Желанная моя - Барбара Фритти

В ее голосе звучал такой энтузиазм, что Брейден улыбнулся.

– Больше похоже на твой вкус, чем Джека Уэллборна.

– Может, это книга кого-то из его детей или его жены. – Алекса открыла титульный лист. – Она очень старая. Жаль, что я не могу взять ее с собой.

– Почему бы и нет?

– Не говори чепухи. Это было бы воровством.

Несмотря на отказ взять книжку, Алексе явно не хотелось с ней расставаться.

– Мы можем спросить адвоката, – предложил Брейден. – Уверен, он согласится отдать тебе эту книгу.

– Глупости. Она мне не нужна. – Алекса наконец отложила книжку. – Она детская.

– Она для того, кто любит тайны, а значит, для тебя.

– Ну, в данный момент я наслаждаюсь собственным приключением, и книжка мне ни к чему.

– Давненько у тебя не было приключений, верно?

Алекса нахмурилась.

– Моя жизнь вовсе не такая скучная, как ты думаешь, по меньшей мере не всегда. Правда, должна признать, в последние месяцы я кроме работы почти ничего не видела. Давай проверим второй этаж.

Брейден поднялся вслед за ней, и они прошли по коридору в хозяйскую спальню. Комната оказалась огромной, с темными паркетными полами и массивным камином, отделанным мрамором. Потолок был высотой не меньше пятнадцати футов, а из окон открывался фантастический вид на морской берег. Гардеробная была пуста, но сразу за дверью громоздились большие ящики, набитые одеждой и всякими мелочами. На одном было написано «На благотворительность», на другом – «Хлам».

Брейден решил покопаться в ящиках, а Алекса, распахнув двойные двери, вышла на веранду.

– Брейден, – позвала она минуту спустя. – Подойди сюда.

Он вышел к ней. От вида раскинувшегося до самого горизонта моря, окаймленного вблизи песчаной полоской, перехватило дыхание. Он никогда не видел пляж, по которому бродил с детства, с такой выигрышной точки, а соседние дома, не менее величественные, словно отступили, чтобы не загораживать вид, еще более прекрасный, чем из окон спальни.

– Вот здесь мы видели Шейлу, – произнесла Алекса. – Я до сих пор мысленно вижу ее с длинными рыжими волосами, в белом платье. Она казалась одинокой, но все, что я читала о ней, указывает на обратное. Она всегда пользовалась вниманием со стороны мужчин. Интересно, почему она так много времени проводила здесь. Что-то томило ее? Или по какой-то причине она пряталась?

– Ну, если пряталась, то от плохих рецензий на свой фильм, похоже, первый и последний.

– Представляю ее разочарование. Она привыкла к успеху, привыкла получать все, что хотела, и провал наверняка ее шокировал.

– Уверен, у нее не было недостатка в утешителях.

– Брейден, мы должны выяснить, с кем она была в тот вечер и кто платил за аренду дома, напрямую или через риелторов.

– Моя сестра работает в риелторском агентстве, самом крупном в городе. Может, им и пользовались Уэллборны. Думаю, Кэри сможет помочь. Правда, даже если найдутся документы о том периоде, когда Шейла арендовала дом, мы так и не узнаем, кто приходил к ней сюда, – заметил Брейден.

– Кое-что узнаем, если в документах на аренду окажется другое имя.

– Проверим, но какую тайну мы разгадываем: смерть Шейлы или ограбление магазина твоей тети? – попытался уточнить Брейден, видя, как сильно увлекла Алексу таинственная смерть рыжеволосой красавицы.

– Я бы хотела разгадать обе тайны. И у меня странное ощущение, что они каким-то образом связаны. – Алекса застенчиво улыбнулась. – Хотя, возможно, воображение играет со мной злую шутку, и я ищу историю, которой нет.

– Возможно, – не стал возражать ей Брейден.

– И ты не очень-то пытаешься меня остановить.

– Мне тоже любопытно, – улыбнулся он.

– Я рада, что ты этого не скрываешь.

– И у меня нет сегодня более интересных дел.

Брейден вернулся в спальню, и Алекса покинула веранду. Он просмотрел содержимое ящика, предназначенного на благотворительность, обнаружил в основном одежду и проверил карманы нескольких пар джинсов и курток, особо не ожидая найти что-либо достойное внимания. Но вопреки ожиданиям в одном из карманов женского жакета он нащупал цилиндрик. Вытащив его, Брейден понял, что нашел старую кассету с фотопленкой.

– Смотри… непроявленная пленка, – воскликнул он в порыве энтузиазма. Отлично. Поиски принесли результат, и теперь есть чем заняться, чтобы побольше времени провести с Алексой.

Глаза Алексы заблестели от возбуждения.

– Интересно, что там на пленке.

– Единственный способ узнать – проявить ее.

– Прежде, чем отдадим ее в полицию?

– Дрю попросил помочь ему с расследованием. Давай сначала проверим, есть ли о чем докладывать, – предложил Брейден.

– Я сгораю от нетерпения. В городе кто-нибудь может быстро проявить старую пленку?

– В местной аптеке есть пункт проявки. Ты что-нибудь нашла во втором ящике?

– Барахло из ванной комнаты. Держатели для зубных щеток, мыльницы и тому подобное. Ничего столь же интересного, как твоя пленка.

– Может, эта пленка не имеет никакого отношения к Шейле, – охладил ее энтузиазм Брейден. – В этом доме перебывала куча народа.

– Знаю, но так приятно помечтать. – Алекса бросила на спальню последний взгляд. – Интересно, что теперь будет с домом. Продадут его или сюда переедет один из сыновей Джека?

– Кто знает? Наверняка он стоит целое состояние. Кажется, этот дом вместе с землей унаследовали сыновья.

– То есть им ни к чему вламываться сюда, – сделала вывод Алекса.

– Вот именно.

– Что подтверждает мое предположение о связи ограбления тетиного магазина и этого дома. Как ты и говорил, уж слишком невероятное совпадение.

– Похоже, ты права. Не обязательно эта связь – Шейла, но Уэллборны – определенно.

– Кто-то хотел получить что-то, к чему не имел доступа, пока Джек Уэллборн был жив, – продолжила развивать свою мысль Алекса. – Мы просто должны выяснить, кто.

Брейден покрепче сжал кассету с пленкой.

– Может, мы подбираемся к разгадке.

Они покинули спальню, спустились по лестнице, бегло осмотрели комнаты первого этажа и вышли из дома.

– Алекса, мы должны вести себя очень осторожно, – предостерег Брейден, когда они брели назад по пляжу. – Твоя тетя уже в больнице. Не хочу, чтобы пострадал еще кто-то, особенно ты.

– Понимаю, но я все это делаю ради тети Фиби. Тот, кто ударил ее, должен заплатить за то, что чуть ее не убил.