Муравьи, кто они? - Павел Мариковский

Там, где существует угроза затопления дождевыми потоками, жилище отгораживается водонепроницаемым валиком.

Один из самых крошечных муравьев пустыни Кардиокондиля ульянина оказался очень интересным. В его гнезде нашелся загадочный муравей-паразит Ксенометра. В мире всего было найдено только несколько самок этого муравья: на берегах Сены и на одном из Антильских островов. Теперь встречая гнездо Кардиокондилли, я, как бы ни был занят, укладываюсь возле него на землю и принимаюсь наблюдать.

Разыскать гнездо этого муравьи нелегко. Крошечный вход окружает маленький валик вынесенной наружу земли. Сейчас на небольшом косогоре, почти голом с редкими и приземистыми кустиками серой полыни и верблюжьей колючки я встретил такое гнездышко. Среди вынесенных из подземелий частиц почвы хорошо различалось громоздящиеся друг на друге шесть своеобразных колпачков. Они были похожи на плюску желудя в миниатюре, почти все одинакового размера, около четырех миллиметров в диаметре, снаружи шероховатые, изнутри — гладкие. Долго я разглядывал эти необычные сооружения, пытаясь разгадать, для чего они так сделаны. Потом взял один из самых свежих колпачков и попытался приладить над входом в муравейничек. Он точно закрыл его, подошел всеми своими изрезанными краями.

Так вот зачем это странное сооружение! Очевидно, во время похолоданий, сопровождаемых дождями, муравьи изнутри, прилепляя одну частицу глинистой почвы к другой, изготовляли своеобразные двери, прочно закрывающие убежище.

Но почему дверей колпачков оказалось шесть? Я спросил егеря, жившего у озера Каракуль, сколько было с весны похолодания с дождями. Моя находка была совсем недалеко от его домика.

— Да сколько! Шесть, — без раздумий ответил он. — Я их все наперечет помню. Как дождь, так от нас не выберешься на машине. Все солончаки раскисают.

А с паразитическим муравьи Ксенометра, описанным как представитель нового рода одним из французских мирмекологом, вышел конфуз. После того, как я его тщательно изучил, оказалось, что это просто-напросто уродливая самка, носившая еще и черты самца. Род Ксенометра было мною предложено считать несуществующим.

Сегодня по настоящему первый теплый весенний день. В тени термометр показывает небывалое — двадцать шесть градусов. Но природа еще не пробудилась и в каньонах Глиняных гор близ реки Чарын, окруженных высокими обрывами, изрезанных дождями и ветрами, жарой и морозами, еще нет и пятнышка зелени. К тому же здесь земля истоптана овцами, лошадьми и коровами.

Из насекомых муравьи — самые хлопотливые создания, проснулись прежде всех и принялись за свои дела. Все они: Формики, Проформики, Катаглифисы, Кампонотусы и многие другие — разноликая братия, каждый член которой живет по своим особенным законам, мне хорошо знакомы и все же я всегда присматриваясь к ним, и нахожу для себя что-либо новое и интересное.

Вот и сейчас вижу уже не первое гнездо большого светло-желтого черноголового муравья Кампонотус туркестанус почему-то с двумя входами и не как лопало, а устроенными по-особенному: один ход, побольше, идет вертикально вниз, другой — вблизи него, поменьше, направлен сильно полого. Оба входа, как всегда у этого вида, с отлично выглаженными косяками, аккуратные, круглые и связаны с поверхностными прогревочными камерами. Едва я раскапываю первый этаж камер, как из них в величайшей панике и растерянности прячутся во внутренние покои желтые, большие и удивительно робкие муравьи — типичные жители пустыни, ведущие строго ночной образ жизни.

Странная деталь жилища муравьев не дает покоя. Для чего она? Может быть, ради вентиляции: через один вход поступает теплый и сухой воздух, через другой — выходит сырой и холодный из подземелий.

Раскапываю двух дверные жилища, но систему вентиляции уловить не могу. Дымок от зажженной бумажки не втягивается во входы. Да и к чему эта вентиляция! Кто желает погреться, пожалуйста, поднимайся в верхний этаж, там сейчас даже жарко. Так сейчас и делают многие муравьи, прежде чем приступить к делам, проходят эту весеннюю процедуру после долгого зимнего сна в своих подземных холодильниках. К тому же зачем вентилировать и подсушивать землю в пустыне, в которой так дорога влага!

Нет, тут что-то другое. Отправляюсь бродить в поисках других жилищ. Надо поискать их на теневых участках каньона. Быть может, застану тех, кто еще не успел построить две двери.

Вначале поиски безуспешны, всюду встречаю двух дверные постройки. Но потом нашел! Есть, оказывается, и немало недавно откопавшихся семей со свежими кучками только что вынесенной наружу земли. Здесь двери все малые с сильно наклонным входом. А дверей больших с вертикальными ходами еще нет.

Отгадка как будто нашлась, но только наполовину. Первый выход наружу проделывают малые и как всегда энергичные муравьи рабочие-инициаторы, разведчики. Им полагается прежде всех вытянуть наверх, оценить обстановку. Потом уже проделываются двери другие, большие для грузных крылатых самок, пришла пора брачных полетов.

Почему же нельзя сразу строить большие двери, на это я не могу ответить определенно.

Кажется, что проще муравьиной кучи. Она похожа на миниатюрный стожок сена, внутри которого копошатся муравьи. И все! На самом деле это сложное сооружение.

Куча, или конус муравейника, сложена из многочисленных хвоинок и палочек. Прежде всего, конус — отличная крыша, дождь скатывается по нему во все стороны. Он возвышается над растениями. Не будь его, муравьиному жилищу не видать солнца, а муравьям не греться под его лучами. Чем гуще трава и больше падает тени на муравейник, тем конус выше и как бы тянется к солнцу. Без солнца жизнь рыжего лесного муравья невозможна: он обязательно должен прогревать своих личинок и куколок. Для этого в солнечные дни их укладывают в самые верхние камеры, расположенные с южной стороны. Ну и, наконец, рыхлый конус — отличное летнее убежище для всех жителей семьи, В нем и воздух хорошо вентилируется, в зной не жарко, в заморозки — не холодно.

Конус муравейника покоится на кольцевом вале из земли.

Этот вал прорастает корешками растений, поэтому очень крепок и служит своеобразным фундаментом. Кроме того, если случится большой ливень, вода не просочится под конус, так как путь ей преградит, как дамба, кольцевой вал.

Под конусом начинается переплетение норок-проходов, их еще можно назвать галереями, которые опускаются на глубину почти в полтора метра Почва, пронизанная земляными проходами, всегда сухая, так как ее защищает от влаги конус.