Двор драконов - Фрост Кей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Невероятно светлые, отражающие свет голубые глаза, словно сделанные из хрусталя. Высокие скулы. Ресниц длиннее у мужчин она не встречала. Волевая челюсть и царственный нос. Его лицо было слишком красивым – слишком героическим, – чтобы соответствовать исказившей его свирепости. Даже оскал на его лице выглядел элегантно.
В последнюю секунду перед тем, как навсегда погрузиться во тьму, Рен почудилось, что она заметила в его взгляде проблеск воспоминания и представила, что он ослабил хватку. Но затем ее видение растворилось, и все мысли – о человеке, который хотел убить ее, о родителях, Роуэне и Бритте – исчезли, а затем она погрузилась во тьму.
Глава десятая
Аррик
Именно поэтому он ненавидел женщин-воинов.
Было неправильно причинять боль женщине, и все же именно она первой пролила кровь.
Аррик вздохнул и отпустил ее горло. Дышала она ровно, не должна была находиться без сознания долго. Он душил Рен достаточно долго для того, чтобы она отключилась, при этом не желая нанести непоправимые повреждения.
Отец назвал бы его слабаком. Может, он не ошибался. Что она здесь делала?
Арри специально выбрал это место, чтобы побыть в одиночестве после того, как его люди в последний раз прочесали крепость, забрали из замка еду, вино и эль и отнесли их на пляж. Он остался и наблюдал за ними сверху, пока они ели, пили и праздновали победу, а тела павших сгорали дотла, как и положено.
Многие из его людей все еще не выносили того, что Аррик относился к телам врагов с таким уважением. Ему казалось, оставлять павших воинов гнить – неправильно. Они были солдатами, выполняющими приказы точно так же, как он и его люди. Они доблестно сражались и заслужили воинские проводы, надлежащие похороны.
Мужчина отстранился, но пока не освободил девушку. Боль пронзила бок Аррика, и он, поморщившись, прикрыл рану левой рукой. Дикарка набросилась на него, как призрак. Аррик заметил ее присутствие за долю секунды до того, как она решила напасть таким глупым способом. Знала ли она, что шансы прирезать его со спины невелики? На пути слишком много костей.
Он вскочил на ноги, выпрямился и зарычал, рана саднила и горела. Девушка его не убила, но нанесла неприятную травму. Аррик выругался и шагнул к гобелену, висевшему на южной стене, оторвал снизу кусок и прижал его к кровоточащей ране.
Повернувшись лицом к девушке, он, впился в нее взглядом. Любой другой мужчина умер бы из-за того, что осмелился на него напасть. И все же он не убил ее, в этом и заключалась проблема.
Он не брал пленных.
Темные эльфы не брали пленных.
Аррик сделал себе имя, будучи холодным, жестоким монстром. Исключения из правил противоречили его принципам. За такое убивали.
Он отбросил грязную тряпку и оторвал еще одну длинную полоску от нижней части гобелена.
Краем глаза он все еще видел ее огненно-рыжие волосы. По тому, как она двигалась, было ясно, что она измотана, и ей не хватало сил для нападения, в то время как он почти лениво вытащил меч из своего бока. Проворно обернув лоскут вокруг талии, поверх кровоточащей раны, он завязал его узлом под грудью. Аррик даже не успел хорошенько рассмотреть лицо девушки, прежде чем она потеряла сознание.
Честно говоря, он не заметил ничего, кроме ее буйной шевелюры. Другое правило, которого он придерживался, – не разглядывать побежденных им людей. Во снах его преследовало слишком много лиц. Она была безликой, отчаявшейся жительницей Лорна.
Посмотри на нее.
Аррик поднял голову и снова повернулся к ней лицом. Она являлась единственным светлым пятном среди разрушений в помещении. Аррик нахмурился. Почему его так к ней тянуло? В чем, черт возьми, дело? Он гордился своим самообладанием. Оттачивал его с самого детства. Двор его отца славился развращенностью, и выживали только те, кто умел носить маску непоколебимости или обладал садистской жилкой.
Из коридора напротив донесся звук шагов, но он и не подумал сдвинуться с места. Походка этого человека выдавала его с головой.
Его помощник вошел в часовню и сразу обратил внимание на девушку, лежавшую на полу без сознания. Шейн сощурил карие глаза и повернулся к Аррику, ничего не упуская из виду. Он от удивления поднял черные брови.
– Она тебя ранила? – спросил Шейн, прислонившись плечом к стене. – И все еще жива?
У Аррика не было ответа.
Его помощник оттолкнулся от стены и приблизился к женщине. Остановился рядом с ней и скрестил руки на груди.
– Какая соблазнительная шевелюра. – Шейн на мгновение замолк. – Мне нравится.
По какой-то причине от этих слов у Аррика волосы встали дыбом. Он подошел к девушке слева и тоже уставился на нее сверху вниз. Ее лицо было повернуто к Шейну, словно она не хотела смотреть на Аррика. Волосы закрывали глаза и щеку, поэтому он не видел ее лица.
– Не похожа на женщин нашего двора, да? – спросил Аррик.
Шейн покачал головой.
– Хотя мне нравятся яркие штучки, порой хочется вкусить чего-то дикого. – Он вздохнул: – Но, увы, ее судьба решена. Она пролила королевскую кровь и поэтому должна заплатить своей.
– Погоди, – скомандовал Аррик, в глубине сознания его что-то беспокоило. Он опустился на колени, нависая над ее почти безжизненным телом, и впервые должным образом рассмотрел девушку.
Конечно, сначала его взгляд остановился на ее ярко-рыжих волосах, мокрых и спутанных из-за бушевавшего снаружи шторма, но он не сомневался, что видел такой оттенок всего раз – сегодня, на голове воительницы, которую приказал прикончить в небе.
Невозможно.
Аррик провел пальцами по ее волосам и вытащил из распущенной косы выбившиеся анютины глазки. Он знал, существовало лишь одно объяснение. Ни у кого не было рыжих волос такого оттенка.
Только у нее.
– Милорд? – напомнил о себе его помощник.
– Ты нашел наследницу? – тихо спросил Аррик, убирая волосы девушки с ее бледных щек. Он осторожно повернул ее к себе лицом, чтобы получше рассмотреть. Скулы и нос покрывали веснушки, а обладательниц таких длинных ресниц и дерзких, пухлых губ еще стоило поискать.
– Никаких признаков. Мои люди прочесывают окрестные вересковые пустоши.
Аррик хмыкнул и окинул взглядом ее тело. Одежда слишком велика, будто девушка переодевалась в спешке. Облачилась ли дикарка так, чтобы присоединиться к битве или потому, что пыталась скрыть, кто она
