Алакет из рода Быка - Роман Николаев

— Брат, — спросил Гелон, — что случилось? Уж не решили ли князья собрать племена для похода на землю хуннов?

— Нет, брат, — ответил всадник, — поход начнется будущей весной. Досточтимый правитель Эллей решил за зиму собрать войска племен в одном месте. Оттуда они вместе с войском Дугая пойдут через Безводную степь к ставке Ойхана. Все лето и зиму наши юноши будут упражняться в военном искусстве и конной езде. Князь решил держать совет о том, как лучше оборониться от хуннов, ибо теперь, после поражения лули-князя, каган может двинуть на нас более мощные силы.

Высокий земляной вал, поросший зеленой травой и цепким кустарником, тянулся от одной гряды гор до другой. На верху его был частокол, а вода в ров поступала из текущего рядом притока Великой реки. Вал защищал селение рода Барана — центр племени Огненного Кольца. У подножия вала расстилался широкий луг.

Сегодня на нем толпилось множество людей. Среди русых, рыжих, каштановых голов изредка мелькали черноволосые. Слышались возгласы:

— Мир дому твоему, славный Гелон!

— Мир тебе, Идат!

— Да будут безоблачны годы твои, почтенный Соур! Как твои посевы?

— Благодарю тебя, Умахет. А посевы наши, сынок, сожгла орда проклятого лули-князя, сына змеи и шакала.

— Но я, проезжая мимо вашей долины, видел, как шумел сочный ячмень…

— Это поля старейшины и дружинников. Когда пришла орда, они, видя, что силы неравны, откупились богатыми дарами, а мы скрылись в горах и укреплениях и оттуда били врагов. Счастье тем, у кого род един. Ваш старейшина вместе со всеми сородичами сражался против хуннов, потерпел и потерял столько же, сколько и другие.

— Так, да не так, отец. Это правда, что старейшина вел нас в бой и сражался бок о бок с нами. Хунны угнали у него столько же скота, сколько и у моего отца. Но старейшина потерял десятую часть своих стад, а мы потеряли все. Спасибо Гелону, по-братски уступил нам отару своих овец, а я продал Дугундэю из рода Барана четырех пленных хуннов.

— Счастье твое, Умахет, а вот мне пришлось занять у старейшины пять остродонных сосудов зерна, и теперь я на старости лет и сыновья мои должны, как невольники, пасти его стада, охотиться и ловить рыбу для его семьи, пока не расплатимся с долгом… А ведь если бы не мы, никакие дары не спасли бы его богатство. Посидели бы хунны до зимы в долине и все поглотили бы, как саранча.

В этот момент раздались оглушительный рев труб и удары бубнов. От вала к центру луга в сопровождении ближайших сородичей и телохранителей двигался князь верхом на белом коне. Ветер подхватывал полы его желтого халата, седую бороду и волосы. На лбу главы племени сияла шитая золотом красная повязка. Конская узда украшена золотыми бляхами и пластинами с изображениями баранов и тигров, а над головой коня покачивалось золотое изображение оленьих рогов.

Двое телохранителей, следовавших за князем, держали на длинных древках знаки племени и княжеского рода — горящее кольцо и изображение барана.

Выехав на середину луга, князь остановил коня. Горели четыре больших костра, над каждым из которых подвешен огромный медный котел, напоминающий по форме кубок с двумя кольцеобразными ручками. Возле котлов стояли шаманы в праздничной одежде, среди них была и Байгет. В котлах варилось мясо жертвенных животных. Как только князь подъехал к кострам, Байгет, подав рукой знак остальным шаманам, затянула древнюю священную песню и приплясывая пошла вокруг костров. Шаманы повторяли за ней слова и движения. Но вот снова раздался звук трубы, и от свиты князя отделился огромного роста воин с квадратным лицом, верхом на вороном коне.

— Дугундэй! — пронеслось по рядам собравшихся.

— Люди племени! Братья по крови и духу! — густым басом пророкотал Дугундэй. — Слушайте слово князя!

— Люди племени! — начал князь. — Хунны, подобно черному вихрю, обрушились на наши горы и степи, поля и селения. Но вы, люди племени, вы наступили на горло змее, вы сжали врага огненным кольцом, вы, как ветер песчинку, перебросили его через горы в Безводную степь!

Рокот прошел по полю. Раздались боевые возгласы. Над головами собравшихся взвился целый лес луков и кинжалов, копий и клевцов.

— Люди племени! — продолжал князь. — Злобный хуннский каган много лет держал нас в петле аркана. Мы разорвали эту петлю! По совету правителя Эллея племена собирают войско для совместного похода на землю хуннов.

Толпа одобрительно загудела.

— Люди племени! Много племен входит в народ Динлин. Они отделены друг от друга реками и горами. Пока все войско соберется вместе, наступит осень. Зима настигнет нас в походе. Вы знаете, как тяжело везти за собой припасы на многие десятки дней. А гнать через горы скот в метель и вьюгу — значит усеять костями путь. Поэтому ни массагеты, ни хунны не начинают поход зимой. Не можем этого сделать и мы, а быстрый набег не принесет окончательной победы. Мы выступим весной, люди племени.

Князь сделал паузу. На лугу царила тишина. Слышалось приглушенное дыхание многих сотен людей.

— Люди племени! Примирится ли каган с тем, что динлины сбросили с себя цепи? В ставке под его рукой стоит не одна многотысячная орда. По одному его слову дикие всадники лавиной двинутся по пути, которым недавно пришел и бежал лули-князь!

Раздались угрюмые возгласы:

— Пусть попробует!

— Мы встретим их, как положено истинным воинам.

— Пусть спросят лули-князя, через какие перевалы удобнее бежать из земли Динлин!

— Я не сомневаюсь в вашей решимости, люди племени! — воскликнул князь. — Но вы все видели, все испытали на себе неисчислимые беды. Чтобы избежать их, надо еще лучше укрепить наши рубежи, надежнее запереть проходы в горах.

Народ снова загудел…

— Вы видели, люди племени, как вспыхнул от горящих хуннских стрел деревянный частокол на валу, запиравшем вход в наши долины. Он должен был защитить наших воинов, а принес им гибель. Нам нужна такая защита, которую невозможно уничтожить огнем. Нам, люди племени, надлежит построить каменную стену! Но сделать в короткий срок ее нелегко.

Люди племени! Как отец всех родов я советую, а как глава племени приказываю! Все, у кого есть рабы, должники, зависимые люди, пошлют их строить стену. У кого их нет, пошлют своих сыновей, младших братьев, племянников. У кого нет семьи, тот, помня свой долг перед родом, племенем и всею землею Динлин, придет сам с теслом и молотом на плече!

Послышались восклицания. Сквозь толпу протиснулся коренастый, с узловатыми руками и длинной изжелта-белой бородой Соур из рода Оленя.