Записки военного советника в Китае. Из истории Первой гражданской революционной войны (1924—1927) - Александр Иванович Черепанов

28 января на заседании конгресса слово было предоставлено Ван Цзин-вэю, который напомнил, что на предыдущем заседании он не смог закончить своего доклада об уставе в связи с приходом Сунь Ят-сена, сообщившего печальное известие о смерти В. И. Ленина. Теперь он, Ван Цзин-вэй, считает нужным добавить, что устав несколько раз обсуждался ЦИК и комиссией, избранной конгрессом. Были рассмотрены различные предложения или заявления по всем пунктам устава.

Затем выступил некий Фын и заявил, что он все параграфы устава поддерживает, но не может согласиться с присутствием в Гоминьдане представителей других политических партий и поэтому предлагает добавить в устав пункт о том, что члены Гоминьдана не могут в то же время входить в другие партии.

В зале поднялся шум. Председатель, водворив тишину, предоставил слово делегату-коммунисту Ли Да-чжао.

«Я уполномочен дать товарищам некоторые разъяснения, — спокойно начал свое выступление Ли Да-чжао, — мы, члены Китайской коммунистической партии, в настоящее время входим в Гоминьдан, и это вызывает у некоторых удивление. Прежде чем вступить в Гоминьдан, мы несколько раз беседовали с Сунь Ят-сеном, которому заявили, что, как и большинство социалистической молодежи, готовы работать совместно с Гоминьданом. Наше заявление мы сделали открыто и честно. Мы исходили из того, что Китай в настоящее время находится в исключительно тяжелом положении. Для борьбы с феодалами-милитаристами необходимо иметь сильную революционную партию. Какая же партия может противопоставить свою организованность силе милитаристов? Мы пришли к выводу, что это по плечу только Гоминьдану, который имеет свои твердые принципы, свою историю и своего вождя, могущего в настоящее время стать знаменем объединения всех национально-революционных сил Китая. Мы считаем, что, работая вне Гоминьдана и не имея еще достаточно крепкой организации, мы раздробили бы революционные силы, принесли бы только пользу врагу. Но, работая в Гоминьдане, мы поможем объединить все революционные силы вокруг вашей партии и вместе добьемся осуществления принципов Сунь Ят-сена, которые являются и нашими принципами. Вот почему мы вошли в Гоминьдан добровольно, без всякого с чьей бы то ни было стороны давления, вместе с вами будем бороться против милитаристов и освободим от них нашу измученную страну.

Товарищам, которым непонятны были мотивы нашего вступления в Гоминьдан, теперь, я надеюсь, все будет ясно. Гоминьдан имеет свою дисциплину и устав, и, если кто-либо из вошедших в него не желает подчиняться этим нормам, партия всегда имеет право исключить такого человека из своих рядов».

После выступления Ли Да-чжао слово взял представитель гоминьдановцев Тяньцзиня и в повышенном тоне заявил, что вопрос относительно устава можно считать решенным, но он тоже считает необходимым добавить предложенный пункт относительно членов других партий, ибо он не может представить себе члена партии, работающего сегодня тут, а завтра там.

Многие делегаты говорили: если Сунь Ят-сен считает, что коммунисты признают его принципы и будут подчиняться уставу и дисциплине Гоминьдана, то нечего бояться их вступления в партию.

Ван Цзин-вэй, в то время прикидывавшийся левым, также счел нужным поддержать эту точку зрения: «Мы знаем, как работают вошедшие в нашу партию коммунисты, и было бы полным абсурдом запрещать совместную с ними деятельность...».

В заключение выступил Ляо Чжун-кай.

«Я категорически против внесения в устав пункта, ограничивающего вступление в нашу партию членов других политических партий, — заявил он. — Я спрашиваю вас: революционная партия Гоминьдан или нет, и следует ли она принципам социализма? Пришло время понять, что только в единстве с другими революционными партиями мы сможем победоносно завершить революцию. Почему мы должны запретить вступление в наши ряды желающим бороться вместе с нами и признающим нашу программу, тем более теперь, когда мы напрягаем все силы для победы. Мы обязаны во имя революции объединиться со всеми революционными силами нашей страны. Вы боитесь диспутов в нашей партии, но коммунисты входят не для диспутов, а для того, чтобы делать дело... Предложение, вызвавшее столько дебатов, вредно, и оно должно быть отклонено».

После горячей речи Ляо Чжун-кая, прерывавшейся аплодисментами и одобрительными возгласами, состоялось голосование.

Предложение о новом пункте в уставе было отклонено, за него голосовало лишь несколько делегатов.

Так на Первом конгрессе Гоминьдана было официально оформлено его сотрудничество с Коммунистической партией Китая, активизировавшее борьбу Сунь Ят-сена, левого крыла Гоминьдана и всего народа против империализма и феодализма.

Восьмой день заседания конгресса, на котором председательствовал Ли Да-чжао, был посвящен организационным вопросам.

Девятый, заключительный день конгресса. Председательствует Сунь Ят-сен. Перед началом заседания в зал вносят две большие урны для голосования.

Сунь Ят-сен сказал, что сегодня предстоят выборы ЦИК Гоминьдана. Кроме того, нужно обсудить еще некоторые дополнения к манифесту, предложенные за подписью 12 делегатов.

Получивший слово Ляо Чжун-кай разъяснил, что имеется в виду дополнить манифест тремя требованиями: возвращение Китаю захваченных иностранцами концессий; возвращение таможни; передача Китаю сумм боксерской контрибуции на народное образование. Предложение большинством голосов было принято.

Перед выборами ЦИК Ляо Чжун-кай объявил: «Ранее мы уже сообщали товарищам, что нами организована в Гуанчжоу военная школа. Чтобы вести пропаганду среди солдат, необходимо иметь кадровых офицеров, которых мы теперь сможем готовить. Все, кто желает вступить в школу, могут подать соответствующее заявление. Для поступления необходимо иметь среднее образование. Каждая провинция имеет право командировать от 10 до 15 человек».

Сунь Ят-сен представил списки кандидатур в Центральный Исполнительный Комитет и ревизионную комиссию Гоминьдана, составленные им по согласованию с рядом делегаций. Секретарь конгресса зачитал списки. Вопрос об избрании решался простым большинством. Результаты голосования были встречены дружными аплодисментами.

На заключительном заседании Сунь Ят-сен сказал: «Со времени открытия конгресса прошло десять дней, секретарь только что доложил вам о всей проделанной работе. Принятый манифест Гоминьдана требует от нас широкого его распространения и пропаганды, ибо в нем сформулированы цели и задачи нашей партии. С этого дня мы должны работать, в полной мере следуя духу манифеста. В провинциях манифест должен стать руководящим началом деятельности всех членов партии.

Второй важный вопрос — наши политические принципы. Никто из товарищей никогда не должен забывать их. Мы должны бороться за них до конца. С момента организации «Союзной лиги» и до свержения маньчжурской династии мы стремились провести их в жизнь и до сего времени от них не отступали, но мы не смогли еще добиться результатов, ибо действовали неорганизованно. У нас не было твердого плана, и каждый член партии работал на свой страх и риск. Вот почему мы провели реорганизацию партии. Мы созвали настоящий конгресс, чтобы учесть наши прошлые ошибки, изыскать новые пути для более плодотворной работы и усилить нашу партийную