Para bellum (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

Личный состав заставы кончился. Во всяком случае активно бегающий. И на всю округу так и не прозвучало ни одного полноценного винтовочного выстрела.

Бойцы второго взвода ССО набили опустившие магазины новыми патронами. Провели контроль холодным оружием, уже подстреленных. Надели изолирующие противогазы. И повесив на стволы своих карабинов тактические фонарики пошли внутрь. Ждать, пока внутри развеется дым и придется в себя кто-то из выживших — плохая идея…

Капитан же инженерно-саперной штурмовой роты, заметив заход бойцов ССО внутрь, доложился об этом по радиостанции своему руководству. И на берегу Амударьи началось бурное оживление.

Зарычали моторы.

И к кромке воды стали выезжать грузовики, сгружая понтоны. Большие такие плоскодонные лодки, сваренные из стального проката и добротно закрашенные стойкой краской. Их намедни доставили эшелоном и всю ночь разгружали. А теперь вот вывозили на берег. Вдоль него. Потом сталкивали в воду. И начинали скреплять промеж себя металлическими штангами.

Быстро.

И пока спускали да скрепляли новые понтоны, на старые монтировали опорные балки и настил. Тоже секциями, которые доставили тем же эшелоном.

Параллельно на обоих берегах делались крепления для фиксации торцов понтонной переправы. И, как только завершили монтаж последних элементов настила, начали лебедкой разворачивать всю эту «колбасу» поперек течения. Так что оставалось только соорудить сходни для удобного въезда и выезда.

Три часа не прошло, как понтонная переправа была наведена. И по ней двинулись первые подразделения 1-ой конно-горной отдельной бригады. Специально развернутой еще в конце 1928 года в здешних краях для будущей операции в Афганистане…

Штурмовая инженерно-саперная рота и два взвода ССО тем временем завершили все свои дела у заставы и выступили вперед. С тем, чтобы занять оборону и обеспечить прикрытие для переправляющихся войск. А то мало ли от Мазари-Шарифа атакуют, дабы сбросить войска в реку. Попытаются атаковать, разумеется. Потому как даже две-три тысячи сабель с этой задачей вряд ли справились бы. Но зачем нести лишние потери?

В оригинальной истории в 1929 году советские войска также вошли в Афганистан для поддержки Амануллы-хана. Но сделано это было спонтанно, а потому бестолково. Из-за чего вся операция провалилась, а режим потенциально лояльного Союзу Амануллы пал окончательно и бесповоротно. Уступив ставленникам британской разведки.

В этой же истории все пошло не так.

Показательное уничтожение отряда Ибрагим-бека позволило вести переговоры с Амманулой на совершенно ином уровне. Силу в здешних краях уважали. Особенно если она была связана с определенным контекстом справедливости.

Ибрагим-бек предпринял разбойную вылазку? Предпринял.

Его за это покарали? А то как же? Да так покарали, что у многих лидеров басмачей закрались крамольные мысли «перековать мечи на орала». Обычно руководство СССР таких военных операций не проводило. Тем более столь продуктивно и настолько маленькими силами. Фактически — при десятикратном численном превосходстве противника.

Тут у любого… хм… чувство самосохранение взыграет.

Но главное — Союз заявил себя в регионе как серьезного игрока, способного решать даже самые щекотливые вопросы. Да так решать, что желающих подать апелляцию после не наблюдалось…

Зачем в оригинальной истории Союз полез в Афганистан в 1929 году? Чтобы решить проблему басмачества, потому как эти «прекрасные ребята» очень крепко обосновались на севере Афганистана, создавая перманентную угрозу советской Средней Азии. Ну и, заодно, получить в сопредельном государстве дружеский, а лучше союзный режим.

Зачем в этой истории полез? Да за тем же. Проблемы ведь как-то эти требовалось решить. Сами они никуда не подевались. Поэтому Аманулле-хану, как и в оригинальной истории, когда ситуация стала очень жаркой, сделали предложение, от которого он не смог отказаться. А именно официально, как глава Афганистана, обратится к Союзу за помощь «для борьбы с бандитизмом». И вот с этого самого предложение начали накапливаться отличия.

