Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России - Николай Кудрявцев

Безрезультатно закончилась для Михаила Всеволодовича и поездка ко двору мазовецкого князя Конрада. Тот не поддержал идею создания польско-русского союза. Тогда Михаил Всеволодович поселился у князя Даниила Романовича, который обещал ему в будущем Киев, а пока дал его сыну Луцк, а самому Михаилу выделил на содержание часть своего полюдья. Получив известие о захвате монголами в ноябре 1240 г. Киева, черниговский и волынский князья укрылись в Польше. Болеслав, сын Конрада мазовецкого, дал им в держание город Вышеград. После того, как монголы ушли на запад, князья вернулись в свои земли, где между ними сразу началась кровопролитная междоусобная война, которая продолжалась до 1249 г. Черниговского князя Михаила Всеволодовича и его сына Ростислава поддержало боярство Болоховской земли (находилась на границе Киевского и Галицко-Волынского княжеств), которое выступало против усиления княжеской власти Даниила Романовича. На короткое время Михаил Всеволодович захватил Киев и поставил митрополитом своего человека — игумена Петра Акеровича. Однако Даниил нанес Михаилу Всеволодовичу ряд поражений. Даниил Романович занял Киев, сверг митрополита Петра Акеровича и разогнал его епископов. Михаил Всеволодович с сыном и Петром Акеровичем укрылись в Венгрии. Ростислав Михайлович в союзе с Венгрией и князем Болиславом Стыдливым, правителем Малой Польши, стали готовить решительное наступление на Юго-Западную Русь.

Тем временем Михаил Всеволодович, вероятно вместе с поставленным им киевским митрополитом Петром Акеровичем, предпринял еще одну попытку обрести союзников в Европе против татар. Он пошел во Вроцлаве кую землю, но по дороге, в Силезии, в городе Шьрода, на пути от Вроцлава к Легнице, он был ограблен местными немецкими бюргерами, которые перебили его людей[172]. Михаил Всеволодович вернулся в Венгрию, но, видимо, обиженный пренебрежительным к нему отношением, вскоре возвратился княжить в Чернигов. Петр Акерович поехал далее на запад и в 1245 г. оказался в Лионе, где папа Иннокентий IV собрал собор. Главное внимание на соборе было уделено установлению связей с монгольской империей. Здесь с сообщением о монголах выступил Петр Акерович. От имени черниговского князя он просил у папской курии помощи против монгольского государства. Католические священники с интересом выслушали сообщение Петра Акеровича и настойчиво расспрашивали его о военных силах и дипломатических приемах монгольских ханов[173].

Для решения «татарского вопроса» в 1245 г. папа отправил на Восток специальное посольство во главе с монахом-францисканцем Иоанном де Плано Карпини. Целью посольства была военно-политическая разведка в Сарае, Каракоруме и на Руси. В русских землях папа рассчитывал установить союзные отношения с галицко-волынским князем Даниилом Романовичем и владимиро-суздальским князем Ярославом Всеволодовичем. Суть предложений папской курии заключалась в том, чтобы в обмен на помощь Запада в борьбе против монгольской империи русские князья подчинились папе. В 1247 г. Иннокентий IV направил второе посольство во главе с доминиканцем Асцелином с целью произвести военно-политическую разведку в подвластной монголам Передней Азии. В результате деятельности этих посольств завязались предварительные дипломатические переговоры папской курии с монгольскими ханами, которые в ответ прислали свои посольства. Однако союз папства с монголами не состоялся. Монгольские ханы рассматривали католическую Европу как своего главного противника на Западе. Они были хорошо информированы о междоусобной войне, которую вел Фридрих II против папы Иннокентия IV и умело использовали эту вражду в своих целях. Чтобы обезопасить свой тыл со стороны Запада, Батый и Гуюк решили поддержать германского императора в его борьбе против папы. Косвенным тому подтверждением служит переписка Фридриха II с монгольскими ханами. Так, в одном из писем, в ответ на требование Батыя к покорности, Фридрих II не без иронии писал, что, будучи знатоком пернатых, мог бы стать ханским сокольничим[174]. В том, что между императором и великим ханом существует тайное соглашение, был уверен сам папа Результатом такого соглашения вполне могли быть изоляция и разгром Венгрии во время монгольского вторжения 1241 г., а также победы Фридриха II в Ломбардии. Следствием этой победы стало бегство папы Иннокентия IV в 1243 г. в Лион, где он предал анафеме татар, православных… и Фридриха II[175].

