Неподражаемая - Клэр Доналд

— Еще налить?

— А почему бы и нет? — Она подтолкнула к нему стакан.

Рассел наполнил его снова, долил немного вина в свой стакан и прислонился к кухонному столу.

— Вообще-то не стоит пить на пустой желудок, — сказал он.

— Ничего со мной не случится. — В три больших глотка Зоя снова осушила стакан до дна.

Наблюдая за ней, Рассел неодобрительно поджал губы.

— Я догадываюсь, что ты пытаешься сделать. Но, имей в виду, утром ты пожалеешь.

— И что из того? Если я тебе поддамся и позволю меня соблазнить, я тоже пожалею об этом утром.

— Я не собираюсь тебя соблазнять. Когда мы займемся любовью, это произойдет потому, что мы оба будем так сильно этого хотеть, что у нас не останется выбора, а вовсе не потому, что я тебя соблазнил.

— Выбор всегда есть.

Рассел выразительно поднял брови.

— А я-то думал, что ты предпочитаешь играть роль адвоката дьявола.

— Считай, что у меня сегодня выходной. К тому же моего отца здесь нет, так что я могу не трудиться.

Алкоголь уже начал действовать: Зоя икнула, покачнулась и ухватилась за край стола.

— Тебе очень нравится поступать ему назло, правда? Подозреваю, ты считаешь, что это требует твое положение паршивой овцы в семейном стаде.

Вместо ответа Зоя протянула стакан за добавкой. Рассел налил ей полстакана, и она тут же сделала глоток.

— Не пойми меня превратно, я люблю своих родителей, но это вовсе не означает, что я готова жить по их указке. Я подчиняюсь только своим собственным правилам.

— Постараюсь это учесть.

— Уж постарайся.

Рассел отошел к холодильнику, чтобы достать еду, и Зоя обрадовалась передышке. Вино подействовало, и она боялась ляпнуть что-нибудь такое, о чем впоследствии пожалеет. Теперь она поняла, что все-таки не стоило пить на пустой желудок.

Рассел достал из холодильника пластиковую миску с крышкой.

— Как ты относишься к копченому лососю с салатом?

— Хорошо отношусь.

Он поставил миску на стол и достал из буфета две тарелки.

— Мы могли бы поесть в столовой, но здесь теплее. — Он отодвинул для нее стул.

Зоя села, обостренно чувствуя близость его широких плеч, склоненных над ней. Она затаила дыхание и расслабилась только тогда, когда Рассел отошел от нее и сел напротив.

— Еще вина?

— А почему бы и нет?

Рассел повернулся к разделочному столу, взял бутылку и налил Зое еще вина, себе он не стал подливать.

Зоя наклонилась над тарелкой и сосредоточенно принялась за еду — не столько потому, что действительно хотела есть, сколько для того, чтобы избежать необходимости поддерживать разговор. Аппетит у нее напрочь пропал еще несколько часов назад, когда она вошла в зал регистрации браков. Именно тогда она вдруг с пугающей ясностью осознала всю серьезность шага, который собиралась сделать. И когда Зоя ставила свою подпись на свидетельстве о браке, у нее возникло ощущение, что она отказывается от прав на собственную жизнь. У нее тревожно засосало под ложечкой, и с тех пор это ощущение так и не прошло, только временами ослабевало.

Рассел заметил, что она несколько минут бесцельно гоняет по тарелке креветку.

— Похоже, у тебя нет аппетита.

Зоя растерянно заморгала, поспешно наколола на вилку креветку и отправила ее в рот, но затем отложила вилку и посмотрела Расселу в глаза.

— Извини, но я действительно не хочу есть, я плотно позавтракала.

Рассел всмотрелся в ее лицо, чуть склонив голову набок. Зоя положила руки на колени и крепко сцепила пальцы, заставляя себя не отводить взгляда. Он молчал, и, чтобы прервать тишину, которая становилась все более напряженной, Зоя спросила:

— Здесь есть телефон? Мне нужно позвонить на работу и сообщить, сколько дней меня не будет.

— Я уже их предупредил.

— Ты не имел права говорить от моего имени! — Зоя рассердилась: сначала он поручает экономке сложить ее вещи без ее ведома, потом звонит к ней на работу — она видела в этом беззастенчивое покушение на ее свободу.

Рассел спокойно выдержал ее гневный взгляд.

— Я имел полное право предупредить твоих коллег, что у тебя будет настоящий медовый месяц.

— Настоящий? — взорвалась Зоя. — Да в нашем так называемом браке нет ничего настоящего! — Она выскочила из-за стола и заходила по кухне.

— Зоя, успокойся…

Почему-то примирительный тон Рассела и особенно его улыбка разозлили ее еще больше.

— Не смей надо мной смеяться!

Двигаясь с грацией пантеры, Рассел встал из-за стола и в одно движение оказался рядом с Зоей. Его лицо выражало смесь гнева и досады. Она зябко поежилась от внезапной близости его крупного тела.

— Думаю, тебе лучше лечь в постель. А то ты начинаешь капризничать.

— Капризничать?! — возмутилась Зоя. — Вот ты как это называешь? Ты притащил меня в эту глушь, в какой-то готический замок ужасов только затем, чтобы залезть ко мне под юбку…

Рассел покачал головой и прищелкнул языком.

— Ай-ай-ай, вот что делает с человеком алкоголь. Правильно говорят, что спиртное развязывает языки.

Зоя резко повернулась, зацепила стул, тот накренился, спинка задела стол, стол вздрогнул, стакан с недопитым вином опрокинулся, и вино разлилось по столу, стекая на пол. Стакан, из которого пил Рассел, скатился на пол и разлетелся вдребезги. Зоя не обратила на это ни малейшего внимания, но, когда Рассел преградил ей путь и она поневоле посмотрела на него, ее кожа покрылась мурашками: никогда еще она не видела Рассела таким рассерженным: челюсти стиснуты, на щеке дергается мускул. Щетина, отросшая за день, придавала ему еще более зловещий вид. Несколько секунд он молчал, по-видимому пытаясь совладать с собой, затем, не разжимая зубов, процедил:

— Зря ты так себя ведешь.

Зоя небрежно отмахнулась.

— Ерунда! Жаль только, что это вино вылилось не на твои брюки.

Рассел угрожающе прищурился.

— Если бы оно вылилось на мои брюки, ты бы уже лежала на спине, а я бы делал то, что мне давно следовало сделать!

Зоя отпрянула, пораженная его грубостью. Ей отчетливо представилась картина, нарисованная Расселом: она лежит на полу, прижатая его крупным телом, отблески пламени не способны прибавить тепла к жару, которым охвачены их тела. При мысли о том, как его твердая плоть наполняет ее, как на пике наслаждения в нее изливается его семя, она ощутила, как ее внутренние мышцы непроизвольно сокращаются. Она попыталась отшутиться и разрядить атмосферу:

— Значит, мне лучше вообще не пить вино в твоем присутствии.

Но Рассел не дал свести разговор к шутке.

— Убери за собой, а потом я покажу тебе, где мы будем спать. — Он переступил через осколки стакана и, прежде чем Зоя успела найти слова, чтобы выразить свое возмущение его высокомерием, вышел из кухни, закрыв за собой дверь.