Король и Злой Горбун - Владимир Гриньков

– А хочешь побыть ее женихом?

– Ты шутишь? – насторожился Илья.

– Нисколько. Я тебя познакомлю с ее мамой.

– Да!

– И ты будешь ее женихом.

– Да!

– И Настя будет ворковать с тобой и улыбаться.

– Да!

– И даже, возможно, разок чмокнет тебя в щечку.

– Да! Да! Да!

Проходившая мимо нас девушка шарахнулась от Ильи.

– Не бойтесь, – успокоил я ее. – Это всего лишь брачный крик глухаря на токовище.

20

Костик оказался высоким и симпатичным парнем. Так что все проблемы с Настиной мамой, судя по всему, возникали исключительно по причине хронического Костиного безденежья. Ему бы «Мерседес» и миллионный особняк – и все проблемы решились бы в одночасье. У меня, к сожалению, не было ни того, ни другого, так что помочь вот так, сразу, я был не в состоянии.

Они приехали вдвоем с Настей, но Настя сейчас мешала, и я спросил у нее, не хочет ли она взглянуть, как снимаются телепередачи.

– Хочу, – сказала Настя и с некоторым беспокойством посмотрела на своего спутника – поняла, что тот останется со мной наедине и я ее отправляю сознательно.

В провожатые ей досталась Светлана. Настя, прежде чем переступить порог, обернулась. Я ободряюще ей улыбнулся.

Костя выглядел несколько утомленным.

– Бессонная ночь? – осведомился я. – Магнитные бури бушуют над планетой?

– Я работаю.

– По ночам?

– Да.

– Хотите заработать?

– Нужны деньги.

– Понимаю. А днем учитесь?

– Да.

– Настя говорила, что вы – большой спец по компьютерам.

– Насчет того, что большой, – не уверен, есть люди и поумнее.

– Настя сказала вам, для чего вас сюда привела?

– Да.

– И как вы к этому относитесь?

– Никак.

– Похвально, – оценил я.

Он понемногу переставал мне нравиться. Человек, который не только сам не предпринимает решительных шагов, но и с телячьей покорностью делает то, к чему относится «никак», не вызывал у меня положительных эмоций.

– Лично для вас эта ситуация не унизительна?

– Нет, – ответил он и даже пожал плечами: что же здесь, мол, такого. – Настя попросила меня прийти, и я пришел.

– С ее мамой вы знакомы?

– Да.

– И как вам она?

И опять Костя неопределенно пожал плечами. У него был такой вид, будто ему смертельно все надоело – и разговор этот, и я, и сама жизнь тоже и единственное его желание – уйти от всех и отоспаться.

– Что за работа у вас такая?

– На фирме.

– Ночным сторожем?

– Нет. У них машины только по ночам свободны…

– Машины – это персоналки?

– Да. И получается ночная смена. Днем там другая работа идет, а ночью мы загоняем данные и отлаживаем программы.

– Платят хорошо?

– Плохо.

– Почему же вы не уйдете?

– За ночную работу нигде больше не заплатят. А днем я учусь.

– То, что у вас с Настей, – это из-за денег? – осторожно поинтересовался я.

– А что у нас с Настей?

– Она говорила, что собирается за вас замуж, но ее мама…

– Ее мама права.

– Вы так считаете?

– Да.

С ним было очень трудно разговаривать. У него был свой мир, основные координаты в котором не совпадали с координатами других, окружающих его миров.

– Я думал, что вы и Настя…

Он смотрел вопросительно.

– Что вы любите друг друга.

– Я не хочу это обсуждать.

– Тут вот какая штука, – сказал я. – Мне ваши отношения, честно говоря, совершенно безразличны. Настя сама разыскала меня и попросила о встрече. Я бы и не откликнулся, но мне показалось, что ей по-настоящему плохо. Она сказала, что не хочет жить. Только потому я и встретился – с ней и с вами. А вам, оказывается, все до лампочки. И дело не в Настиной маме, а в вас.

– Во мне, – легко согласился Костя. – Я не соответствую, вот и все.

– Не соответствуете – чему?

– Всему.

Он совершенно не был расположен разговаривать со мной.

– Ее-то вы зачем мучаете?

– Вы о Насте говорите?

– Конечно.

– Я пытался ей объяснить.

– Что именно?

– Что мы не пара.

– Потому что вы не соответствуете, да?

– Да.

– А соответствовать не пробовали?

– Это невозможно. Я не могу в одночасье стать богачом.

– Хотя бы попробуйте. Уйдите с этой своей работы, где вам платят крохи, найдите что-нибудь более приличное…

– Мне нужны деньги.

Я развел руками:

– Вы думаете, я вам их дам?

– Нет, не думаю.

Он просто подчинился воле Насти. Она сказала, что надо прийти, он и пришел. Но на большее его не хватит.

– А ваши родители как относятся к Насте?

