Чаша Мараканы - Игорь Фесуненко

…Матч со сборной Перу не был особенно труден для бразильцев. Уже на четвертой минуте математически рассчитанный (совсем как некогда у Диди) пас Жерсона вывел Пеле к воротам, и мощный удар в штангу явился увертюрой предстоящего штурма.

Конечно, перуанцам не на что было надеяться! На 11-й минуте, разыграв отличную комбинацию в одно касание с Тостао, Пеле вдруг неожиданно откатил мяч назад Ривелино, и тот с ходу послал его в ворота.

Казалось, он уходит за лицевую линию, но в последний момент он, вращаясь, ударился в штангу и ввинтился (совсем как у Диди) в сетку. 1:0. Спустя пять минут после хитроумного маневрирования Тостао и Ривелино на левом фланге счет увеличился до 2:0.

В этот момент, вероятно, всем стало ясно, что чудес все же не бывает. Диди сделал больше того, что от него требовалось: он не только классифицировал Перу среди шестнадцати финалистов, но и вывел команду в четвертьфинал. Бороться с Бразилией – на это у его подопечных уже не было сил. И умения.

Но воздадим должное их мужеству! Они понимали, что все потеряно, но не сдавались! Может быть, вспоминали матч в Буэнос-Айресе. Может быть, свою первую встречу здесь, в Мексике, с командой Волгарии, которую они проигрывали 0:2, но сумели выиграть, забив подряд три гола. И Диди имел право гордиться ими: его парни доказали, что они бойцы.

Что они спортсмены, которые не складывают оружия и ведут борьбу до последней минуты, которые понимают, что надежда умирает последней. Но даже после того, как и она умирает, остается еще мужская гордость и честь флага, цвета которого горят на твоей футболке.

На 27-й минуте Гальярдо рванулся по левому флангу, воспользовавшись тем, что Карлос Альберто ушел вперед. Феликс был бессилен, счет стал 2:1.

И снова Бразилия устремилась в атаку, и снова блеснул мастерством Тостао, который, подхватив мяч, переброшенный Пеле через вратаря Рубиньоса, вонзил его под верхнюю штангу. И снова не хотели сдаваться эти гордые потомки инков! Блестяще прорвавшись по центру, Кубильяс забил неотразимый гол, который сделал бы честь любому из будущих чемпионов.

И тогда пришел черед Жаирзиньо: он прошел по левому флангу и, обыграв защитника с вратарем, точным ударом послал мяч в пустые ворота… 4:2.

До конца оставалось совсем мало времени. Исход встречи был решен: перуанская команда прощалась с Мексикой, бразильцы выходили в полуфинал. Зрители начали покидать стадион «Халиско», торопясь к автобусам и бросаясь за редкими такси. Телекамеры все чаще и чаще показывали на экранах одиноко сидящего на скамейке Диди. Мало кто знал в эти минуты, как тяжко приходится ему: старый недуг, являющийся эхом давней травмы, обострился как раз накануне матча. Пронзительные боли в позвоночнике мешали ему следить за происходящим на поле и руководить действиями своей команды. Но никто из перуанских игроков даже и не подозревал об этом: Диди никому ничего не сказал. Стиснув зубы, он собрал свою волю в кулак и довел матч до конца.

Выиграв у команды Диди, бразильцы вышли в полуфинал, где их соперником стала сборная Уругвая, только что одержавшая бесславную победу над советской командой.

Но, прежде чем перейти к полуфиналу, вернемся еще раз в Бразилию и расскажем об одном, связанным с футболом «хобби» бразильцев. Точнее говоря, не «хобби», а скорее эпидемии, охватившей эту страну накануне чемпионата. Мексиканский турнир стал своеобразным допингом, стимулировавшим эту страсть, превратившим страну в… впрочем, не будем спешить с определениями и сравнениями! Представим читателю возможность сделать собственные выводы на основании фактов и цифр, которые будут приведены в главе, которая называется…

Пусть неудачник плачет

Тощий, замученный жизнью и жарой пес Арлекин задумчиво облизывал драный резиновый шлепанец Зеки. Зека не замечал этого. Сжимая черными пальцами обломок карандаша, он сосредоточенно созерцал длинный зеленый листок бумаги, разлинованный на три графы. С одной стороны в ухо ему дышал жареным чесноком Дамиан, безродный старец, кормившийся вместе с Арлекином на кухне «Лузитании». С другой стороны на талон глядел холодным взглядом специалиста выбритый до блеска Флавио.

Он служил лифтером в отеле «Плаза Копакабана» и каждый вторник (свой выходной) отводил этому священному обряду: прогнозированию очередного тура футбольной лотереи. Вместе с Зекой и Дамианом. Почему втроем? Да потому что Зека считался в «Лузитании» удачником, у него был «хороший глаз».

