Непреодолимая сила - Галина Маркус

Он обнял ее сзади, глядя на отражение.

– Не переживай… Позвони, как только сможешь, ладно?

– Костя… скажи, ты веришь в Бога?

– Да, – ответил он. – Ну, в смысле, знаю, что Он есть, в церковь, как мать, не хожу.

– Точно знаешь?

– А ты разве не чувствуешь? Например, когда делаешь что-то не то.

– Это называется совесть.

– Угу, можно и так сказать. И сейчас она меня почему-то мучает…

– Думаешь, это Он? А что Он может иметь против наших отношений? Что в них плохого?

– Надеюсь, ничего, мы ведь поженимся, – Костя развернул ее лицом к себе. – Иди, маленькая, сейчас мать придет. Я бы хотел, чтобы ты совсем осталась. Но скоро так и будет.

Таня испуганно посмотрела на него:

– Будет?

– Конечно, девочка моя, будем жить здесь, у меня…

– Ой, слушай, как я могла забыть, – вспомнила она, уже надевая сапожки, – тебя пригласят к нам на Новый Год…

– Да ну? Братец твой часом не заболел? – поднял брови Костя.

– Скажи Катерине спасибо…

– Мы увидимся завтра? – он остановил Таню у самых дверей, сжав ее плечи руками.

Глаза у него были виноватыми и счастливыми одновременно.

– Не знаю, утром сама позвоню, как только смогу. Сегодня не жди – вся семейка в сборе.

– Если меня дома не будет, звони в салон.

– Угу…

Таня открыла дверь и побежала по лестнице, не дожидаясь лифта. Выйдя из подъезда, подняла голову, пытаясь отыскать Костино окно. Он высунулся наружу, и она, заметив, помахала рукой и скрылась за углом.

Пожилая женщина в доме напротив опустила бинокль.

– Все, можешь идти, путь свободен… Птичка улетела.

– Спасибо, что приютила, Ниночка.

– Не за что… иди, разбирайся со своей молодежью.

– Да как с ней разберешься? – вздохнула Лариса. – Ты только Мариночке ничего не говори, кто его знает, что там за головоломка…

***

– Я и вижу, она вся горит. Такая температура… Простыла, что ли? – Катя заваривала ей на кухне горячий чай. – Может, родителям позвоним?

– Да, ладно, чего сразу родителям? Не маленькая. Машку только к ней не пускай, вдруг грипп.

– Ой, лишь бы до Нового года поправилась. Осталась – то всего неделя…

– Танюх, ну ты чего? Что у тебя – голова, насморк? – брат был обеспокоен.

– Не знаю. Ничего нет. Может, вирус, – Таня старалась не смотреть ему в глаза.

С ней так бывало – на нервной почве. Но этот диагноз оглашать не стоило.

– Где хоть гуляла? Кавалер твой тебя не проводил?

– Я не с ним, я с подружкой…

– Угу, с подружкой. Ладно, спи давай.

Все воскресенье она провалялась в кровати. С утра начала нервничать – Костя ждет звонка… Или не ждет? Почему он не беспокоится, сам не позвонит? Конечно, откуда ему знать, что она заболела? А может, мама права – вся любовь у мужчин только до постели? Сережка ведь говорил, что Лебедев такой. Или вдруг он решил, что Таня «легкодоступная», и она ему больше неинтересна? Сама виновата… Да что за бред – вот напридумала!! Но вдруг он вообще никогда не позвонит? Что же ей делать?

Звонок раздался после обеда, к телефону подошел Сережа. Таня слышала разговор, но как она могла предупредить Костю, что больна? Через час он позвонил еще раз, очевидно, с трудом выдумав предлог. А потом весь вечер Катя ругалась, что кто-то постоянно набирает их номер и отрубается. Ясное дело, Костя надеялся, что Таня первая возьмет трубку, но девушке ни разу этого не удалось. Она и радовалась, что Костя ищет ее, и изводилась, что не может дать о себе знать.

И только в понедельник, когда брат ушел в мастерскую, она добралась до телефона. Костя, конечно, сейчас на работе – Таня набрала номер. В видеосалоне ответила девушка.

– Здравствуйте, Константина можно? – как можно тише попросила Таня.

– Кого? Говорите громче.

– Лебедева позовите, – повторила Татьяна, оглядываясь на кухонную дверь.

Не успела она договорить, как Костя сам схватил трубку.

– Наконец-то! Я тут с ума схожу! Где ты была? Я звонил, но не мог же тебя позвать…

– Я слышала. Я дома, болею. А что за девушка у тебя там?

– Что с тобой?!

– Не знаю, температура – и все. Сегодня уже нормально, но мои не пустили меня на работу, боятся, что грипп… Так кто у тебя телефон берет?

– Это Лена. Тань, я сейчас приеду.

– Спятил? Катя дома. Я буду звонить, – она бросила трубку на рычаги.

Таня вышла на кухню и налила себе чай.

– Чего ты так смотришь? – поймала она выразительный взгляд невестки.

– Ничего не хочешь рассказать? Могла бы поделиться.

– Кать… я бы и рада, но ты ведь не сможешь врать Сережке.

– А что – все так серьезно, что надо врать?

Таня промолчала.

– Тань, если что – скажи мне, ясно? Сергей ничего не узнает.

– У меня все нормально, не выдумывай.

– Но завтра ты еще отлежишься, и не спорь!

– На работу не пойду. А в институт надо.

***

Она хотела сдать зачет в первых рядах, потому что Костя давно ее ждал. Окна аудитории выходили на улицу, и она нервничала, видя, как он курит возле машины. Но ничего не получилось, и пришлось проторчать еще минут сорок.

Наконец Таня выбежала и буквально упала в его объятья. Они сели в автомобиль.

– Лена – это кто? – спросила она, не дав ему произнести ни слова.

– Она у меня работает. Танюха, ты что, ревнуешь?

– Может, ты сразу другую нашел… Но ты бы сказал мне, правда?

Костя от души расхохотался. Знала бы Таня, как давно не приходили ему в голову мысли о девушках. О других девушках. Не, пусть лучше не знает, так спокойнее.

Глядя на него, Таня сразу почувствовала себя глупой и тоже рассмеялась.

– Починил? – она кивнула головой на руль.

– Да, еще вчера. Ничего криминального. Ну, что с тобой было? Я уже думал плюнуть на все и заявиться к вам.

– Не знаю. Тоже ничего криминального.

– Это все… из-за меня, да? – он приложил ладонь к ее губам, не желая слушать возражений. – Ладно, ладно. У меня кое-что есть для тебя.

Костя залез в карман длинного черного пальто и достал бархатную коробочку:

– Это тебе. К Новому году.

Таня никогда еще не получала подобных подарков. Она открыла коробочку и с изумлением уставилась на кольцо. Оно было сделано в виде листочка, по краям которого расположились блестящие мелкие камешки, а в середине – красивый синий, побольше.

– Это что, золото?

– Конечно, что же еще? А это – брюллики и сапфир. Нравится? Я два часа выбирал, думал, продавщицы меня растерзают.

– Как это – брюллики? Хочешь сказать, бриллианты, что ли? Да ладно! – снова засмеялась Таня.

– Ну, не веришь, почитай, – Костя показал ей на маленькую бумажечку, прикрепленную к кольцу. – Не, ты, главное, померь, я боялся с размером не угадать, вдруг свалится или не налезет. Говорю им – пальчики тонкие, а они мне – шестнадцать или шестнадцать с половиной? Взял шестнадцать. Годится?