Камбер Кулдский - Кэтрин Куртц

— Хм-м, — промычал аббат.

Было ясно, что упоминание об архиепископе произвело впечатление на аббата, и сейчас, он взвешивал обстоятельства.

— Как имя внука? — спросил он.

— Нам он известен только как брат Бенедикт, отец аббат. Аббат встал и начал расхаживать по комнате. Руки его были спрятаны в широкие рукава сутаны, на лице отражалось сильное беспокойство.

— Вы ставите меня в ужасное положение. Вы должны понять, что брат Бенедикт принял обет молчания. Он не говорит ни с кем, только со своим ангелом и со мной, своим духовником, уже больше двенадцати лет. Он-святой человек и очень тверд в своих обетах. Я не уверен, что он захочет увидеться с кем-нибудь из внешнего мира.

Камбер встал на пути аббата, и тот вынужден был остановиться.

— Я-монах, отец аббат, лорд Рис-Целитель, а это тоже божественное призвание. Я полагаю, что мы не просто из внешнего мира, мы братья по духу. И думаю, что если он такой святой человек, то вы, его духовник, можете ему посоветовать встретиться с нами. Но, конечно, брат Бенедикт должен решать сам.

Аббат внимательно посмотрел в лицо Камбера, как бы ища там что-то, и перевел взгляд на Риса.

— Вы, милорд, тоже согласны с тем, как оценивает брат Кирилл брата Бенедикта, которого вы никогда не видели? Неужели вам так нужно, чтобы святой человек нарушил свой обет?

Рис опустил голову, чувствуя свою вину за то, что им приходится скрывать свои истинные цели, затем взглянул на аббата. В конце концов, они же не лгут, все, что они говорят, правда, хотя и не вся. Почему же он должен стыдиться?

— Кто может сказать, что он в чем-то уверен полностью, отец аббат? — спросил он тихо. — Разве мы не говорим в молитвах Domini, поп sum dignus? Но затем мы говорим «Скажи, и слово излечит твою душу». Как Целитель я ежедневно ощущаю целительную силу Бога, проходящую сквозь них в меня. Я знаю, что это дар Божий. Если брат Бенедикт встретится с нами, то я буду полностью уверен, что прав, требуя свидания с ним.

Аббат улыбнулся и поклонился.

— Великолепно, милорд. Ваше искусство Целителя не затмило в вас закона Божия. Он опять нахмурился.

— Хорошо. Я спрошу брата Бенедикта, может ли он вас видеть, но я ничего не обещаю, я только спрошу.

С этими словами аббат медленно удалился.

А еще через десять минут, после того как их провели через холл в закрытый двор, Камбер и Рис оказались в маленькой темной комнате с мелкой решеткой на одной стене. В комнате было достаточно тепло, но сумрачно.

Свечи у двери были единственным источником света. У стены с решеткой лежал коврик, такой маленький, что на нем едва могли уместиться два коленопреклоненных человека.

Камбер спокойно стоял посреди комнаты и осматривал ее. Рис с подозрением смотрел на решетку.

— Вероятно, он согласился, — прошептал Рис, когда дверь их комнаты закрылась снаружи.

— Да, теперь моли Бога, чтобы это оказался он, — ответил Камбер.

Он придвинулся к Рису, положил ему руку на плечо и сказал еле слышным голосом:

— Будь поближе, друг мой. У меня какое-то странное предчувствие, и оно мне не нравится.

Рис кивнул, понимая, что Камбер имел в виду не физическую близость. Он опустился на колени у решетки, когда услышал по ту сторону шелест одежды. Камбер встал на колени рядом с ним, рука его остановилась на руке Риса. Он кивнул Целителю, чтобы тот начинал.

— Брат Бенедикт? — прошептал Рис.

Шелест одежды прекратился, и Рис увидел смутные очертания за решеткой и почувствовал дыхание, чистое и свежее, но разглядеть что-либо было невозможно.

— Брат Бенедикт? — повторил Рис. Из-за решетки послышался слабый звук, похожий на кашель.

— Я-брат Бенедикт, — сказал тихий голос. — Чем я могу служить вам.

Целитель и лже-монах обменялись напряженными взглядами. Каждый из них остро чувствовал тревогу и напряженность другого. Камбер прильнул к решетке.

— Мы просим прощения, брат Бенедикт, за беспокойство, но мы очень надеемся, что вы именно тот человек, которого мы ищем. Мое имя-брат Кирилл, со мной лорд Рис Турин, Целитель. Он присутствовал при последних минутах жизни вашего деда.

Послышался вздох удивления.

— Мой дед? О, Иисус и все святые! Я думал, что он умер десять или пятнадцать лет назад!

— Умер? — спросил Камбер. — Я не понимаю. Как же его звали?

— Его имя Дэниэл. Я пытался связаться с ним лет десять назад, еще до того, как принял свой мрачный обет. Когда он умер, я не знаю. Но, простите, вы сказали, что лорд Рис Турин присутствовал при его смерти. Значит, он умер только сейчас?

— Боюсь, что да, — печально ответил Камбер. — Он… Голос его прервался. Он вдруг понял, что это именно тот, кто им нужен.

Рука Риса крепко стиснула руку Камбера. Юноша прижался к решетке.

— Брат Бенедикт, это лорд Рис. Вы сказали, что вашего деда звали Дэниэл. Как его второе имя? Если вы тот человек, которого мы ищем, то у нас поручение для вас, но нам необходимо в этом убедиться. Скажите, что вы помните о своем деде?

Последовала пауза, полная тишина за решеткой. Затем спокойный голос произнес:

— Его звали Дэниэл Драпировщик, и он торговал одеждой, когда я вступил в Орден. Мой отец Ройстон был убит во время погрома за год до этого…

При упоминании этого имени в мозгу Риса вспыхнула та же картина, которую он видел в мозгу Драпировщика: Рой-стон лежит в гробу, а старик Дэниэл и мальчик Синил со страхом и любовью смотрят на него.

Он внезапно понял, как выглядит человек за решеткой. Это тот же мальчик, но уже в зрелом возрасте: блестящие черные волосы, посеребренные на висках долгими трудными годами, чистые серые глаза Халдейнов на узком красивом лице, тонкие руки, изможденные годами молитв и постов, но руки сильные, способные делать многое, в том числе и держать тяжелый меч.

Он передал это изображение Камберу и почувствовал, как тот сморщился от чересчур интенсивного сигнала, и вдруг он принял сигнал самого Камбера: Синил-нет, пока Бенедикт, он не один!

Ничего необычного в этом не было: Бенедикт мог и сам попросить свидетеля на это свидание. Скорее всего это был сам аббат, тихо стоявший у двери в той же комнате.

Но им следовало быть осторожнее. Как же теперь им действовать, чтобы не возбудить подозрений?

— Но я говорю очень сбивчиво и неразборчиво, — говорил Бенедикт. — Вы должны извинить меня, милорды, что мой Дорогой дед так долго прожил. Умоляю, скажите, были ли эти годы счастливыми для него? Умер ли он в мире и покое?

— Он был хороший человек, — ответил Рис и вопросительно посмотрел на Камбера, будто спрашивая, что же делать Дальше. — Мне выпала честь лечить его с того момента, как я начал исцелять людей. Он просил меня на своем смертном одре, чтобы я нашел вас и передал просьбу молиться за его Душу.