Не дало ощутимых результатов и широкое дипломатическое наступление папской курии на Русь. В 1245 г. папа начал вести активные переговоры с Даниилом Романовичем о союзе против монголов и заключении церковной унии. Эти переговоры привели к взаимному обмену посольствами и номинальному признанию суверенитета Галицко-Волынской Руси в ее отношениях с Венгрией, Тевтонским орденом и другими государствами. Но вскоре выяснилось, что папская курия больше заинтересована в проведении в Юго-Западной Руси унии, чем в организации общей борьбы против татар. Переговоры тянулись три года, пока не были прерваны в 1248 г. Галицко-волынский князь, понимая бесполезность переговоров, использовал их для стабилизации западных границ своего княжества[176]. Подобные переговоры папская курия, видимо, вела и с великим князем Ярославом Всеволодовичем[177]. Скорее всего, эти слухи о переговорах Ярослава с Западом и послужили причиной его гибели в ставке монгольского хана.

В Орде прекрасно знали о тайной дипломатии папы и предприняли ответные меры. В 1245 г. Батый вызвал к себе в ставку черниговского князя Михаила Всеволодовича. Он имея достаточную информацию об изменнической деятельности князя, однако дал ему возможность выказать покорность. Для этого у ордынцев был своеобразный способ. Русские князья проходили между двумя большими кострами, а монгольские «волхвы» наблюдали за огнем и, тем самым, устанавливали, насколько они искренны в преданности хану Через своего стольника Елдеге, Батый предложил пройти эту процедуру Михаилу. Но Михаил гордо ответил ханскому стольнику: «Иди и рцы хану Батыю сице, яко глаголет Михаил: „Богом твоим не поклоняюся, ни послужу, ни повеления твоего беззаконного не послушаю“». Так или иначе, но «по многих муках приступи некий, иже прежде быв христианин, потом отвержеся веры христианския, и отреза ножем честную главу святого великого мученика Михаила, и отверже ю далече от тела»[178]. После смерти Михаила Всеволодовича в скором времени прекратило свое самостоятельное существование и Черниговское княжество.

Другой активный сторонник союза с Западом галицко-волынский князь Даниил Романович только что одержал блестящую победу под Ярославом над объединенными венгерско-польскими войсками. Летом 1245 г. венгерские и польские войска вторглись в Галицкую землю. Венгерскими рыцарями командовал зять короля Ростислав черниговский и венгерский полководец (бан) Филя. Польскую дружину возглавил Флориан Войцехович Авданц. Войска с боем заняли Перемышль и направились к Ярославу. Жители города оказали активное сопротивление. Бан Филя, не ожидавший такого сопротивления, отправил отряд в Перемышль, поручив доставить «сосуды ратные и градные и порокы»[179]. Началась неспешная осада города. Филя, Ростислав и Флориан были уверены в победе и спокойно устраивали под стенами города рыцарские турниры.

Получив известие о «ратном пришествии», Даниил начал собирать дружину и ополчение. На помощь князю пришли половцы с Понизовья, были отправлены послы к союзному Волыни мазовецкому князю Конраду и литовскому князю Миндовгу. Собрав войска, Даниил выслал вперед дозорный отряд дворского Андрея с заданием разведать силы врага, а также известить ярославцев о близкой помощи. Сам князь повел войско из Холма вслед за отрядом дворского[180] Андрея к реке Сан. Не доходя до реки, русские полки остановились, ожидая результатов разведки Андрея. Отряд дворского Андрея разведал силы противника, его расположение и доложил князю. Даниил наметил место переправы войск через реку. Первым переправился отряд половцев, который подтвердил результаты разведки Андрея: «не бе бо страж их у рекы». Следом за половцами двинулось и все русское войско. На другом берегу реки князь «исполчивша оке коньники с пешьци» повел войска «с тихостью» на встречу противнику. Филя, Ростислав и Флориан, узнав о приближении русских войск, оставили пешее войско у «врат» Ярослава, чтобы горожане не ударили в тыл, а с рыцарскими дружинами выступили навстречу Даниилу.

Сражение произошло 17 августа 1245 г. под Ярославом. Даниил Романович расположил свой главный полк на левом фланге, центр приказал держать «малой дружине» дворского Андрея, а на правом фланге поставил полк князя Василька Романовича. Тыл русской армии прикрывала река. Князь Ростислав с главными силами атаковал дружину дворского Андрея. Польские войска Флориана атаковали полк Василька. Филя со своими рыцарями стоял позади наступавших войск, прикрывая тыл. Он должен был вступить в бой на завершающем этапе битвы. Даниил, тем временем, с основными силами через «дебрь глубокую» вышел в тыл Фили. Развернув свои силы, Даниил выехал вперед «ис полку» и стремительно обрушился на врага. Русские полки смяли венгерских рыцарей, опрокинули их и обратили в бегство. Вслед за рыцарями Фили дрогнули дружины Ростислава и Флориана, «наворотишася на бег». Отряды дворского Андрея и Василька Романовича бросились преследовать отступавшие войска. Польский воевода Флориан попал в плен, бан Филя пытался скрыться, но был захвачен дворским Андреем, только Ростислав успел бежать в Краков[181]. Однако закрепить победу не удалось. В том же году к галицко-волынскому князю Даниилу Романовичу в Холм прибыл посол с коротким письмом от Батыя: «Дай Галич»[182].