетели: нескрываемая ярость уступила место презрению.

— Вы приехали сюда с целью убедить мою племянницу дать вам денег, поэтому естественно предположить, что вы с такой же охотой примете мои деньги и уберетесь отсюда. И тем не менее, как я сказал, взятки противоречат моим принципам, и потому я не предлагаю вам ничего. Но ваш работодатель — мой друг, и я прослежу, чтобы вы остались без работы в ближайшее время.

— Вы сделаете так, что меня уволят? — выпалила Кэрри, понимая, что Чарльз легко поддастся влиянию друга, особенно после того, как Кэрри отказалась вступать в более близкие отношения с ним. — Вы полагаете, что имеете право разделять двух сестер?

— Принимая во внимание обстоятельства — да, имею. По моему мнению, Авриль будет лучше без вас. — Он твердо посмотрел на Кэрри. — По своему собственному признанию, вы приехали сюда, чтобы выманить у нее деньги. Одно это доказывает, что Авриль следует защищать от вас.

Кэрри кусала губы.

— Мистер Харви… — Она подняла на него глаза, готовая разрыдаться. — Я этого не заслужила — на самом деле. Мои намерения были самыми благородными — по своей сути. Может, я и надеялась получить деньги от Авриль, но — и об этом я уже говорила — только для того, чтобы помочь другой нашей сестре. — Кэрри не отрывала от него взгляда. После паузы она добавила: — Вы не слушаете меня — вы никогда не слушали, что я говорю вам…

— Напротив, — саркастически перебил он, — я выслушал с интересом и терпением все, что вы мне наплели.

Покраснев, Кэрри с нажимом повторила:

— Очень хорошо, вы слушаете, но не слышите. Вы заклеймили меня как мошенницу и, что бы я ни сделала или сказала, не измените мнения обо мне. — Она помолчала, ожидая ответа, но Харви, казалось, устал от этих пререканий — или ему просто надоело. И все же Кэрри добавила с неожиданной для себя просительной ноткой в голосе: — Мистер Харви, мое пребывание на острове не может ни в коей степени причинить вам неудобство, а для меня оно значит очень многое… и не только для меня. Пожалуйста, не делайте так, чтобы меня уволили.

Умолять таким образом было вовсе не в характере Кэрри, но все ее мысли были о Мишель. Она должна высылать ей деньги, иначе та подумает, что Кэрри сыпала обещаниями, которые не в состоянии выполнить, ведь она уже во второй раз подведет Мишель! Следует ли сказать, что она каждую неделю посылает деньги родителям Мишель? Но — нет, Кэрри уже убедилась: чтобы она ни говорила Уэйну, тот ничему не верит.

— Вы не будете настаивать на моем увольнении? — пролепетала она, слезы застилали ей глаза. — Если… если я пообещаю больше не видеться с Авриль.

Кэрри потерянно замолчала. Как она могла обещать такое, когда они едва нашли друг друга? Ведь они уже любили друг друга и мечтали о том дне, когда смогут встречаться открыто.

— Я… я не могу. — И к собственному негодованию, Кэрри разрыдалась.

Она спрятала лицо в ладонях, не заботясь о том, что выставляет себя перед Уэйном Харви в столь жалком виде. Ведь он ничего не знал и не хотел знать о муках, через которые она прошла, получив от тети наследство. А если даже когда-нибудь он и узнает об этом, его это ничуть не тронет.

— Вы бессердечный, у вас нет никаких чувств! — горячо воскликнула Кэрри, открыла сумочку и принялась искать носовой платок среди писем, косметики и разной всячины. — Вы не способны чувствовать, любить или… или хотя бы понимать! Неудивительно, что вы неженаты — вы просто не знаете, как это делается! — Тут она в ужасе прикусила язык.

Каким образом она умудрилась брякнуть такое, спрашивала себя Кэрри, услышав удивленный выдох Уэйна. Наконец, выудив из сумочки платок, она поднесла его к лицу, краснея от замешательства и ужаса. Она низко опустила голову, но Харви не позволил ей избежать его взгляда. Совершенно неожиданно он дотронулся пальцем до подбородка Кэрри и приподнял ее голову; выражение его лица ясно указывало на то, что он остался абсолютно невосприимчив к ее слезам.

— И что же, — протянул Уэйн лениво, — заставило вас так думать?