Пилот мечты - Александр Зорич

— Ты со мной дружи. Я здесь всё и всех знаю. У меня вот здесь, — он постучал пальцем по залысине, — самые свежие новости. Думаешь, начальство знает больше? Черта с два оно знает! Треплются-то все где? А все сюда приходят. А тут я: сижу и слушаю. Ладно, ты кушай, не буду отвлекать. И вот что еще: расслабься, ты не в армии!

Я принялся кушать. Суп-пюре из крабов и острейшие буритос — блины с мясом.

При этом я мысленно воздал должное бармену: «Какой тактичный человек! Не стал выспрашивать, с чего это я „бывший истребитель“. Опытный!»

Ваш покорный слуга расположился за стойкой у всех на виду. Я ел и разглядывал в огромный панорамный иллюминатор, как розоватый шар Лукреции кажет щегольские кудри протуберанцев из-за Цандера. Лукреция была красавицей. Как, впрочем, большинство из их семейки. Красиво рождаются, красиво живут, и умирают — тоже красиво.

Я, стало быть, любовался звездой, а меня усиленно разглядывал весь космический кабак — еще бы, новичок! Станция велика, а персонала не больше шести-семи тысяч. Считай — здоровая деревня, все всех знают.

Ну и я, естественно, в долгу не оставался — косил лиловым глазом, как жеребец на манеже.

Народ уверенно подразделялся по внешним признакам на типы: пиджаки — херенте[1] и прочие шишки, кители — боевые пилоты, синие комбинезоны — пилоты гражданские, серые комбинезоны — техники и разные работяги. Ах, да! Совсем забыл черных — службу безопасности «Hermandad» (она же, по-нашему, «Эрмандада»).

В баре уверенно господствовали пиджаки.

Неудивительно — люди попроще питались в бесплатных рабочих столовых по расписанию. Не могу сказать, что цены кусались, видали мы на Земле места дороже. Но и не кадетский бар в поселке Медвежий, отнюдь. Мой обед обошелся в двенадцать терро, а ведь я ничего не пил! Хотя кормили вкусно и обильно, на все деньги.

Итак, пиджаки. Пиджаки сверлили меня глазами с явным неудовольствием. Какой-то мизерабль, да еще не в корпоративной униформе, со свиным рылом в калашный ряд…

Но мне было наплевать.

Огненные дни над Наотаром уверенно развернули юношескую застенчивость на сто восемьдесят. После рентгеновских лазеров, после смертельных плясок, которыми угощали нас гребешки, после атаки флагманского астероида «Эльбрус», да без прикрытия, да прямо с курсантской скамьи… Бояться недовольства какого-то офисного планктона? Три раза «ха». Извините, я свое отбоялся.

Из пиджачной компании, да и вообще из общего униформированного стиля, заметно выбивался колоритный персонаж, оккупировавший столик возле обзорного иллюминатора.

Смуглый брюнет, кажется, таких штампованно называют «жгучими», бритый налысо, с кинжалом эспаньолки в обрамлении инфернальной щетины. Из-под стола выглядывали свободные штаны военного покроя и дорогущие штиблеты крокодиловой кожи. Великолепие венчала затрапезная белая майка второй свежести. Был он сух, отменно мускулист и в дымину пьян.

Хулиган ни на кого не смотрел. И на него тоже никто не смотрел. Даже мордовороты «Эрмандады» показательно его игнорировали, хотя, казалось бы, должны глаз не спускать.

Какой харизматичный субъект! Я постановил, что мы обязательно познакомимся.

Обед подошел к концу, подошло к концу и время. О чем не преминул напомнить опытный бармен Августин.

— Андрэ, дело не мое, но ты бы поспешил! Уже без четверти три. На собеседование лучше не опаздывать, они этого страшно не любят. У нас новый херенте — сеньор Роблес, еще не накомандовался.

— А тут далеко?

— Если бегом, за десять минут успеешь. Значит, смотри: выходишь, сразу направо, дуй до восьмой переборки, там лифт. Поднимаешься на три уровня вверх. И прямо по красным указателям до Центральной. Там пройдешь вперед, сразу на лифт не садись, шахту постоянно чинят, до административного блока не доехать. А следующая шахта ведет прямо в офисы. Там и кнопка такая есть: «Офис». А дальше разберешься. Давай, вали! И не тушуйся. Ты им нужнее, чем они тебе!

Офис. Разительное отличие от потерханных помещений рабочих секций. Все такое вылизанное, строгое, модное. Скрытые светильники, встроенные краники для питья с набором стаканов, даже информационные терминалы с голографической клавиатурой!

В приемной сидела умопомрачительная секретарша образцово-показательной модели в костюмчике. Стиль «эро-офис» — минимальная юбка, плюс комбинезонный верх, а спина-то поди голая до самой жо… мидель-переборки.