– Мама относится к ней хорошо.

– А отец?

– Папы нет. Он умер. Десять лет назад.

– Извините.

– Ничего.

После смерти отца мать воспитывала его сама и воспитала не мужчину, а безропотного теленка. Похоже, Настя пока не представляет, во что ввязывается. Когда первое ощущение новизны и необычности семейной жизни пройдет и у нее раскроются глаза – наступит крах.

– Все понятно, – сказал я. – Я не буду вмешиваться в ваши отношения.

Не хотелось потакать чужой глупости. Даже если глупость проявляет такая симпатичная девушка, как Настя.

Настя и Светлана вернулись довольно скоро. Когда они пришли, мы с Костиком пили чай, болтали ни о чем, просто тянули время. У Насти был вопросительный, полный ожидания взгляд. Я на всякий случай ей улыбнулся, но улыбка получилась так себе, я и сам это почувствовал.

– Как экскурсия? – поинтересовался я.

Настя дернула плечом. Не для того она сюда пришла – так следовало понимать. Костя потер красные, воспаленные глаза. Он был явно не в восторге от сегодняшнего мероприятия.

– Мы что-нибудь придумаем, – сказал я, обращаясь к Насте.

Очень не хотелось ее расстраивать, и я не знал, как сказать ей правду. Но она что-то почувствовала, наверное, поэтому, когда Костя засобирался, она проводила его до дверей, а потом вернулась – одна.

– Что он вам сказал?

– Ничего, – честно признался я.

– Совсем ничего? – не поверила она.

– Почти.

Ее взгляд трудно было выдержать, хотелось отвести глаза. Но я держался.

– Вы давно его знаете, Настя?

– Десять лет. Мы учились вместе, с третьего класса.

– Дружили?

– Да. Он меня всегда защищал.

– Вот как? – удивился я.

Мне трудно было представить Костю в роли защитника.

– Он очень своеобразный парень, – решил я зайти издали.

– Он очень хороший.

– Не сомневаюсь.

– И добрый.

– Ну конечно.

– Он лучше всех!

– Вы, как никогда, правы.

– У вас какая-то такая интонация…

Все-таки придется ей сказать.

– Понимаете, Настя, мне показалось, что Костя не просто нерешительный, а фантастически нерешительный. Вам будет с ним трудно.

Она протестующе взмахнула ресницами, но я не дал ей возможности говорить.

– Мужчина не должен быть размазней. Особенно рядом с такой очаровательной девушкой. Он еще совсем ребенок. И вряд ли когда-нибудь вырастет. Он не хочет ничего. И вас, кстати, он тоже не хочет. То есть если вас ему отдадут просто так, как подарок ко дню рождения, тогда, конечно, да, но если для этого ему потребуется сделать хоть что-то, хотя бы пальцем пошевелить – тут уж увольте, он не согласен.

Ее щеки стали пунцовыми. Светлана с беспокойством смотрела то на нее, то на меня, но пока не вмешивалась.

– И придет время, – бессердечно пророчествовал я, – когда вы вдруг поймете, что не хотите видеть рядом с собой размазню, что вам нужен настоящий защитник, добытчик и герой. А рядом с вами будет Костик.

– Не смейте!

– Вы начнете тихо его ненавидеть, и это будет отравлять жизнь не только вам…

– Я не хочу вас слушать!

– … но и ему. Он поймет, что все рухнуло, и для него, для человека, не приспособленного ни к чему, это станет таким потрясением…

– Замолчите!

– Замолчи! – вмешалась Светлана.

– Ну уж нет! Лучше я скажу это сейчас, чем вы сами до этого дойдете потом. Вы-то сражаетесь, а что делает Костик? Он работает, да? На ночной работе? Зарабатывает крохи, успокаивая себя и вас, что работает на ваше общее будущее…

– Он не для того работает!

– Он надеется таким образом понравиться вашей маме?

– Он не из-за моей мамы!

Светлана взяла меня за руку.

– Он для своей мамы старается! – выпалила Настя. – Для своей! Для своей! Для своей!

– К Восьмому марта деньги копит? – уточнил я.

– На лекарства! Ей – на лекарства! Она у него лежачая!

Я все про них понял, как мне казалось. И даже будущее прозревал. До этой вот самой секунды у меня была такая уверенность. И все в мгновение рассыпалось в прах.

– У нее два инсульта, – сказала Настя. – Еле-еле говорит. И почти не двигается. Костя пошел работать, потому что нужны деньги на лекарства.

Я смотрел на нее так, будто она рассказывала удивительные, совершенно невероятные веши.

– А кроме Кости, у нее никого больше нет. Отец давно умер.

– Я знаю.

– И все теперь на нем одном. Он и зарабатывает, и по магазинам бегает, и еду готовит. Я помогаю, конечно, но это все несерьезно, ему самое тяжелое достается.