Создатели континентов - Лайон де Камп

Во время ужина Фром полюбопытствовал, что за сигналы подаются для управления дзлиери.

Сират ответил:

— Так и знал, что ты догадаешься. Я разработал систему сигналов наподобие азбуки Морзе. Использовать их против агрессии со стороны дзлиери толку мало, потому что нападающие тоже услышат сигнал. А вот что касается людей или ромели… Представь, что у какого-то человека с Земли поедет крыша и он нападет на меня в моем штабе, когда охранников на месте не будет. Тогда сильный свист поднимет на ноги верных мне дзлиери и они прибегут сюда, а негодяй даже не поймет, что я их вызвал. Кстати, — продолжил этот искатель приключений, — надо будет тебя завтра сделать пару десятков этих свистков для моих подчиненных офицеров. Их я тоже решил научить подавать сигналы. И надо будет поторопиться, потому что в ближайшее время нас ждут серьезные дела.

— Поход на земли Каматобдена, да? — спросил Фром.

— Можешь так думать, если тебе хочется. Не смотри на меня так испуганное, Елена. Я сумею о себе как следует позаботиться. Твой солдат вернется целым и невредимым.

«Может, — подумал Фром, — этого-то она как раз больше всего и боится».

Фром внимательно изучил галтонский свисток, который оставил ему Фром. В мастерской он уже вполне освоился и знал, где лежат длинные медные трубки — возможно, от топливопровода вертолета, — из которых можно сделать второй свисток.

С помощью одного туземца он к исходу дня сделал то, о чем его просил Сират, плюс у него был еще один свисток, который как бы испортил подмастерье-дзлиери. Сират пришел из своего дворца и сказал:

— Замечательно, мой дорогой Адриан. Вместе с тобой мы таких дел наделаем… Но ты должен извинить меня, что я не пригласил тебя вчера поужинать вместе. Надо было кое о чем потолковать с моими офицерами. Как насчет того, чтобы вы с мисс Миллан сегодня пообедали в моей столовой, когда меня не будет?

— Нет вопросов, док Сират. Буду рад.

Сират погрозил Фрому пальцем:

— Но смотри у меня! Не вздумай обхаживать мою протеже. Такая неопытная девочка, как она, может найти привлекательным молодого высокого англичанина, и это будет иметь для тебя самые плачевные последствия.

И вот Фром занял свое место за обеденным столом напротив Елены Миллан.

Она сказала:

— Давай говорить по-английски, раз наши друзья рядом с нами, — она кивнула в сторону не спускавших с них глаз охранников-дзлиери, — немного понимают по-португальски. О, Адриан, я так боюсь!

— Кого? Сирата? Какие-то новости?

— Он намекнул, что, если я не поддержу его династические планы, он заставит меня силой. Ты понимаешь, что это значит.

— Да. И ты хочешь, чтобы я тебя освободил?

— Я… Я была бы бесконечно тебе благодарна, если бы ты смог это сделать. Если все будет идти как идет, а мы будем безропотно подчиняться нашей несчастной судьбе, я скоро не смогу это больше выносить. Я убью себя.

Фром задумался:

— А когда он собирается выступать в поход?

— Скорее всего, послезавтра. Потому что завтра вечером у дзлиери будет праздник.

Это означало большую оргию, и Сират мог воспользоваться случаем, чтобы заняться воспроизведением себе подобных. С другой стороны, суматоха давала шанс для бегства.

— Попробую что-нибудь придумать, — сказал Фром Елене.

На следующий день его подчиненные были непослушнее и бестолковее, чем обычно. Около полудня они собрались идти обедать.

— У нас сегодня праздник! — прокричали они. — К черту работу!

Мишинатвен тоже куда-то исчез. Фром остался один и задумался. Потом он прошелся по мастерской, высматривая, что бы могло ему пригодиться. Он заметил испорченный галтонский свисток, лежащий там, куда он его бросил накануне; нашел остатки медных трубок, из которых делались свистки, и большой медный чайник, который он никогда не трогал и не пытался залатать. Постепенно его замысел стал приобретать реальные очертания.

Он прошел в кузницу и стал раздувать горн. Когда пламя стало достаточно жарким, он наложил толстую заплатку на отверстие в чайнике — изнутри, где давление должно было быть сильнее. Потом он проверил свою работу — течи не было. Потом он взял кусок медной трубки и сделал еще один галтонский свисток, используя испорченный накануне как образец.

На складе металлолома он нашел кусок пластмассы, из которой сделал прокладку или сальник для уплотнения соединения между чайником и его крышкой. Он отломил ручку чайника, а потом изогнул толстую проволоку и закрепил ее так, чтобы она плотно прижимала крышку к прокладке чайника. Наконец из листовой меди он свернул небольшой переходник, прикрепил его к носику чайника и припаял к нему свисток. В итоге получился герметичный чайник со свистком у носика.

Между тем настало время ужина.

У Сирата было игривое настроение, и он выпил мойкхады больше, чем обычно.

— Завтра, — сказал он, — завтра жребий будет брошен. Как звали того древнего европейского генерала, который сказал о брошенном жребии, когда форсировал реку? Наполеон? В любом случае, давайте выпьем за завтра! — Он театральным жестом поднял свой бокал. — Давай, Елена, ничего с тобой не сделается! Ты даже не представляешь, что теряешь. А теперь навалимся на еду, пока мой повар не присоединился к остальным гулякам.

Снаружи доносились голоса пьяных дзлиери, поющих песни, и звуки драки. По дворцу разнесся истошный крик женщины-дзлиери, за ним последовал топот копыт и довольный смех догнавшего ее самца.

Все эти звуки сильно мешали беседе за ужином. Когда с едой было покончено, Сират сказал:

— Адриан, должен перед тобой извиниться. Мне предстоит одно очень важное дело. Пожалуйста, возвращайся в свою комнату. А тебя, Елена, нижайше прошу остаться.

Фром посмотрел на них, потом на охранников и вышел. Во дворе он увидел группу дзлиери, танцующих вокруг костра. В самом дворце почти никого не осталось.

Вместо того чтобы идти к себе Фром направился в мастерскую. Он зажег факел, чтобы было лучше видно, прошел с большим медным чайником к насосу и наполовину заполнил его водой. Потом он вернулся в мастерскую и поставил чайник на кузнечный горн. Он закрыл крышку, плотно прижал ее ручкой из проволоки и раздул кузнечными мехами огонь.

После этого он прошелся по мастерской, где лежало отремонтированное оружие, и выбрал для себя трехметровое копье с широким полуметровым наконечником. С ним он вернулся к горну.

Через некоторое время рядом с носиком чайника появился небольшой завиток. Скоро он превратился в длинную струю, показывающую, что пар с силой выходит из чайника. Фром ничего не слышал, но, прикоснувшись металлической пластинкой к свистку, он почувствовал вибрацию нужной частоты.