Так и оказалось. Спина была не просто голая, голыми были и верхние четверти мидель-переборки. И ни намека на трусики.

Я сразу вспомнил, что я — здоровый молодой мужчина, который был вынужденно лишен женского внимания и ласки до-о-олгие два месяца!

«Как же она наклоняется?» — вот что было интересно.

Впрочем, я сразу о ней позабыл, стоило переступить порог начальственного кабинета.

За три метра до двери ноги автоматически перешли на строевой шаг, уставной стук и во всю глотку молодцевато, глаза навыкате:

— Пилот Румянцев для прохождения собеседования прибыл! — пятки вместе, носки врозь, спина пр-р-рямая, подбородок тар-р-раном, мышцы напряжены!

И на кой я так старался?

Длинная полуминутная немота.

— Зачем так орать? Присаживайтесь. Между прочим, вы опоздали на три минуты. Если вы хотите работать в концерне «Дитерхази и Родригес», привыкайте к пунктуальности.

Вот ублюдок, прости Господи! Я не опоздал, а ждал в приемной, пока твоя тупорылая секретарша сообразит, кто я и зачем, блин!

— Меня зовут сеньор Антонио Роблес. Я херенте супериор концерна. Всегда лично тестирую пилотов — это очень важный сегмент нашего бизнеса. Кто вы?

— Румянцев. Андрей Константинович.

— Константинович? — ударение на «о». — Вы что, поляк?

Я сначала не понял. Потом до меня дошло.

— Простите. Моя фамилия Румянцев. Константинович — это отчество. Патроним. Имя моего отца. Я русский. Из РД.

— Имя вашего отца мне абсолютно не интересно… Русский. Русский — это хорошо! Ваши акции только что взлетели! У вас в РД традиционно отменная подготовка пилотов.

— Спасибо.

— Не за что. Я бизнесмен, Румянцев, поэтому сразу к делу. Время — деньги! Не буду ходить кругами. Ваши данные нам подходят. Концерну нужны хорошие пилоты. С завтрашнего дня считайте себя принятым на испытательный срок с половиной оклада жалования. Три месяца мы будем на вас смотреть. А потом мы или распрощаемся, или зачислим в штат. Вы на чем летали? Какой у вас стаж?

— РОК-14 «Змей Горыныч». Самостоятельный налет шестьдесят пять часов. И двести часов на учебной спарке. На «Хагене» десять часов. И два часа на «Фульминаторе».

Я вспомнил те два часа в кабине толстожопого евробегемота «Фульминатор» и против воли настроение сделалось… испортилось, одним словом.

— Два часа, два часа. — Роблес неторопливо промотал скролы на ультрасовременном планшете, я таких даже в родной Академии не видел. — Это хорошо! Должен заметить, что мы готовим здесь пилотов-универсалов. Вам придется стать универсалом, или мы с вами распрощаемся. Наш бизнес в Тремезианском поясе основан на добыче стратегического сырья. Хризолин, дейнекс, эмпориум. Астероидные скопления — вот наше поле боя. Вы насмотрелись по визору романтических бредней про пиратов? Ерунда! Рабочий флуггер — вот ваш боевой конь! В любом случае, пока истребитель мы вам не доверим… да и нет нужды. Вы будете летать на «Кассиопее». Впоследствии, быть может, будет вам «Андромеда».

«Кассиопея»! Я чуть не прослезился. Это же без пяти минут антиквариат! Я их только в музее видел да на картинках. Неужто где-то такие птеродактили еще летают? Да вот, видно, летают.

Но я же истребитель! Причем — с высшим образованием, пусть и неоконченным!

— Простите, сеньор Роблес, а не расточительно ли использовать пилота-истребителя на…

— Не стоит меня перебивать, молодой человек! Привыкайте к дисциплине!.. Повторюсь, много истребителей нам не нужно. Мы не на войне. Любой пилот-истребитель, если вы не из «Эрмандады», конечно, может получить наряд на транспортник — «Кассиопею» или «Андромеду». При авралах у нас такое сплошь и рядом. Н-да. Зато у нас отличное жалование. Тысяча терро! Для начинающих. Пилот четвертого разряда. Дневная норма выработки эквивалентна обслуживанию пяти автоматических добывающих вышек. Вылетите на астероид. Устанавливаете АДС — автоматическую добывающую станцию, либо забираете наработанный концентрат, либо эвакуируете АДС. За порчу оборудования, ошибочную установку оборудования на пустом астероиде, без полезных ископаемых — штраф, понятно? Разведка ископаемых производится посредством спин-резонансных сканеров. Есть работа поинтереснее: недавно обнаружено совершенно уникальное скопление астероидов, так вот, некоторые из них содержат до тридцати процентов хризолина!