А старика просто было жалко. Он далеко не всегда и долю-то свою платил. Но Зека и Флавио молчаливо соглашались «поверить в долг». И понимающе качали головами, когда Дамиан говорил, что после первого же выигрыша внесет сполна все свои деньги за талоны, за все туры, в которых они играли втроем.

Вокруг, на всех остальных столах «Лузитании», да и на прилавке у Педро виднелись талоны. В вязком и колючем сигаретном дыму ботекина плавали загадочные для профана, но на самом деле преисполненные глубочайшего смысла фразы.

– «Васко» и «Флу» просятся на «трипло».

– Нет, на сей раз «Васко» выиграет: Денилсон во «Флу» не играет.

– В третьей встрече ставлю крест справа.

– А я – в середине. «Палмейрас» сильнее, но он – в гостях.

– Да и Адемир, кажется, потянул связки.

– Тем более.

– «Сантос» и «Ипиранга»… Ха! Что это еще за «Ипиранга»? Кто-нибудь слышал что-нибудь о ней?

– Будет «зеброй».

– Почему?

– Она дома. Там, в Араракуаре, с ней никто не справится. Там на архибанкаде – больше пистолетов, чем в арсенале Второй армии. Никакой Пеле не спасет.

– Значит, что?

– Как минимум «дупло»: справа и в центре.

– А я ставлю «трипло».

– Ну, если тебе денег не жалко…

Это сумасшествие продолжалось с утра до вечера. С того момента, как Педро, кряхтя и охая, вздергивал вверх железные жалюзи, и до того, как Сильвия – где-то уже на рассвете – уводила своего последнего клиента, и черная Лурдес выливала на кафельный пол ботекина ведро белой едкой «санитарной воды» и бралась за щетку. Это продолжалось с утра до вечера вот уже более полугода. И с каждой неделей страсти раскалялись все больше и больше. В этом смысле «Лузитания», впрочем, не была исключением: весь Рио сошел с ума. Да, да, весь Рио. От грязных притонов Каскадуры и Сан-Кристована до отделанных каррарским мрамором апартаментов супругов Майринк-Вейга – одного из богатейших семейств Рио.

От приемных салонов прохладной губернаторской канцелярии во дворце «Гуанабара», что рядом со стадионом «Флуминенсе», до вагоноремонтных мастерских вокзала «Леопольдина». Всюду, всюду, всюду кариоки колдовали над магическими талонами «Лотерия Эспортива», или, как ее назвали в первые же дни после ее появления, «Болао». Было от чего сойти с ума! Уже в самом первом, опытном туре лотереи, проведенном без всякой рекламы, без подготовки, без организации, участвовало 77 тысяч человек. Во втором туре количество проданных талонов подскочило до 180 тысяч! Спустя всего два месяца, в десятом туре, в погоню за счастьем устремились свыше двух миллионов кариок. То есть ровно половина города! Ну а во всех двадцати восьми турах, проведенных с апреля по декабрь 1970 года, было продано свыше 80 миллионов талонов на общую сумму 475 миллионов крузейро, что составляет около 100 миллионов долларов. И это несмотря на то, что лотерейные агентства и организованная продажа билетов были налажены только в двух городах страны: Рио-деЖанейро и Сан-Паулу!

Секрет сенсационного успеха лотереи объяснялся весьма просто. Она сумела объединить две самые сильные страсти бразильца, два огня, жгущие его душу: футбол и азартные игры.

Ну- что касается футбола, тут комментарии не нужны. А вот относительно страсти соотечественников Пеле и Гарринчи к азартным играм следует сказать подробнее.

Этой слабостью они страдают со времен Педро Альвареса Кабрала, открывшего землю, названную впоследствии Бразилией. Возможно, они унаследовали ее от европейских конкистадоров, которые, как известно, в погоне за дразняще-недоступным таинственным Эльдорадо, пускались на самые безрассудные авантюры. Сейчас, спустя четыре с половиной века, бразилец все так же любит бросать вызов судьбе.

Не колеблясь, он рискнет последним сентаво ради призрачного миллиона, даже если шанс заполучить этот миллион будет столь же исчезающе мал, как вероятность находки золотого самородка в песке Копакабаны. Дюжине конкретных синиц, зажатых в руке, бразилец предпочтет весьма проблематичного и именно поэтому дразняще-привлекательного журавля в небе.

Именно поэтому в течение долгого времени едва ли не самыми процветающими и рентабельными предприятиями в стране были казино, в стенах которых вырастали многие поколения горячих потомков Кабрала. Так продолжалось до конца второй мировой войны, до тех пор, пока пуританствующий президент маршал Дутра не принял два печально знаменитых декрета. В погоне за чистотой морали, за возвеличиванием святых идеалов семьи, собственности и нации маршал распорядился объявить вне закона компартию и закрыть казино.