Потому что, вместо того, чтобы засесть в Кандагаре, Аманулла прибыл в Союз. И теперь вместе с некоторым контингентом союзных войск присутствовал при войсках вторжения, формально их возглавляя.

Оставлять его в Кандагаре в плену советников — опасная затея. Выступит на Кабул, поведясь на непродуманные увещевания. И все. Финиш. Все, как и в оригинальной истории, окажется слито и спущено на тормозах. А куда это годится? Правильно. Никуда…

На начальном этапе перед 1-ой конно-горной отдельной бригадой и ее союзниками стояла достаточно простая задача по занятию Мазари-Шарифа. Потом разбить контингенты противников хана[1], которые попытаются отрефлексировать на это вторжение. Обеспечить тылы и логистику, подготавливая условия для продвижения войск дальше — на Кабул через Пули-Хумри.

Для чего горнострелковому полку, посаженному на коней для удобства перемещения в сложной местности Афганистана, придали дивизион колесных САУ, два дивизиона бронеавтомобилей и даже роту легких танков. Это не считая насыщение самого полка всем необходимым. А также развернули авиационную группировку из полка бомбардировщиков Р-1МБ и трех дирижаблей.

Кроме того, в район Термеза перебрасывались большие запасы «декавильки» — временной узкоколейной дороги, которую по понтонной переправе должны были проложить аж до Мазари-Шарифа и далее, если потребуется.

А к востоку от Термеза начала трудится военно-строительная компания, ключевой задачей которой стало возведение стационарного железнодорожного моста через Амударью. Передовым шпунтовым методом.

С барж собирались забить сваи. Потом «стянуть» их железобетонным массивом[2], подняв его за счет разборных шпунтов и песочной отсыпки выше уровня воды. Благо, что ледовой угрозы тут не предполагалось, так что можно было сильно сэкономить на бетоне. Ну и уложить сверху фермы перекрытий, которые собирали тут же.

Технология это была новая и неосвоенная для Союза. Но, в целом, доступная, простая и быстрая. Последнее являлось определяющим, потому как мост требовался — кровь из носу. Нормальный мост. Чем быстрее, тем лучше.

Нет, ну так-то и декавильки хватило. Если требовалось провести военную операцию. Ведь шло оперирование относительно скромными контингентами. Но ведь установить лояльного и уж тем более союзного режима на одних штыках не сделать. Вот и требовалась дорога, чтобы укреплять и развивать хозяйственные отношения с местными жителями. Стараясь сделать сотрудничество с Союзом для простых местных жителей не только выгодным, но и желанным.

И это не являлось игрой в одни ворота.

Да, земли Афганистана казались в какой-то степени заколдованными. И испытывающими тяжелейший удар судьбы вот уже которое столетие подряд.

Что странно.

Ведь в этих краях росли прекрасные фрукты с овощами. Одни из лучших на планете в силу особенностей климата. А недра полнились залежами природных ископаемых. С ходу Михаил Васильевич не смог сказать — где и что там лежит. Просто не помнил. Зато в его памяти четко отложилось — именно в Афганистане находился самый крупный медный рудник на планете. И даже поверхностное, бегло изучение региона показывало — это место — золотое дно. Только добывай.

Но нет.

Не добывали.

И ладно горнорудный сектор. Там действительно имелись свои проблемы. Но даже фрукты-овощи не вывозили. А все потому что нормального транспорта не имелось. Даже в XXI веке, когда мал-мало в страну были проложены железные дороги, все одно — большая часть территорий из хозяйственного оборота была во многом исключена и жила если не натуральным хозяйством, то близко к этому.

Откуда и нищета.

Страшная и беспросветная нищета.

Причем, что примечательно, победить ее не представлялось особой сложности. Достаточно было ввести в регион нормальную транспортную магистраль. И позволить местным жителям торговать своей продукцией, покупая за нее товары промышленного производства. Те же сельскохозяйственные инструменты, ткани и прочее. И делать это без грабительских наценок. Взаимовыгодно. Не больше и не меньше. Через что, среди прочего, Фрунзе и хотел там закрепиться…